Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 - Альфред Нокс

Понедельник, 19 марта 1917 г.

Вчера утром я встречался с Гучковым и заявил ему, что отправил в свою страну телеграмму, в которой рекомендовал больше не отправлять в Россию военного имущества до тех пор, пока не будет восстановлен порядок в Петрограде. Он согласился со мной и подчеркнул, что надеется, что посол проделает все это официально. Это укрепит власть Временного правительства. Кроме того, Гучков попросил меня, чтобы из посольства поступила официальная нота, где говорилось бы, что любое посягательство на жизнь императора и императрицы будет очень плохо воспринято в Англии.

Затем Гучков заявил: «Мы пока еще не победили в этой игре. Совет вмешивается во все. Но постепенно дела начинают улучшаться. Сегодня все идет лучше, чем было вчера, а вчера они были лучше, чем позавчера».

Я обедал в посольстве. После обеда меня буквально засыпали запросами офицеры, желающие вступить в британскую армию. Сначала ко мне обратился один офицер из академии, затем трое из Варшавского уланского полка, потом – мадам П., жена моего знакомого из Артиллерийского управления. Мне пришлось заявить всем, что я ничем не в состоянии им помочь. Госпожа заявила, что в Артиллерийском управлении клерки пытаются избрать руководителей отделов! То же самое происходит на Охтенском пороховом заводе. Солдаты ставят офицеров «под арест», заставляют их по два часа простаивать с обнаженными саблями.

Секретарь Гучкова Хлопотов рассказал, что в здании Думы застрелился офицер. Еще один из офицеров Преображенского полка сначала застрелил жену, а потом себя.

Есть только один человек, который может спасти страну. Это – Керенский, так как этот маленький адвокат-полуеврей в возрасте 31 года все еще пользуется доверием среди пресытившейся речами петроградской толпы, которая, будучи вооруженной, является хозяйкой положения. Остальные члены правительства могут представлять российские интересы вне Петрограда, вдали от столичной толпы. Но остальной народ России, поскольку он не вооружен и не распропагандирован, не идет в счет. Без Керенского правительство в Петрограде просто не может существовать.

Я отправился на встречу с ним сегодня в девять утра. Он так перегружен работой, что не может встретиться со мной ни в какой другой час. Это благоприятная перемена по сравнению со старым режимом, когда никого невозможно было застать раньше одиннадцати часов.

Огромное здание Министерства юстиции, откуда сбежали все старые сотрудники, казалось опустевшим. Мы с Г. Вильямсом услышали гулкие шаги нового министра, который шел к нам через примерно тридцатиметровую приемную.

Керенский производит впечатление сильного, энергичного и мужественного человека. Кроме того, у него, несомненно, приятные манеры.

Он несколько раз упомянул о своей симпатии к Англии, добавив, что во времена Англо-бурской войны он был одним из немногих русских, симпатизировавших этой стране.

Он выступает за продолжение войны, однако отвергает идею новых завоеваний. По словам министра, у Гучкова отсутствует чувство такта и мы не должны обращать внимания на его слова о том, что Россия желает заполучить Константинополь. Он, Керенский, выступает за то, чтобы проливы получили международный статус, Польша, Финляндия и Армения – право на самоопределение, при этом последняя должна быть выделена в отдельное государство на Кавказе.

Сейчас он занимается поиском доказательств факта переписки семейства Романовых с Германией[58].

Еще 2 сентября 1914 г. он предрекал, что Россия сможет победить в этой войне только в том случае, если в ходе ее в стране произойдет и завершится победой революция.

По словам Керенского, существуют серьезные трения между ним и Думой, которая желает контролировать Временное правительство, но этого можно избежать, возложив решение ряда важных задач на отдельных членов Думы, для чего их следует направить в различные уголки империи!

Он допускает, что нынешнее положение, когда правят сразу два правительства, неприемлемо, и заверил нас, что Совет постепенно теряет почву под ногами.

Керенский полагает, что солдаты вернутся к прежней службе менее чем через неделю. Сегодня заводы должны были возобновить работу. За все время, которое длилась последняя стачка, они получат полную оплату. Был провозглашен восьмичасовой рабочий день, однако станки будут работать все 24 часа.

Поступила тревожная телеграмма от Алексеева, где говорится о волнениях на Северном и Западном фронтах, которые произошли там после получения новостей из Петрограда. Керенский надеется, что немцы перейдут там в наступление, что поможет сплотить солдат и офицеров.

Я спросил, что станет с императором, и в ответ услышал, что он будет отправлен в Англию, однако при этом он, Керенский, хотел бы знать, сможет ли наше правительство блокировать любые попытки контрреволюции с территории Англии. К нему приходили представители полков, расквартированных в Царском Селе, и он указал им, что они своей честью отвечают за то, чтобы не было предпринято попыток причинить вред императрице.

Великий князь Николай не останется на посту главнокомандующего, и, возможно, великий князь Сергей также будет отправлен в отставку. Это вызвано настроениями против царской фамилии, которые охватили общество. Керенский хорошо понимает, что союзники хотели бы видеть на посту главнокомандующего именно великого князя Николая, но солдаты против этого, а среди левых бытует мнение о том, что, имея Гучкова на посту военного министра, а Николая на должности главнокомандующего, династия непременно вернет себе власть.

Я настоял на необходимости того, чтобы каждый полк принес присягу Временному правительству, прежде чем на Учредительном собрании будет принята новая конституция. Он сделал себе пометку об этом и попросил меня обсудить этот вопрос с Гучковым.

Гучков принял меня в одиннадцать часов утра вместе с генералом Корниловым Л.Г., который только что прибыл в столицу, чтобы принять командование войсками Петроградского военного округа. Оба горячо поддержали идею о том, что британские офицеры, знающие русский язык, могли бы принять участие в переговорах с солдатами в казармах. Корнилов добавил, что части следует привести хоть к какому-то подобию порядка, пока будет утвержден новый текст присяги[59].

Вчера Корнилов начал свою работу с посещения запасного батальона Волынского полка, принявшего самое активное участие в волнениях.

В шесть часов вечера мы с Торнхиллом были у него, и он попросил нас отправиться завтра в батальон Семеновского полка. Мы договорились, что поедем туда в 10.30 и сделаем все, что в наших силах. Я надеюсь, что это мероприятие не превратится в простую формальность и мне действительно удастся поговорить с солдатами.