Месть драконов. Закованный эльф - Бернхард Хеннен

Она подняла руку и коснулась пятна в форме звезды, которое красовалось у него на лбу. Если бы она могла читать его мысли! Остальные пегасы исчезли на фоне ночного неба. Но, похоже, он не торопился следовать за ними.

— Ты разрешишь прокатиться на тебе? — негромко спросила она.

Зореокий склонил голову набок и негромко фыркнул. Это показалось ей похожим на ответ. Рискнуть? Можно воспользоваться лассо в качестве удила, а седло, лежавшее в укрытии в ложбинке, нужно будет надеть между крыльями, чтобы удержаться, стоя у него на спине.

Нандалее медленно наклонилась и схватила пеньковую веревку. Растянула петлю пошире, осторожно подняла ее. Зореокий не отпрянул, когда она набросила лассо ему на шею. С такой же осторожностью она взяла седло, состоявшее из широкого кожаного пояса, только поверхность для сидения была удлинена и сделана почти ровной. В таком седле не сидят, драконники стоят на спине своих пегасов. Благодаря нескольким нашитым петлям ноги можно было поставить удобно и в разные необходимые позиции. Внутренняя сторона была подбита мягкой тканью, чтобы пегасу было удобно нести седло.

Нандалее осознавала, что принять такой непривычный груз и позволить затянуть на себе кожаный ремень стоит животному немалых усилий. Но Зореокий лишь один раз фыркнул и ударил передним копытом по пыльной земле. Он все еще стоял спокойно и глядел на эльфийку умными глазами.

Нандалее положила ладошку на его пятно и приготовилась вскочить на пегаса. Она дождалась, пока ее дыхание придет в тот же ритм, что и его. Она нашла связь с его силовыми линиями и поняла, что он совершенно не напряжен. Он знал, что она придет и что уйти с ней — такова его судьба. Для того, что происходило между ними, слова были не нужны. Его чувства пронизывали ее. Она знала о его жизни, о его боях. Во время нападения дракона он потерял свою кобылку и своего жеребенка. Его жизнь, которую он вел прежде, была разрушена. Он был готов уйти с ней.

— Я всегда буду хорошо присматривать за тобой, Зореокий.

Ему понравилось имя, которое она выбрала для него, и он прижался теплыми ноздрями к ее шее. Договор был заключен. Навеки.

Она вскочила ему на спину, поставила ноги в петли, почувствовала, как движутся под кожей его мышцы. Нандалее слегка наклонилась вперед, затем Зореокий взбежал на холм против ветра, пробежал по неглубокой воде неподалеку от берега. Все чаще билось его сердце, в унисон ему ускорялось и ее сердцебиение. Вода тысячами сверкающих жемчужин брызгала на нее в лунном свете, орошая лицо.

Затем они оторвались от земли и полетели навстречу звездам.

Гламир отодвинул засов и вошел в комнату, выделенную нежеланным гостям. Десять дней он оттягивал свой визит. Маленькая комнатка была поразительно чистой. Хоть и пахло использованными пеленками, но слегка чувствовался здесь и запах духов. Он слишком хорошо знал этот тяжелый мускусный аромат. Амаласвинта всегда душилась им, когда выходила на прогулку. Сводила с ума всех карликов в башне. Запах некоторое время еще витал в воздухе даже после того, как она уходила. Гламир видел, как его люди бросали работу, когда она шла мимо, и еще долго мечтали с закрытыми глазами. Как Эйкин мог с ним так поступить? Думал ли Старец в Глубине, прежде чем послать им женщину?

Гламир почувствовал, что между бедрами зачесалось. Даже у него она вызывала давно забытые чувства. Нехорошо, что она здесь. Рано или поздно из-за Амаласвинты начнутся ссоры. Нужно заковать ее в цепи и утопить в колодце. Возможно, его ожидает та же судьба. Эта девка дала понять, что Старец в Глубине ценит ее. Но разве тогда он послал бы ее с драконоборцами? Может быть, это у Эйкина такая идея — заковать эту женщину в цепи и утопить в колодце.

— Мы польщены визитом хозяина башни, — хриплым голосом, от которого в животе приятно защекотало, произнесла она. Ей удавалось говорить одновременно мило и иронично, в то время как остальные карлики встретили его ледяным молчанием.

Гламиру было тяжело оторвать от нее взгляд. Если бы он не оказался здесь, в этой башне в конце света, чтобы выполнить миссию, которая требует от него всех сил и полной отдачи, она могла бы стать женщиной его мечты. С другой стороны, больше нигде она не удостоила бы взглядом полумужа, которого изуродовали изумрудные пауки. А ведь самый главный его орган еще как полноценен!

Амаласвинта была пышной, но не толстой. Лицо точеное, с чувственными полными губами. Темно-зеленые глаза прятались в тени кустистых бровей, от чего ее лицо приобретало какие-то животные черты. На ней было обтягивающее красное платье, полностью неуместное в этой темнице. Глубокое декольте открывало грудь и пробуждало в Гламире желание засунуть ей туда оставшуюся руку.

— У тебя все в порядке, князь мой? — кокетливо спросила она, играя при этом прядью своих длинных, черных, как вороново крыло, волос. Судя по всему, она прекрасно осознавала, что ему грезится.

А почему бы не воспользоваться своим положением, чтобы немного поразвлечься с ней? Он такой же пленник этой башни, как и она. У него квартира ничем не лучше, чем у его ребят, он получает ту же негодную жратву, что и они. Он никогда не пользовался своим положением, чтобы устроить себе какое-то послабление. Почему бы не сделать этого сейчас?

Гламир откашлялся. Нужно взять себя в руки, если он будет пользоваться этой женщиной один, это нарушит хрупкий мир в башне. Скоро, когда башня полностью погрузится в пучину вод, они на много недель окажутся отрезанными от внешнего мира. В прошлом ссоры возникали и из-за меньших пустяков. Одно дело несколько лун сидеть в глубине горы, откуда есть несколько путей на улицу. И если захочется, можно в любое время прогуляться наверх. Но совсем другое дело быть запертым здесь, внизу. Они со Старцем в Глубине недооценили эту проблему. Во время последнего затопления ссора возникла из-за того, что один из его кузнецов будто бы брал каждый раз себе к супу больше тонкого сала, чем остальные.

Вероятно, это была просто случайность. Случайность, которая, в конце концов, стоила кузнецу жизни. Кто-то подкараулил его в дальней штольне и хладнокровно зарезал. Кто совершил это кровавое злодеяние, выяснить так и не удалось. После этого началась ожесточенная борьба между друзьями погибшего и теми, кто упрекал его в том, что он крадет сало. Команда башни раскололась на два лагеря всего за два дня. Каждому пришлось выбрать одну из сторон. Произошло несколько жестоких драк, и, если бы вода не опустилась и не бросил якорь прибывший угорь, наверняка были бы еще смерти. На протяжении нескольких недель после того Гламиру пришлось поменять половину команды башни, чтобы восстановить мир.

Взгляд его снова переместился на грудь Амаласвинты. Какое искушение по сравнению с жалким куском тонкого сала.

— Я был бы рад пригласить тебя на небольшой перекус, — вопреки рассудку произнес он. Но сегодня вечером будет повод праздновать. А потом он будет воздерживаться. Только один ужин!