Утраченное Просвещение. Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана - Стивен Фредерик Старр

Со всех сторон света наступали враги. С востока – Караханиды: ослабленные, они все еще были способны нанести серьезный удар по сельджукским территориям со своей ставки в Баласагуне[1179]. На западе войска крестоносцев впервые вышли к Восточному Средиземноморью, чтобы потребовать для себя территории, которые отошли к Сельджукидам и другим мусульманским государствам от Византии. Угрожали династии и хорезмшахи, и египетские мамлюки. В результате этих внутренних и внешних угроз сельджукский и мусульманский миры замкнулись на своих внутренних проблемах, несмотря на многочисленные торговые связи с другими странами.

Напротив, Западная Европа в те же годы открылась миру после долгого периода вынужденной изоляции. Она расширялась на восток в сторону Прибалтики и вдоль равнин Польши. На Иберийском полуострове Кастилия стремилась отвоевать давно захваченные арабами земли (реконкиста), а норманны вернули под власть христиан Сицилию (в 1072 году). Параллельно с этой геополитической экспансией происходило повторное «открытие» европейской научной жизни влиянию из-за рубежа, в том числе с мусульманских земель, и возрождение европейской цивилизации изнутри. Не без основания эту эпоху потом назвали «возрождением XII века»[1180].

Султан Санджар усиливал государство, используя все доступные ему инструменты. Он укрепил управленческую систему, основанную его предшественниками[1181], возродил систему налогов, в результате чего в Самарканде началось восстание (торговцы считали налоги грабительскими)[1182]. Его войско могло вторгнуться в Ирак, Афганистан или в северные степи (в случае опасности). Еще одним направлением его деятельности стали многочисленные строительные проекты.

Для торговцев он возводил огромные караван-сараи. Характерным примером можно назвать просторный Рибат-и-Шариф между Нишапуром и Мервом (на дороге в Иран), украшенный впечатляющим порталом, или пиштаком, с огромным двором, защищенным высокими стенами по периметру, и лабиринтом внутренних комнат, в каждой из которых была своя подземная цистерна – все это указывает на то, что такой караван-сарай принимал сотни путешественников[1183]. Руины другого караван-сарая, Рибат-и-Мелик, сохранились в одной из пустынь Хорасана. Несколько историков архитектуры считают, что массивный ряд цилиндрических колонн, формировавших стены, был одним из наиболее внушительных сооружений всего исламского периода[1184]. Длинные мосты со множеством изящных арок из обожженного кирпича или камня способствовали оживленному движению по главным дорогам государства[1185].

Мерв, столица Санджара, уже не был древним центром, окружающим крепость Эрк-Кала, – это был новый город, который начали строить предшественники султана непосредственно вдоль старого. Тертиус Чандлер в своем исследовании «Четыре тысячи лет роста городов» пришел к выводу, что к 1150 году Мерв стал самым большим городом в мире с населением 200 000 человек[1186]. Сердцем сельджукского Мерва был новый дворец Санджара, который состоял из пятидесяти залов, в том числе помещений, где работали придворные ремесленники. В нескольких частях города были возведены новые соборные мечети, а также обширные базары, правительственные учреждения и бани. Массивная гробница султана была пристроена к одной из главных мечетей и находилась рядом с общественной баней, ее начали сооружать задолго до смерти Санджара (он умер в 72 года)[1187]. Поскольку это сооружение, а оно стоит до сих пор, по праву считается наиболее впечатляющим зданием эпохи Просвещения в Центральной Азии и включает новшества, находящие отклик и в современной архитектуре, оно заслуживает более пристального рассмотрения.

Несмотря на то что кочевники сельджуки жили в остроконечных палатках, их персидские архитекторы благоволили традиционным круглым куполам над крышами-навесами[1188]. Архитекторы эпохи Сельджукидов были рады воспроизвести теперь уже ставшие древними образцы (например, гробница Исмаила в Бухаре), однако богатства, полученные посредством торговли, вдохновляли их на сооружение огромных зданий с широкими и высокими куполами. В поиске решения этой задачи они пришли к эпохальному изобретению – постройке двойного купола. Вместо одного тяжелого купола, который будет особенно уязвим в сейсмоопасных зонах, простое решение предусматривало два более легких купола, один внутри другого. Это не только позволяло покрыть большую площадь, но и значительно упрощало процесс строительства.

Известно, что римляне придумали двойной купол для римского Пантеона. Было ли это достижение инженерной мысли передано в Центральную Азию, не ясно. Доказательств обратного тоже нет – вполне возможно, что на Востоке его открыли заново. В любом случае наиболее древний известный двойной купол в регионе (и вообще за пределами Рима) – это мавзолей Абулфазла в Южном Таджикистане, датирующийся концом XI века[1189]. Эта техника достигла своего полного развития и впервые была применена в крупном масштабе при строительстве гробницы Санджара. Во многих отношениях именно Мерв, а не более ранние столицы в Исфахане, Хамадане или Конья в Анатолии, был духовной столицей сельджукского государства. Двое из четырех предыдущих султанов уже были похоронены здесь. Спроектировал и построил гробницу Мухаммад ибн Атсиз аль-Серахси из близлежащего Серахса, располагавшегося на границе между современным Туркменистаном и Ираном. Серахси задумал структуру грандиозного, даже тяжеловесного масштаба, типичного для сельджукской архитектуры в Центральной Азии: построенное в форме куба сооружение имело 26,8 метра в длину с каждой стороны и 40 метров в высоту[1190]. Двойной купол из обожженного кирпича диагональю 19,5 метра побил все предыдущие рекорды. Декоративная аркада венчает куб и представляет интересный переход между кубом и барабаном купола.