Последний орк - Сильвана Де Мари

— Вот вам и доказательство, госпожа! Корона Ардуина была из простого железа с одной-единственной золотой полосой в память о его супруге. Вы только подумайте! Ардуин не мог носить корону последнего эльфийского короля, ведь вы и ваш супруг нашли ее всего несколько лет назад! Этот плащ не принадлежал Ардуину — его приказал сшить себе в прошлом году мой отец, потратив на него столько золота, сколько хватило бы на то, чтобы накормить все графство и вооружить армию, которая смогла бы защитить земли людей от орков вплоть до самых дальних границ с Неведомыми землями. Ардуин Справедливый никогда не надел бы такого плаща. Тот, кого вы видели в своем видении в момент опасности, госпожа, это был ваш сын, которому суждено взойти на этот трон. Один из ваших сыновей носит имя Ардуин — это и есть будущий король Далигара. Ваши видения, как и видения Ардуина, бороздят пространства будущего, госпожа, а не прошлого.

Вновь наступило долгое молчание. Аврора и Розальба неподвижно стояли друг против друга, зеленые глаза одной неотрывно смотрели в черные глаза другой.

Наконец раздался голос Ранкстрайла:

— Но как вообще один из орков монг-хагул смог стать королем?

Розальба встрепенулась. Аврора немедленно ответила:

— Ардуина избрали единогласно. Он был абсолютным победителем. Когда он пришел, город находился под пятой орков. Кругом царила неслыханная и неописуемая жестокость. Половина жителей была убита, другая половина всей душой жаждала смерти. Ардуин взял командование над тем, что осталось от армии, и организовал контратаку. Он освободил город, разгромил один за другим все отряды орков и отбросил их за пределы Изведанных земель, укрепив наши границы.

— Но как именно получилось, что орк монг-хагул оказался во главе нашей армии или того, что от нее осталось? — не удовлетворился объяснением Ранкстрайл.

Аврора с видимым смущением подбирала слова.

— Летописи, хроники той эпохи рассказывают, что его призвала, то есть наняла — это более точное слово — дочь короля…

— И как это пришло в голову королевской дочке? — взорвалась Розальба. — Где она нашла этого орка — у себя под кроватью во время летнего праздника полной луны? Дочь какого короля? Самодура Девятого? Или Еще Какого-Нибудь Придурка? И о придурках: кому вообще пришло в голову назвать орка монг-хагул Владыкой света? Чем он освещал мир — светом горящих костров с заложниками?

Аврора казалась неуверенной и смущенной, но не отступалась и продолжала свой рассказ:

— Позвольте мне рассказать вам о жизни Ардуина от начала и до конца. Думаю, я единственная, кто что-то о нем знает. Моя мать научила меня эльфийскому языку, а с помощью коменданта королевского дворца я выучила и другие древние языки. Перед смертью Ардуин приказал выбить на каменной стене свое предсказание и собственноручно написал историю своей жизни. Он писал лишь на языке эльфов. Этот рассказ был хитро спрятан среди других манускриптов, и каждую скупую строку приходилось искать, как ответ на неразрешимую загадку. Я не знаю, спрятал ли сам Ардуин эти строки, дабы спасти их от уничтожения, или это работа его преемников, которые нашли таким образом компромисс между своим желанием скрыть его принадлежность к Народу Орков и обязанностью сохранить память о великом короле. Принцессу звали Джада, и она была младшей из двадцати девяти братьев и сестер, детей короля от четырех его жен, умерших одна за другой, и шести наложниц, утешавших вдовца в промежутках между браками. Этим королем был Дардрайл Четвертый, прозванный Жестоким за свирепость, с которой он управлял своей землей, строгость, с которой повелевал своей семьей, и зверство, с которым воевал против орков.

Но сколько бы он ни уничтожал их, рано или поздно приходили другие. Как люди ни защищали свои границы, возводя смотровые башни, копая рвы и расставляя вооруженных солдат через каждые пятьдесят шагов, все равно кто-то засыпал на посту, кто-то смотрел не в ту сторону, и снова горели фермы. Дардрайл Жестокий дал приказ вторгнуться в земли орков и перебить их всех, включая детей. Но вмешалась принцесса, и приказ остался невыполненным. Рассказывали, что она молнией прилетела на своем коне и, обнажив меч, встала между солдатами отца и одним из детей орков, уже обезображенным огнем. Она кричала, что нельзя убивать детей, никогда, что лучше умереть самим. Тот, кто поднимает руку на ребенка, сам является орком. Если орков можно победить, лишь самим превращаясь в орков, то лучше уж умереть, лучше потерпеть поражение. Похоже, она была не слишком опытным воином, но никто из солдат не посмел пролить королевскую кровь, выступив против нее. Она освободила ребенка и увела его прочь от солдат. Она отдала ему коня, чтобы он смог догнать своих, и повесила ему на шею свою подвеску, чтобы никто из солдат не осмелился остановить его. Это была королевская печать — небольшой нефритовый шарик с изображением восходящего солнца. Ребенка звали Ардуином. В некотором смысле, принцесса спасла всех детей орков.

Странно, но стоит всего лишь одному человеку воспротивиться жестокости, как вдруг все остальные, даже те, кто старательно исполнял жестокие приказы, даже те, кто эти приказы отдавал, начинают понимать, как они ошибались. Джада была любимицей отца — король не только не наказал ее, но и отменил свой приказ убивать детей орков. И вовремя: многие солдаты дезертировали, лишь бы не участвовать в этой жестокости. После смерти Дардрайла Жестокого на престол взошел его сын Бальруин Юный, не отличавшийся ничем особенным, кроме того, что он был сыном старого короля. Правил он средне, не заслужив особых похвал и не совершив особых подлостей, и лишь до того момента, пока город и окрестности оставались спокойными. Когда же горизонт потемнел от полчищ орков, шедших тысячами с восточных равнин, ему в голову не пришло ничего лучше, чем приказать поднять подъемный мост Далигара, чтобы город хоть какое-то время мог противостоять осаде, а самому сбежать раньше, чем осада начнется. Нужно отдать ему должное: он, в отличие от моего отца, хотя бы оставил армию в городе. Пока орки уничтожали его солдат и украшали свои катапульты головами его генералов и их же кишками, король укрылся в Алиле, неприступной крепости в Северных горах, где сейчас прячется мой отец с тем, что осталось от его двора и нашей армии. Лишь на подходе к Северным горам Бальруин обнаружил, что с ними не было Джады, самой младшей из дочерей Дардрайла, единственной, не вышедшей еще замуж. Принцесса осталась защищать детей из Домов сирот, которые существовали уже тогда, но были намного… приличнее, чем в годы правления моего отца. Орки не нуждались в чьих бы то ни было приказах, чтобы убивать беззащитных детей, и уж наверняка не дезертировали, стараясь этого избежать. Поля полыхали огнем. Принцесса собрала всех сирот вместе и попыталась увести их в безопасность, в Северные горы, как вдруг их окружила банда орков. Она выхватила свой меч, с которым не умела обращаться, но тут один из орков встал между ней и остальными. На шее у него висела нефритовая подвеска. Он посмотрел на нее и сказал: «Нельзя убивать детей, никогда». Он плохо говорил на нашем языке, но принцесса поняла его. После чего он повернулся к ней спиной, сорвал с лица свою ужасную боевую маску и сразился с остальными орками, стерев их с лица земли. Вскоре он взял на себя командование людьми, собрал то, что осталось от регулярной армии, вооружил крестьян вилами и научил их сражаться, повел свое войско в контратаку и освободил Далигар. Первым делом он установил на стенах Далигара наклонные колья, над каждым из которых горел в ночи яркий факел, разогревая смолу, лившуюся на головы атакующих. Город, похожий на дикобраза, стал неприступным. Огонь факелов был далеко виден в ночи, придавая мужество тем, кто в нем нуждался. Один из городов людей был освобожден и продолжал сражаться! Вслед за ним освободились и другие…