Северная корона. Часть 2 - Анна Джейн

- Что я должен понимать? Объясни? - спокойно спросил Саша. Марта гневно на него взглянула.

"Нет, ты все же дурак! Тебе непонятно, что ты мне нравишься, тормоз зеленоглазый?". Марте вспомнилась известная песня "Зеленоглазое такси", и она игриво заиграла в ее голове, только вместо слова "такси", в этой песне пелось слово "тормозок". "О-о-о-о, зеленоглазый тормозок", - вот что стало нагло играть в ее голове.

- Ты все же такой ребенок, - фыркнула Марта, откровенно разглядывая Сашу. Того такое внимание даже несколько рассмешило, но и заинтриговало.

- Ребенок? - поднял вопросительно бровь Дионов. Он догадывался, что глупая и напившаяся шампанского девчонка сейчас признается ему в каких-нибудь чувствах, и это вызывало в нем двойственную реакцию. С одной стороны он не прочь был прямо сейчас принять эти самые чувства и провести с малышкой ночь - это реально расслабило бы его, а с другой, совершенно не желал этого делать, чтобы не рушить их хрупкие отношения, которые казались Дионову чистыми - в противовес ему самому.

Поэтому он пошел на попятную.

- Это ты ребенок. Мамочке-то позвонила, взрослая моя? - напомнил он совершенно забывшей обо всем на свете Карловой про то, что она так и не дозвонилась до родительницы и не сказала, что сегодня ночует не дома.

- Блин!! - похолодев, вскочила на ноги Марта, понявшая, что мама, наверное, уже стоит на ушах - время позднее, а она где-то пропадает. И ни слуху от нее, ни духу. - Ты почему раньше молчал?!

- Ну, у меня же черные очки, - пожал плечами Дионов. - Я ничего не вижу. Кстати, ночи прохладные. Было бы неплохо разжечь камин. Хотя, зачем? - добавил он, словно сам себе. - Тут хорошая система отопления.

- Я хочу камин! - заявила тут же девушка. - Пожалуйста. Можешь разжигать, а я пока маме позвоню - мобильник наверху оставила! И ты со мной все-таки сфотаешься! - и она с топотом умчалась, перед этим все-таки быстро, легко и неожиданно поцеловав Сашу в уголок губ. Он даже не успел отстраниться, а ругаться девчонке вслед уже не стал.

Дионов проводил ее долгим хмурым взглядом. Он твердо решил, как только девушка вернется, нужно будет доходчиво растолковать ей, что он для нее - не пара. Он - взрослый и ему не нужна подружка-малышка, с которой нужно возиться. К тому же, кузина Ники.

"Пусть ищет себе подходящего. Музыкантика пусть ищет, творческого паренька", - подумал он, прежде, чем направиться к камину.

Марта дозвонилась до матери быстро. Понимая, что ей сейчас влетит - она внутренне приготовилась к самозащите, на ходу придумав целую легенду про то, что ее мобильник остался в машине у друга подруги, но тон матери с ходу сильно напугал ее, а слова о том, что ее видели в лимузине в платье невесты, просто-напросто ошеломили. А уж когда вдруг трубку взял отец и стал с ней разговаривать, у Марты в голове начало звенеть, а в горле собираться противный ком. Когда Константин Вячеславович добрался в своем разговоре о том, что хотел бы подарить ей и Юле квартиры на замужество, у девушки вдруг побежали слезы - сами по себе, очень привольно, хоть и не в три ручья, но в два, точно. Марта совершенно не ожидала этого, она не была даже готова к подобного рода беседам и не знала, как себя вести, молчать или кричать, рассказывая отцу обо всех своих обидах, сидевших в ней с самого раннего детства.

Трудно сказать, что бы случилось во время этого странного разговора между отцом и дочерью, поскольку он был неожиданно - так же неожиданно, как и начался - прерван. Марта, услышав какие-то подозрительные звуки, оставила включённый мобильник на постели в полутемной комнате с открытым окном, и поспешила к лестнице, на ходу вытирая слезы, чтобы Дионов не видел, что она плакала. Тушь и тени, между прочим, были такие хорошие и такие устойчивые к влаге, что даже не потекли, как это обычно бывает.

Девушка, подумав, что Александр что-то уронил (например, себе на ногу) осторожно стала спускаться вниз. В голову лезли нехорошие мысли. А, может быть, ему стало плохо, и он упал?

- Саша? - тихо и несмело позвала она, стоя на втором этаже перед лестницей, опустив ногу на первую ступеньку, и только тишина была Марте ответом. Ей вдруг стало страшно - так страшно как никогда еще не было. Совершенно без причины. Захотелось превратиться в маленький невесомый комочек и улететь в окно, чтобы спрятаться в листве яблонь.

- Са-а-аш? - позвала она Дионова вновь, став спускаться вниз. И опять он ничего не ответил ей. Девушка сглотнула - нет, а вдруг Дионову плохо стало? Нет, он вроде бы здоровый парень. Но всякое может случиться. А, может быть, он так шутит, так прикалывается над ней? Или же просто не слышит? А что, вставил наушники в уши, и все.

Марта почти спустилась в холл, который теперь не восхищал, а пугал ее зловредной тишиной - Саши в нем не было. Лишь где-то вдалеке была слышна музыка и крики веселящихся на пол посёлка гостей. Скрипачка вдруг подумала, что даже если будет громко кричать, ее не услышат - коттедж Дионова находился достаточно далеко от других домов, да и музыка с воплями гостей заглушат совершенно все.

- Дионов! - жалобно крикнула девушка, остановившись на предпоследней ступени лестницы. Ее вдруг стало потряхивать.

"Беги наверх, - зашептало сердце, которое тряслось в груди, как груша на ветке, раскачиваемой сильнейшим ветром, вот-вот грозившим перерасти в смерч. - Наверх беги! К папе беги! Пусть он поможет!".

Марта, не слушая сердце, в нерешительности сделал еще один шаг, и теперь стояла на последней ступени.

"Ищи Сашу! - скомандовал рациональный разум. - Вдруг ему, действительно, плохо, а ты застыла столбом! Ищи его! А если боишься чего-то, возьми бутылку с вином - отмахиваться ею будешь о непонятно кого",

Марта послушалась разума и спрыгнула с последней ступени на пол. Она сделала несколько широких шагов, схватила бутылку - зачем, и сама не понимала - а после поспешила на кухню, где, возможно, мог быть ее Александр. Девушка даже не успела дойти до арки, ведущей на кухню, как просто-напросто потеряла сознание, даже не поняв, что ее ударили по голове.

Бутылка ее не спасала. Ее бы мало что спасло в ту минуту.

На несколько минут девушка очутилась в мрачном царстве темноты, в которой время было ничтожной мерой движения материи, и год казался крошечной долей секунды.

Когда Марта очнулась - с трудом, словно вынырнула из грязной вязкой воды, то поняла, что лежит на полу, прижимаясь щекой к полу около самого камина, с туго завязанными ногами и руками, заведенными за спину. Перед глазами у скрипачки все плыло, ужасно болел затылок, и разрывалось на части сердце, но она отлично поняла, что прямо перед ней, около дивана, сидит Александр, также крепко, как и она, привязанный к стулу - он даже пошевелиться не мог. По лбу и скуле его текла струйка крови, и губы и подбородок тоже были в крови - как будто бы Сашу несколько раз ударили. Ничего не понимающая и пока что считающая все происходящее сном Марта прищурилась и поняла, что на футболке Дионова, со стороны правого плеча, виднеются какие-то темные пятна, а ткань порвана, будто бы ее изрезали чем-то острым. Например, ножом.