Жизнь Гюго - Грэм Робб

Кроме того, Гюго вел осадный дневник, который, к счастью, так и не превратился в связный, гладкий рассказ. Следующие отрывки показывают, как хорошо развитое чувство времени помогало Гюго выживать во время осады: непосредственное настоящее и вечное будущее, между которыми неминуемая оккупация или голод в Париже, занимали его меньше всего.

Нерасшифрованные имена, которые встречаются в дневнике, можно разделить на две группы. Стихи из нового издания «Возмездия» зачитывали в театрах; на собранные деньги покупали пушки. В результате целая вереница молодых актрис приходила к Гюго, чтобы получить урок декламации или насладиться минутой близости с божеством. Другие имена свидетельствуют о том, что Гюго не разучился радоваться жизни. Несмотря на голод и инфляцию, два товара оставались дешевыми и всегда имелись в наличии: горчица и секс.

«29 сентября. Придется расстаться с привычкой выпивать утром по два сырых яйца. В Париже больше нет яиц. Молока тоже…

Малышке Жанне сегодня год.

30 сентября. Сегодня утром я написал «Письмо к парижанам». Оно будет датировано 2 октября и выйдет в воскресенье.

В доме по-прежнему полно гостей.

Эжен [то есть Эжени. – Г. Р.], 6б, ул. Мучеников; n. sec. 3 фр.[52]

2 октября. …Мы объехали Париж по кольцевой железной дороге… Захватывающе. Париж разрушает себя, чтобы защищаться, – величественное зрелище. Превращает свои развалины в баррикады.

Туль и Страсбург пали.

4 октября. На улицах продают мой самый известный дагеротип. Я купил один снимок (25 сантимов).

8 октября. Сахара в Париже осталось на десять дней. Мясо начиная с сегодняшнего дня по карточкам…

Прусские пушки постоянно грохочут, призывая объединиться.

9 октября. Приходили пять делегатов от 9-го округа, чтобы «запретить мне подвергать себя опасности. Конечно, убить могут каждого, но только Виктор Гюго может делать что делает».

10 октября. Визит Эрнеста Пикара, министра финансов. Я просил издать декрет о выдаче всех закладов на сумму менее 15 франков, поскольку сейчас невозможно выкупить некоторые вещи вроде постельного белья. Я сказал ему, что бедняки не могут ждать. Он обещает издать такой декрет к завтрашнему дню.

13 октября. Декрет в пользу нуждающихся, о котором я просил, появился в утреннем выпуске «Журналь оффисьель». Паллен… сообщил, что такой декрет обойдется в 800 тысяч франков. Я ответил: «800 тысяч франков? Так тому и быть! Отнимите у богатых. Отдайте бедным!»

16 октября. Нет больше ни масла, ни сыра…

Уже подтвердили, что бульвар Осман назовут в мою честь. Я не пошел смотреть.

17 октября. Завтра на площади Согласия запустят почтовый воздушный шар «Виктор Гюго». Воспользуюсь им и отправлю письмо в Лондон.

Sec. С. Монтобан, 10 фр.

18 октября. За мной зашел ЖЖ. Мы отправились на ул. Фельянтинок. Дом и сад моего детства исчезли. На их месте проложили дорогу.

20 октября. В газетах пишут, что шар «Виктор Гюго» приземлился в Бельгии. Это первый воздушный шар, который пересек границу [победив таким образом шар «Жорж Санд» и еще 66. Далее следы «Виктора Гюго» теряются. – Г. Р.].

22 октября. Мы ели конину во всех видах…

28 октября. Sec. Жюстин Жюллиан, ул. Сен-Лоран, 60, 3-й этаж, последняя дверь; 20-летний сын пропал без вести. Poêle; 10 фр.

31 октября. Стычки в «Отель-де-Виль». Бланки, Флоранс и Делеклюз хотят свергнуть временное правительство Трошу – Фавра. Я отказываюсь к ним присоединиться. Военный парад. Огромная толпа. Мое имя включили в правительственные списки{1277}. Упорно отказываюсь…

10 ноября. Идет снег.

Osc. А. Дезормо. Р. Руссель».

По версии, вытянутой из Гюго Жюльеттой, Амели Дезормо одну ночь пряталась за его дверью и внезапно напала на него, когда он вернулся домой. Она просила называть ее «Козеттой» и подарить ей ребенка{1278}.

Подробности, предоставленные мадам Мерис, позволили Эдмону Гонкуру воссоздать более широкую картину: «Каждую ночь, часов в десять, он выходил из отеля «Роан» [на улице Риволи, дом 10. – Г. Р.], где он поселил Жюльетту… Затем он возвращался в дом Мериса, где его уже ждали одна, две или три женщины. Они пугали других жильцов, натыкавшихся на них на лестнице, – женщины самых разных типов, от порядочных до грязнейших нищенок. Похоже, это стало главным занятием Гюго во время осады»{1279}.

«12 ноября. После репетиции [читки «Возмездия». – Г. Р.] раненые, которых привезли в театр «Порт-Сен-Мартен», попросили мадам Лоран уговорить меня, чтобы я навестил их. Я ответил: «С удовольствием!» – и пошел.

Их положили в нескольких палатах. Главная – бывшее театральное фойе с большими круглыми зеркалами, где я в 1831 году читал труппе «Марион Делорм»…

Войдя, я сказал раненым: «Я завидую вам. Мое единственное желание – получить одну из ваших ран. Приветствую вас, дети Франции, любимые дети республики, избранных пострадать за отечество».

Похоже, мои слова их растрогали. Я пожал руки всем. Один из них протянул отрубленное запястье. Другой потерял нос… Сестры милосердия в белых передниках (актрисы «Порт-Сен-Мартен») были в слезах.

Уходя, я дал 100 франков на больницу{1280}.

15 ноября. Мальвина де Ш., ул. Фрошо, 5, 6-й этаж; osc. Порекомендую ее министру финансов.

Вдова, старая. Порекомендую ее мэру 8-го округа, г-ну Карно.

23 ноября. Шел дождь. Пушка увязла на болотистой равнине… Париж уже два дня на диете из солонины… Крыса стоит 8 су.

27 ноября. Некоторые готовят крысиный паштет. Говорят, это довольно вкусно…

У меня перестали спрашивать разрешения на читку моих произведений в театрах. Их читают повсюду без моего согласия. Так и должно быть. Мое творчество мне не принадлежит. Я нахожусь в общественной собственности.

29 ноября. Вылазку пресекли [неудачная попытка Трошу вырваться из Парижа и соединиться с армией Гамбетта на Луаре. – Г. Р.]».