На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

Жене, – вы совсем забыли о своём вопросе. Для него самое время.

И Женя подчинилась.

– Я хотела узнать, что означают ваши имена, – она покраснела. – Ну, я читала когда-то, что имена у индейцев даются не просто так, а со значением.

Гичи Вапе кивнул.

– Моё имя означает Большое Крыло, а его…

– Неистовая Рысь, – подхватил Нихо Тиан Або и засмеялся. – Но летаю я, а ходит по земле он.

– Как видите, – Гичи Вапе улыбнулся. – Имя и жизнь не всегда совпадают.

– А, – Женя быстро покосилась на Сторма, но уже было поздно. Они ждали её вопроса. И как в воду с головой. – А вот такое имя: Эркин, оно что означает?

– Как? – удивился Гичи Вапе и быстро переглянулся с Нихо Тиан Або. – Как вы сказали? Эркин?

– Из какого он племени? – спросил Нихо Тиан Або. – Это не имя шеванеза.

– И не… – прозвучало непонятное слово.

– Не знаю, – как можно равнодушнее пожала плечами Женя. – Так, вспомнилось вдруг.

– Извините, – Гичи Вапе повернулся к Нихо Тиан Або, и они заговорили быстро и возбуждённо.

Поток гортанных непонятных слов произвёл на Женю странное, но не неприятное впечатление. Потом Гичи Вапе снова повернулся к ней.

– Мы не знаем этого имени. В языке шеванезов нет такого слова. Много племён погибло, языки забылись. И отдельные слова используют как имена, а смысл их утрачен.

– Ну и бог с ним, – отмахнулась Женя.

– Вы давно… давно услышали его? Это имя? – задумчиво спросил Золотарёв.

– Ух! – Женя рассмеялась, делая вид, что припоминает. – Лет… лет семь назад. Или ещё больше.

– Да, это очень давно, – кивнул Гичи Вапе.

– И, скорее всего, он уже мёртв, – задумчиво сказал Нихо Тиан Або.

– Скорее всего, – согласился Золотарёв.

Женя понимала, что своим вопросом она… она что-то напомнила им. И связано это не с Эркином, а с самим словом. Но спрашивать больше нельзя. А как переменить разговор, она что-то не могла сообразить. Выручил Сторм, сделав какое-то замечание о сравнении спирта и водки, и мужчины углубились в воспоминания: кто, что, когда пил и с какими последствиями для организма своего и окружающих. Сторм защищал идею коктейля, его собеседники доказывали преимущества чистых напитков. Жене было неинтересно, и она перестала слушать, просто наблюдая собеседников.

Что ж, Сторм держится великолепно. Можно подумать… можно подумать, что он всю жизнь сидел вот так за одним столом с русскими и индейцами. Хотя… с русскими он, возможно, и сиживал. Знает же он откуда-то Золотарёва, но с индейцами… наверняка впервые. И, пожалуйста. Как ни в чём не бывало. Ну что, кажется, Эркина это переселение не заденет. Добровольность, конечно, понятие условное, особенно для Сторма, но если не будет облав… Да! У Эркина номер, а клейм на спине нет. А у индейца должно быть и то, и другое, либо ни номера, ни клейм. Значит, и в облаву можно будет вывернуться. А индейцы… ни за что не подумаешь даже, какая ненависть под этими шутками и улыбками. Эркин откровеннее. У него всё на лице написано. Индейцы – офицеры. Удивительно. И речь у них правильная, чувствуется образованность…

– Кажется, даме наскучили наши разговоры?

Ах так, Сторм?!

– Ну что вы, Эд. Я же понимаю. Выпивка – это же единственное, что по-настоящему волнует мужчину.

Хохотали долго и с удовольствием. И под этот хохот стали собираться в дорогу. Пока мужчины собирали и убирали остатки трапезы, Женя прошлась по берегу, зашла в заросли. Возвращаясь к машинам, она нарвала росших у воды цветов. Увидев её букет, Сторм разразился очередным приступом самобичевания.

– Хватит, Эд, – попросила Женя. – Вы начинаете повторяться.

В город ехали быстро, но уже не так мотало.

– Вы умница, Джен.

– Опять повторяетесь, Эд.

– Это правда. Столько такта, очарования, ума… И всё в столь хрупком и изящном теле!

– О теле тоже не надо, Эд.

– Слушаюсь, мэм. Вы уже сочинили отчёт?

– Под вашу диктовку, Эд. Интересно, что будет завтра?

– У вас, видимо, выходной. Если Грэхем не даст вам выходного и не заплатит сверхурочных, клянусь, я публично назову его свиньёй!

– Публично, это в баре?

– Джен! – Сторм рассмеялся, мягко вписывая машину в очередной поворот. – Водку пил я, а задираетесь вы.

– Хорошо, Эд, не буду.

– Вот, пожалуй, и всё, – Сторм щёлкнул каблуками и опустился в кресло.

– Неплохо, в целом неплохо, – Кропстон кивнул, но смех Сторма не дал ему закончить фразу. – В чём дело, Сторм?

– Эта фраза становится фирменным знаком. Скоро по ней будут опознавать.

– Вот как? – Кропстон с интересом поглядел на Сторма. – Вы подали интересную идею, весьма интересную. Как русская?

– Бесперспективна.

– То есть?

– Сентиментальна, эмоциональна и импульсивна.

– Согласен. Сохраняйте найденную форму и не больше.

– Слушаюсь, сэр.

– Ещё раз прошу, – Кропстон ласково улыбнулся. – Не паясничайте. Как индейцы?

– То есть, сэр?

– Не притворяйтесь идиотом, Сторм. Всё равно я не поверю.

– Это фронтовые офицеры. Мне их не перепить.

– Даже так?

– Спиртово-водочная закалка. Кружка русской водки залпом как начало лёгкой разминки.

– Ещё что?

– Три языка в активе, – пожал плечами Сторм. – Полное образование… Я повторяю, сэр. Фронтовые офицеры. Ордена не в штабах получали.

– Но пока они работают на нас.

– У них свои цели.

– Разумеется. Пусть и дальше так считают.

Развалившись в кресле, Сторм наблюдал за Кропстоном. Кто бы поверил, что этот расплывшийся белолицый от затворничества толстяк, игрок, любитель по-настоящему хорошей одежды, кухни и женщин… Сколько же у него лиц? У Роберта Кропстона, Бобби, Малыша Бобби, Бэби, Туши… И как он в них не путается?

– Упражняетесь на мне, Сторм? Не стóит.

– Просто отдыхаю, сэр.

– Отдыхайте, Сторм. Они уезжают утром?

– Да, на рассвете. Видимо, в седьмой сектор.

– Отлично, Сторм. А теперь можете отдыхать в другом месте.

Когда за Стормом закрылась дверь, Кропстон достал карточную колоду и начал тасовать. Седьмой сектор? Где-то там имение Джонатана Бредли, Счастливчика Джонни. Предупредить? О чём? Нет, чем меньше суеты, тем лучше. Индейцы под боком Джонатану не нужны. Значит… Значит, он всё равно сработает как надо. Как нам надо.

Имение Джонатана Бредли

Андрей брился, пристроив зеркальце в развилке ветки. Эркин как раз принёс воду и возился у костра, искоса поглядывая на него. Когда тот закончил, убрал помазок и бритву и подсел к костру, усмехнулся.

– Провизию завтра привезут. Либо Джонатан, либо Фредди. Стоит ли для них так стараться?

– Для себя стараюсь, – Андрей провёл тыльной стороной ладони по щеке. – Говорят, от этого растёт лучше.

– Ну, если так, – не стал спорить Эркин, но не выдержал и поинтересовался. – А зачем?

– Что зачем? – не понял Андрей.

– Зачем нужно, чтобы лучше росло?

– Ну-у, – Андрей густо