Американская звезда - Джеки Коллинз

– Зачем тебе это понадобилось?

– Марик поедет со мной. Я хочу как следует поговорить там кое с кем, иначе никогда не успокоюсь.

– Ты с ума сошла? – спросил он. – Да ведь ты теперь знаменитость. Зачем тебе возвращаться? Если в газетах появится твоя история, тебе это очень не понравится.

– Мне все равно, – упорствовала она. – Я что-то должна с этим делать.

Он понял:

Ты хочешь воздать по заслугам Браунингу, да?

Она кивнула.

– А как Марик к этому относится? Он со мной согласен и едет тоже.

– А Гордон? Ему ты рассказала?

– Нет, – раздраженно ответила она. – Я ничего не должна ему рассказывать. Он не отец-исповедник.

– Но, может быть, следовало с ним посоветоваться?

– Я заранее знаю, что он посоветует. Он скажет, чтобы я не ездила, точно так же, как ты говоришь. Но есть на свете кое-что неизбежное.

– Ну что ж, я желаю тебе удачи, Синдра. Ты знаешь, я искренне тебе желаю этого.

– А ты не хочешь со мной, Ник?

– Ты шутишь, наверное? Я туда не поеду ни за какие сокровища.

В тот день Энни вернулась домой. Лисса первая ворвалась в дом, бросилась к нему, в его широко раскрытые объятия:

– Папочка! Папочка! Ка-ак же я по тебе соскучилась!

– И я по тебе соскучился, малыш мой, – сказал он, крепко ее обнимая.

Энни вошла с кислым выражением лица.

– Где ты была, черт возьми?

– У друзей, – холодно отвечала она и подошла к бару, чтобы налить себе джина.

Он следовал за ней:

– У каких друзей?

– У таких же, с которыми бываешь ты. Тебе понравилось, когда я вот так же исчезла, как ты?

– Не смей уезжать вместе с ребенком, – резко ответил он. – Не смей со мной так поступать, Энни, иначе ты пожалеешь.

Она подняла брови:

– Это я пожалею?

– Да, я хочу развестись с тобой.

– Но я не дам развода, – ответила она и отпила глоток неразбавленного джина.

– Слишком поздно. Я уже переговорил с адвокатом. Я не хочу больше такого брака. Мы оба несчастны. И для Лиссы это тоже нехорошо, она постоянно видит, как мы ссоримся.

– Ты что, не читал моей записки, Ник? Мне нравится быть миссис Эйнджел. И я ни за что тебя не отпущу.

– У тебя, Энни, нет выбора.

– О, нет, нет! Ты как будто забыл о том, что мне известно?

– Я ни о чем не забыл. Керк тебе порекомендует адвоката. Я с тобой поступлю по справедливости, но брак наш кончен.

– О, да, – сказала она злорадно. – Наш брак действительно окончится, когда я расскажу все, что знаю.

– А знаешь что, Энни? – сказал он устало. – Ты столько лет угрожала мне этим, что мне теперь наплевать, что ты сделаешь или кому расскажешь. Со мной у тебя все кончено – пойми это своей дурацкой головой. Я с этим покончил.

– Но ты еще пожалеешь! Я заберу Лиссу, и ты никогда ее больше не увидишь, – сказала она, пуская в ход козырную карту.

– О, нет, ошибаешься, – отрезал он.

– С твоей карьерой будет покончено, Ник.

– Энни, ты ничего не сможешь мне сделать. Она презрительно улыбнулась:

– Мы еще посмотрим, кто из нас прав.

Оливер выздоравливал медленно, но он сдержал обещание и делами почти не занимался. Это сильно повлияло и на жизнь Лорен. Она привыкла постоянно работать, упрочивая успех, и не волноваться при этом, что Оливер страдает от одиночества или постоянно желает знать, где она и что делает. Теперь он требовал ее постоянного внимания.

Она известила Лоренцо, что сейчас не сможет заняться косметическим бизнесом.

Лоренцо расстроился:

– А что ты будешь делать? Сидеть дома и нянчиться со стариком?

– Это тебя не касается.

– Но нельзя растрачивать жизнь понапрасну, Лорен, – ответил он, искренне заинтересованный ее положением. – Ты достигла пика во всех начинаниях, ты же всего можешь добиться.

– А теперь я беру отпуск от дел, – ответила она тихо. – Я должна ухаживать за Оливером. Он во мне нуждается.

Сэмм также негодовала:

– Ты слетала в Голливуд, попробовалась на роль в фильме Ника Эйнджела, получила эту роль, а затем сообщаешь, что не будешь играть! Просто возмутительно!

– Сэмм, бывает, что реальность требует отказаться от надежд и мечтаний. Сделать фильм – это просто мечта, ненужная фантазия, а реальность требует, чтобы я была с мужем. И я буду ухаживать за ним, пока он не поправится.

Сэмм покачала головой, она была слишком поражена, чтобы спорить.

– И еще одно, – прибавила Лорен, – я больше не подпишу ни одного контракта как фотомодель, пока Оливер не встанет на ноги.

– Но у тебя же есть обязательства перед «Марчеллой»! – заметила Сэмм.

– И эти обязательства я сдержу. Но сейчас больше ничего для меня не устраивай.

Как только Оливер вышел из больницы, она увезла его в Хэмптон, и они провели там несколько недель, ничего не делая. Она накупила ему много журналов и книг, пластинок с классической музыкой и видеофильмов.

– Знаешь, а мне нравится вот так ничего не делать, – признался Оливер, – особенно, если ты рядом.

Она вымученно улыбнулась:

– Да уж, наверное, тебе нравится.

– За последние несколько лет мы так мало были вместе. Я все для тебя сделаю, Лорен, вот увидишь.

Она старалась не думать больше о Нике. Совершенно очевидно, что между ними не должно быть никаких отношений. Болезнь Оливера – это Господне предупреждение. У нее и так столько всяких земных благ. А Ник – ну что ж, значит, надо обойтись без него.

Когда Оливер окреп, она взяла билеты на долгое морское путешествие, и они несколько месяцев отсутствовали.

Сначала она хотела позвонить Нику и сказать, что уезжает, но потом решила не делать этого. У каждого из них своя жизнь.

– Давай, давай, сильнее! – лихорадочно выкрикивала Карлайл. – Давай, Ник, покажи, на что ты способен.

Нет, она просто невероятная женщина. А он, черт возьми, чем сейчас занимается?

– Послушай, да ведь уж трейлер ходуном ходит. Она истерически захохотала:

– Ну и что? Ты думаешь, что вся команда не знает, чем мы занимаемся все это время? Ведь мы с тобой – парочка, правда, Ник?

– Да, правда, – сказал он, пытаясь соответствовать всем ее капризам.

Она затаила дыхание:

– М-м-м… приятно. Нам давно надо было с тобой сойтись.