Наполеон III. Триумф и трагедия - Алексей Бабина

Недовольный действиями своих войск, Наполеон III в мае 1855 года заменил Канробера генералом Жан-Жаком Пелисье на посту командующего французской армией[1302].

Несколько раз за весну и лето 1855 года союзники подвергали город мощным бомбардировкам и проводили решительные атаки на его укрепления. В годовщину битвы при Ватерлоо, 18 июня 1855 года, после мощнейшего артиллерийского обстрела союзные войска устремились на штурм Малахова кургана, ключевого пункта обороны города. Ценой огромных жертв русским удалось отстоять свои позиции[1303]. Союзники продолжали осыпать защитников города смертоносными артиллерийскими снарядами.

28 июня 1855 года от холеры умер фельдмаршал лорд Рэглан, и командование над английскими войсками принял генерал Джеймс Симпсон[1304]. Британские и французские корабли в очередной раз подступили к Санкт-Петербургу и блокировали Белое море.

Российская правящая верхушка и общество находились в гнетущем состоянии. Тяжелая война наложила свой отпечаток на всё. Недовольство при дворе вылилось в требование к командующему действующей армией Михаилу Горчакову предпринять действенные меры, чтобы облегчить положение осажденных в Севастополе и добиться изменений в ходе войны[1305]. Горчакову пришлось 16 августа 1855 года предпринять наступление на позиции французов и сардинцев у Черной речки, но сражение окончилось поражением русских. Потери русских были огромны — более 8 тысяч человек, из них более двух тысяч убитыми, в то время как союзники потеряли до 2 тысяч человек, из них около трех сотен убитыми[1306]. Результаты сражения у Черной речки были восприняты в российской армии и в стране крайне тяжело. Надежды на удержание Севастополя угасали.

В середине августа 1855 года Наполеон III и Евгения вернулись из Биаррица в Париж[1307]. На курорте они вместе провели немногим более двух недель. Эти дни были наполнены радостью и приятными предвкушениями. Прежде всего императрица почувствовала, что она снова беременна, а во-вторых, через несколько дней ожидался визит королевы Виктории и принца Альберта во Францию. Императорская чета была полностью поглощена приготовлениями к приезду высоких гостей.

Два дня спустя, оставив Евгению в Париже, Наполеон III отправился к Ла-Маншу. 18 августа 1855 года он поднялся на борт королевской яхты, которая пришвартовалась к пирсу Булони, и помог королеве Виктории спуститься по мостику, убранному красным ковром, на французский берег. Галантность императора не осталась незамеченной среди прибывших англичан.

На берегу в парадной форме выстроились французские гренадеры, собралась огромная толпа изысканно одетых женщин и мужчин, которые хотели своими глазами увидеть и стать участниками исторического приезда английской королевы во Францию.

Через несколько часов специальный железнодорожный состав доставил императора, королеву Викторию, принца Альберта, принцессу Викторию и принца Уэльского (Эдуарда) на Страсбургскую платформу Восточного вокзала Парижа[1308].

Визит Виктории действительно заслуживал самых громких эпитетов, поскольку британские монархи очень давно не посещали французскую столицу. Прошло уже более четырехсот лет с того момента, когда последний английский король (Генрих VI в декабре 1431 года) был в Париже с официальным визитом. К этому событию хозяева подготовились со всей тщательностью, и зрелище действительно оказалось потрясающим.

Английских гостей провезли по центральным улицам Парижа. На всем пути движения императора и королевского семейства их приветствовали толпы парижан (по некоторым данным, до 800 тысяч человек[1309]). Вдоль дороги выстроились шеренги солдат в парадной форме. Город был украшен флагами двух государств и баннерами, приветствовавшими королеву и членов ее семейства. При подъезде к Дому инвалидов в честь Виктории был произведен артиллерийский салют, следом, уже в честь императора, прозвучал еще сто один выстрел[1310]. Конечным пунктом поездки по улицам и бульварам столицы стал загородный Сен-Клу, где гостей встречала уже императрица Евгения.

Англичане были поражены размахом города, его широкими улицами, чистым воздухом, яркими красками, превосходно одетыми людьми и жизнью, буквально искрившейся под палящим августовским солнцем. Биограф королевы Виктории Хибберт утверждает, что королева «воспринимала все как „сказочный сон, в котором все кажется прекрасным“. Ее отвезли в королевский дворец Сен-Клу, где для гостей уже были подготовлены апартаменты, а все комнаты перекрашены в бело-золотистый цвет. Даже ножки стола, за ним сидела еще королева Мария Антуанетта, подрезали, чтобы королеве Англии было удобнее за ним сидеть. Стены комнаты украшали гобелены, а под балконом в королевском саду весело журчали многочисленные фонтаны. Королева Виктория была очень довольна таким приемом, а Париж показался ей самым прекрасным городом из всех, какие ей доводилось видеть»[1311].

Королева проявляла завидное любопытство ко всем сторонам жизни во Франции. Она пыталась увидеть и запомнить как можно больше, что временами вызывало недовольство придворных. За несколько дней она посетила Всемирную выставку и гробницу Наполеона I в Доме инвалидов, собор Парижской Богоматери, Лувр, Мальмезон, городскую ратушу, Сен-Жерменский дворец, где жил и умер в 1701 году в изгнании английский король Яков II.

Королева Виктория у гробницы Наполеона I, 24 августа 1855 года.

Художник Э. Уорд, 1860

Примечательно, что во время посещения Дома инвалидов, как утверждает Хибберт, неожиданно начался сильный дождь и прогремел гром. Все присутствовавшие были поражены этим совпадением. Королева приказала принцу Уэльскому опуститься на колено перед гробом Наполеона Бонапарта, и когда мальчик склонил голову перед прахом некогда самого могущественного врага Англии, королева расчувствовалась и чуть было не заплакала под звуки гимна «Боже, храни королеву». Даже на глазах прославленных французских генералов появились слезы. «Странно и замечательно в одно и то же время, — заметила королева. — Кажется, что, отдавая дань уважения покойному врагу, мы тем самым устраняем последние остатки вражды и соперничества между нашими странами. А новый союз между двумя самыми могущественными странами мира скреплен самими небесами»[1312].