Неповторимое. Том 2 - Валентин Иванович Варенников

Москвой. В первую очередь я доложил обстановку начальнику Генерального штаба. Он сказал, что они тревожились и опасались, вдруг у меня ничего не получится с кубинскими друзьями. Я сообщил о предстоящей встрече с Риске-том. Затем он переговорил с Курочкиным. В тот же день мы побывали на кораблях нашего Военно-морского флота. В порту на нашей базе стояли пришвартованными эсминец, большой десантный корабль, подводная лодка (дизельная) и два сторожевика. Корабли и особенно их экипажи вызывали высокое уважение и гордость. Конечно, служба в Анголе – это не мед, тем более если службу здесь несешь без семьи. Тяжелое это дело.

Но все-таки ходишь по земле, пользуешься земными благами. А каково на корабле?! Мало того, что наши корабли базируются за тридевять земель, но они еще и уходят на месяцы в океан. Ничего вокруг. Только вода и небо да постоянная опасность.

Матросам и офицерам, конечно, приятно было встретиться и пообщаться с посланцами нашей Родины: как там, что там – обычные вопросы. Где бы ни был наш человек (если, конечно, он не оборотень), какие бы для него хорошие условия ни создавались, он всегда тоскует по своей стране, по дому. Так было и здесь. Смотришь ему в глаза и «слышишь», что он просит еще хоть чуть-чуть рассказать о нашем Советском Союзе. А тогда было что рассказывать, хоть и был «застой», как теперь называют этот период российские политики-предатели. Прошли еще сутки, и кубинские товарищи объявляют нам, что завтра они готовы встретиться. Думаю, что это время было затрачено на консультации с Гаваной. Не знаю, до чего они договорились, но я опять приготовил сюрприз, на мой взгляд, приятный для всех. Когда на следующий день снова приехали в резиденцию кубинцев, то мы увидели, что все были мрачные, как туча, и неразговорчивы. У Рискета шевелюра и борода были всклочены. Сам он выглядел уставшим. Возможно, у них были свои внутренние проблемы.

Жизнь есть жизнь, и живые люди в этой жизни – носители множества проблем. Вот и у кубинцев – группировка более 37 тысяч человек находится в дружественной, но в чужой стране. Люди с оружием. Их надо занять подготовкой и всесторонне обеспечить.

А дома, на Кубе, у всех у них семьи…

Поэтому то, что они не были такими ясными, солнечными, как в прошлый раз, а стали хмурыми, как ненастный день, можно было объяснить разными причинами. Однако это не значило, что все это мне надо отнести в свой адрес. Хотя и этого исключать было нельзя.

Поздоровались, пожали руки, с некоторыми по-братски обнялись и сели за стол. Я окинул всех взглядом и почувствовал, что наши кубинские друзья уже хотят согласиться с нами. Кстати, накануне вечером начальник Генштаба ангольской армии, который считается лучшим другом у кубинцев, намекнул генералу Курочкину, что Рискет и Поло после консультаций со своим руководством, очевидно, примут предложение советского Генштаба.

– Будем начинать? – обратился Рискет ко мне.

– Мы готовы. Но прежде чем что-либо обсуждать, я хотел бы сделать заявление.

Все насторожились. Рискет откинулся на спинку стула и любезно произнес:

– Конечно, пожалуйста!

Искренне поблагодарив кубинских товарищей за творческое и тесное взаимодействие с нами в изучении проблемы и обсуждении этого важнейшего военно-политического шага в жизни Анголы, а ангольское руководство – за предоставленную возможность посетить войска и рассмотреть эту проблему применительно к Вооруженным силам и народу юга страны, я сказал:

– Всесторонне изучив сложившуюся ситуацию на юге страны и имея в виду возможные последующие удары военщины ЮАР, а также учитывая возможности и способности Вооруженных сил Анголы, мы пришли к выводу, что лидер Республики Куба товарищ Фидель Кастро глубоко предвидел дальнейшие события и мудро поступил, когда рекомендовал руководству Анголы отвести войска на рубеж Бенгельской железной дороги. Мы не только обязаны поддерживать это предложение, но и в возможно короткие сроки реализовать его.

Я сделал паузу и посмотрел на лица сидящих в комнате людей. Одни смотрели на меня как на человека, который безнадежно заболел. Другие вертелись с широко раскрытыми глазами и обменивались вопрошающими взглядами с соседями, все почему-то оглядываясь назад. Я понял, что цель достигнута, – после высокого накала мы поддержали нашего друга и товарища Фиделя Кастро, выступающего на современном этапе символом борьбы за национальную независимость. Поддержали именно поэтому, а не из-за того, что ему посоветовали его представители в Анголе, не согласовав это с советским военным советником. Мы в своих действиях, конечно, обязаны были сделать все, чтобы и сохранить военно-политическое лицо Фиделя Кастро, и совершенно не подвергать риску юг Анголы, а вместе с этим не подвергать испытаниям и судьбу республики и авторитет Советского Союза.

Конечно, я понимал состояние моих друзей, которые, наверное, видели во мне фигуру человека, который был категорически против отвода войск. А тут вдруг все наоборот, и я даже призываю быстрее это сделать. Тем не менее я продолжил в том же духе: – Убедившись в войсках, что они готовы защищать занимаемые рубежи и не намерены отходить, а также понимая, что товарищ Фидель Кастро прав – ударом на избранных направлениях, сосредоточив здесь основные усилия, в том числе и авиацию, противник может опрокинуть ангольские войска и беспрепятственно шагать в глубину страны, а разрозненные части добивать своими резервами и вторыми эшелонами. Теперь мы должны действовать возможно энергичнее, чтобы оперативно построить современную оборону. Но решать эту задачу надо творчески. Оборона должна быть глубокоэшелонированной. Чтобы не получилось так, что противник, действительно сосредоточив большие силы на избранном направлении и тем самым достигнув трех- или даже пятикратного превосходства над ангольцами, проткнет обороняющуюся линию, а за ней уже не будет никакого сопротивления. Вот поэтому нам товарищ Кастро и говорит, что надо отводить – имеется в виду определенную часть войск – в глубину вплоть до Бенгельской железной дороги. На наш взгляд, можно было бы пятьдесят процентов войск оставить оборонять те рубежи, которые они занимают сегодня, вторую же половину этих войск поставить опорными пунктами, на дорожных направлениях до рубежа железной дороги включительно. При этом перед передним краем и на флангах, в том числе между опорными пунктами, шире применять инженерные заграждения. Наконец, иметь маневренный резерв. Да и вообще все силы, расположенные в глубине на приготовленных позициях, должны быть готовы к маневру. Таким образом, отведя определенную часть войск в глубину до рубежа нахождения кубинских войск, расположив их в опорных пунктах и подготовив к маневру, мы получим глубокоэшелонированную активную оборону, на завершающем рубеже которой подключаются и кубинские войска. Противник если и захочет наступать, то в такой обороне