Штурм Брестской крепости - Ростислав Алиев

Призыв динамика агитмашины был хорошо слышен в корпусе № 5 ДНС — они находились почти рядом. Все безнадежно — плен был неизбежен. Срок выхода к немецким позициям, объявленный динамиком, — через полчаса.

Полчаса… Теперь не было приказов — каждый принимал свое решение. Двое командиров застрелились.

«Мы выходим…» — капитан Шабловский был очень взволнован. Спустились с чердака вниз к женщинам. Владимир Васильевич взял на руки маленькую Светланку, поцеловал и вернул жене.

Солдаты и офицеры «сто тридцать пятого» увидели, как из дома № 5 потянулась цепочка людей — сначала военные, потом женщины с детьми. Бледный и мрачный, опустив голову, капитан Шабловский шел впереди. Он уже принял решение.

М. Н. Гаврилкин: «Окружили, показали, куда идти. По всей крепости затишье. Вывели на вал. Нас посадили, а женщин с детьми спустили вниз, к берегу канавы. Подходили автоматчики, срывали знаки различия. Потом семьи оставили, а нас спустили с вала и повели цепочкой, Шабловский шел впереди. Подошли к мостику, глубина прим. 1,5 м, здесь канава впадает в пруд. Мостик дощатый, без перил. Шабловский крикнул „за мной!“ и бросился в воду. Было движение броситься за ним, но автоматчики отсекли. В него стреляли. Место неглубокое, на полметра воды, видна была его гимнастерка, кровь»[946].

Австрийские солдаты немецкой армии, видящие это, они, мужчины Запада — Линца, Вельса, Рида, Гмундена и Браунау все больше понимали Восток. Здесь часто не ждут пощады — и почти никогда ее не дают. Это второй день войны — а что там, на просторах походов последующих недель?

Несмотря на то что пленные то и дело подходят, Йон отмечал: «Вряд ли кто-либо из русских задумывался о сдаче. Они смело сражались до последнего человека». Об этом же свидетельствует и сапер Хайнц Клюгер: «Крепость в Брест-Литовске — фантастика, да? Те, кто там сражались — они так и не сдались. Вопрос заключался не в победе — они были коммунистами, обязанными стоять насмерть. И особенно перед нами — мы же были для них фашистами! Это было нечто… Несколько пленных все же было взято, но остальные сражались до конца»[947].

…Из-за валов Восточного форта начинают выбегать лошади — защитники решили выпустить их, кормить (и тем более поить) нечем.

12.00. Штурмовая группа зенитчиков в тот день так и не вела боя. Лейтенант Энгельхардт, прибыв к Йону на КП полка и, доложив обстановку как успешно решивший поставленные полком задачи, был отпущен к батарее.

Потерь в личном составе и матчасти за время боевых действий у зенитчиков не было. Оценивая работу расчетов, Энгельхардт подчеркивает, что оба они отличались спокойными и бесстрашными действиями. Хотя для некоторых зенитчиков этот бой был первым, их поведение было безупречно, так что задача была успешно выполнена.

12.30. Докладывает обстановку разведбатальон фон Паннвица. Солдаты заняты обеспечением безопасности и охраной в Брест-Литовске, ведут принятие склада и запасов. Дальнейшие планы — по указанию Гиппа.

В штаб корпуса уходит промежуточный отчет за 23 июня: «До полудня — беспокоящий огонь и пристрелка артиллерии по центру крепости. Вследствие необходимого из-за этого отвода сил и создания зон безопасности русским удалось с меньшими силами снова закрепиться на Южном и Западном островах. Валы Северного острова заняты. Центр крепости еще в руках русских. После полудня перенос КП дивизии в Брест-Литовск еще только планируется. По-прежнему проявляется наше превосходство в воздухе»[948].

14. 00. На основе донесений, поступивших из дивизий, штаб корпуса делает дневное донесение в Pz.Gr.2:

1) Трудные подготовительные работы на полностью забитых улицах, особенно у правой дивизии, где мост у Бульково, находившийся уже в собственных руках, был потом разрушен.

45 I.D. нацелена на дальнейшую зачистку цитадели Бреста.

Достигнутый рубеж: Передовой отряд корпуса к 8.30, после сражения, — Кобрин, 34 и 31-я дивизии Шиповичи — Ластовки.

Намерение: продолжение преследования.

Воздушная обстановка: до отчетного периода никакого соприкосновения с русскими самолетами[949].

14.00. На КП дивизии прибывает еще одна радиоагитмашина, с большей дальностью слышимости речи. После подготовки пропагандистского текста и утверждения его Шлипером обе машины будут отправлены в полосу I.R.135. (Руководство ими поручено Iс дивизии, барону фон Рюлингу.)

В итоге подготовлено и утверждено следующее обращение[950] к окруженным в цитадели Бреста: «Товарищи! Осажденные в цитадели Брест-Литовска! Внимание! Внимание!

Немецкое командование обращается к вам последний раз и призывает вас, чтобы вы безоговорочно сдались. Ваше положение безнадежно. Не проливайте бесполезно вашу кровь, так как выход из осады невозможен. От остальных вы отрезаны. Более 100 километров отделяют вас от них. Ваши войска в спешке отходят, несколько воинских частей убегают. Для вашего деблокирования никто не прибудет.

Товарищи! Сегодня, 23 июня 1941-го, установленное начало бомбардировки цитадели —…. часов московского времени.

Все же по причинам человечности немецкое командование отложило бомбардировку до… часов, чтобы спасти вашу жизнь и однажды возвратить вас вашим семьям и вашей родине целыми и невредимыми.

Товарищи! Командиры[951] и солдаты! Бойцы!

Вы дрались почетно — в соответствии с этим будут обращаться с вами. Вам дают один час времени на размышление.

Если 23.6 в час московского времени вы не сдадитесь, ваша судьба решена.

Красные воины! Посылайте парламентеров! Кладите оружие! Дальнейшее сопротивление и кровопролитие бесцельно. Проявите сочувствие к вам самим и вашим семьям!»

В это время новое сообщение из Бреста потрясло КП дивизии — примерно в 14.00 при взрыве русского поезда с боеприпасами (у путепровода на западной окраине Бреста) тяжело ранен командир PzJgAbt.45 оберст-лейтенант Цан. Его едва успели доставить на дивизионный медицинский пункт — где Цан, один из старейших ветеранов дивизии и участник всех ее походов, и скончался.