Антиглянец - Наталия Осс

– О, кто к нам пришел! – возле машины стояла Краснова и целилась в меня камерой мобильного, – Примериваешься, купить хочешь? Сфотографировать на память?

Я не видела ее с тех пор, как… Как у нее хватило наглости подойти? Я вылезла из машины.

– А чего так поздно на презентацию? Уже все разъезжаются.

– Да я просто мимо ехала, заскочила, – зачем-то ответила я, вместо того чтобы молча уйти. – У Волковой на даче загорала, чай пили.

Краснова помрачнела. Ха, я научилась доставать людей до печенок! И это тоже был неоценимый опыт глянца. Не знаю, правда, годился ли он для другой жизни, где успех не выставляют в качестве щита от врагов.

– И как Аня?

– Отлично!

– А мужа ее видела? Он с вами был?

– Нет, он… он не в Москве, – не надо болтать лишнего, осторожности я тоже научилась.

– Да, я знаю, он во Франции.

К нам шел человек в очках.

– Здорово, красавица! Машина и женщина – вот идеальная пара! Меняйте, девки, мужчину на машину… Только голых телок надо было сюда добавить. Автомобильный стриптиз, почему не додумались?

Гейдельман. Я его знаю.

– Вы знакомы разве, Пашенька? – спросила Краснова, прильнув в Гейдельману и победно глядя на меня из-за его плеча.

– Да, мы с ней пили в Лондоне. Забыл только, как тебя зовут?

– Не важно, – сказала я, усмехнувшись.

– Алена ее зовут, Борисова.

– Точно, точно… Ты у меня олигархов заказывала, помню. Ну, нашла себе паренька или к Паше пойдешь в архив?

– А Алена у нас в эти сказки про олигархов не верит, правда, Алена?

– Правда, – вот черт их принес! Я вспомнила тот скандал с Канторовичем, из-за которого я не попала на «Русскую рапсодию».

– Она, Паш, слишком взрослая. Ты на сколько меня старше, лет на пять или больше?

Вот сука, тоже умеет доставать! Еще пара недель – и буду на шесть…

– А я верю, – продолжала Краснова. – Что нам, девушкам, надо? Сохранять в себе детское ощущение непосредственности, интерес к жизни, правда, Паша?

– Да, девки, вам надо. Без оптимизма вы свихнетесь, – поддержал Гейдельман. – Вот чего с замужем тянули, пока срок годности не истек? А теперь чего говорить – познакомь, познакомь.

Краснова растерялась. А не надо было пытаться привлечь на свою сторону Гейдельмана. Он тут же ее заложил, не разобравшись в тонкостях нашей бабской бойни.

– А у меня новый проект, ты знаешь? Я книжку пишу антигламурную, – Лена ринулась спасать остатки тонущей репутации. – Мы с Пашенькой вместе пишем.

– Антигламурную? Ты? – глумиться над гламуром, и кому, Красновой? Это все равно что собачьему желудку критиковать хозяйскую еду.

– Да, антигламур – это тема сейчас. Вся эта пошлость, глянец, олигархи… Люди от денег с ума сошли… Ты ЖЖ читаешь? У меня там дневник – я про это пишу.

– А ты где работаешь-то? – спросила я, когда она наконец заткнулась. Краснова замялась.

– Знаешь «СС»? Газетка такая альтернативная? Ленка там жжет, кидается бомбами в стеклянные дома звезд политики и шоу-биза! – встрял Гейдельман.

– О как! – это был триумф! Я никогда не интересовалась, кто работает в таких газетах. А оказывается, это Краснова. Я смотрела на нее и не могла побороть недостойное чувство глубокого удовлетворения. Так вот ты где, голубушка. Докатилась.

– Я… Да… Свобода слова теперь только в такой журналистике. Пишем все, что хотим, а не подкладываемся под рекламодателя. У нас тиражи, люди читают, а люди ерунду не будут покупать за свои деньги.

– Читают, читают, еще не такое говно люди за свои деньги читают! – заржал Гейдельман. Он начинал мне нравиться.

– Паш, ты же не видел последние номера, зачем говоришь?! Я теперь заместитель у Полозовой, по сути, главный редактор. На мне все – новости, культура, мода, красота, но в основном интервью. Ты читала мои интервью?

– Нет, – я думала, как бы мне от них отделаться.

– А газету вообще видела?

– Да, сегодня, на даче…

– У кого, у Волковой? – Краснова вдруг зажглась.

– Да нет, дома… вернее, у знакомых. Так это ты писала про яхту Ведерниковой? – Секундочку, кажется я что-то начинаю понимать…

– Кто? Я?! Нет. Не мой уровень.

– А где вы информацию берете?

– Девки, кончайте нудеть, пошли выпьем! Расскажу, как я бизнес решил переориентировать. Буду поставлять свежее жареное мясцо – Турция, Египет, Тунис. Ярдовые мои сейчас притихли, не тот момент. Нимфеточный проект я временно приостанавливаю… Мальчиков в золотых трусах с турецкого пляжа буду возить. Купи, Ленусик, мальчика, тебе для книги пригодится, – Гейдельман обнял Краснову за плечи, занес руку, чтобы ухватить меня, но я увернулась, прижалась к теплому боку «Мазерати».

В сумке заурчал телефон. Это он! Он!

– Вы идите, я догоню. – Я уже бежала в дальний угол автосалона, подальше от музыки и людей, проверяя качество своего голоса – хорошо ли, уверенно ли звучит? Я всегда ждала его звонка, не было секунды, чтобы не ждала, и все равно он заставал меня врасплох… Я не успевала сгруппироваться, чтобы представить себя в лучшем виде за те несколько минут, на которые он впускает меня в свою жизнь. Не сказать ненужного, сказать нужное… Многое из нужного не сказано, поэтому я всегда была напряжена. Интересно, а у него так? Нет, мужчины могут позволить себе любое настроение, а мы всегда будем рады. Как же я рада…

– Аленка, привет! Ты чего там делаешь? Почему так долго не подходишь?

– Я не сразу услышала, тут музыка орет, – я прижала трубку к пылавшей щеке.

– Веселишься? С кем?

– Да так, на Рублевку заехала случайно, гуляем тут…

– И с кем гуляешь?

– С Гейдельманом, да тут народу много…

Я была так рада, что не соображала, что говорю. Каждое слово, выкатывавшееся из динамика телефона, приятно щекотало мне ухо, я просто слушала голос, сходя с ума от самого факта его звонка.

– Эй, госпожа Борисова! С каким таким Гейдельманом?! Я же сказал, тебе с ним разговаривать нельзя! Приеду, разберусь с тобой. Сколько сейчас в Москве – начало первого? Домой уже пора!

Разберись, разберись со мной, посади меня под замок в башне из слоновой кости, не пускай ко мне никого. Волкову, Краснову, Гейдельмана, все этих пустых, ненужных людей. Защити меня от всего – от предвыборной гонки, от дефолта, от третьего срока, от цунами, от цинизма и отчаяния. Выключи телевизор. Проходи и приноси добычу, тушку льва, шкуру медведя, еду, воду и хлеб. Я буду тихой домашней курицей, буду клевать по зернышку, утыкать нос в твой затылок, краснеть от того, что жарко и стыдно, прятать лицо в твоих волосах, спрашивать тебя, рассказывать, хранить твой сон, распластав над тобой огромные белые крылья, вращать зонтик Оле Лукойе со сказками для мальчика, который это заслужил… Оле Лукойе? Похоже на Ойле Лукойле… Да пусть будет хоть зонтик с логотипом Лукойла, я напишу любые сказки. А утром буду махать тебе с крыльца. Когда ты уедешь, я выберусь из дома, выдам корм лошадям, покормлю собак, слонов, вычешу шерсть котам и леопардам и поеду в супермаркет. Хлеб, вода, вино… Чтобы все это было в доме, чтобы никогда тебе не было пусто… Только приходи скорее!