История героя: Огонь наших душ - Yevhen Chepurnyy

поодаль Бауху, и раздраженно сморщился, «обожающие раздевать глупых чужеземцев в местный блекджек.»

Вахаки, за время путешествия быстро нашедшие общий язык со своими освободителями, с охотой принимали участие в ежевечерних посиделках в кают-компании, и кошелек Кьелла понес существенный урон от их участия в картежных играх. Он задумчиво поправил длинный сверток за плечом — заготовленный для ранга Руасаре подарок.

«Может, лучше правила покера этим лудоманам задарить? Не, еще казино открывать начнут, и тогда денежкам всех не-Хуана в Дедфайре — труба.»

— Все пойдут в гости к Вахаки? Если кто-то хочет отдыхать, скажите сейчас — Бауха говорила, от бухты до селения час пути, — обратился Кьелл к ближникам. Те, вместе с частью освобожденных Вахаки, собрались на баке, высматривая приближающуюся землю.

— Я останусь, Видящий, — с задержкой ответила на вопрос бледного эльфа Палледжина. — Ди верус, мне не помешает отдых.

— Что все-таки с тобой случилось? — с тревогой спросил тот. Птичья годлайк выглядела не очень: бледная до посерения кожа, тени под глазами, и неуверенная походка были последствиями некой травмы, заработанной ей в бою с работорговческой дау.

— Пер компланка, я уже который раз повторяю — неважно, — в хриплом голосе вайлианки проглянула ее прежняя раздражительность. — Серре Делия сидит у меня над душой каждый вечер, и уверяет, что скоро это принесет плоды, и я смогу вернуться в строй.

— Я тебе потом расскажу, Кьелл, как высадимся, — наклонившись поближе, прошептал ему на ухо Константен, и хитро ухмыльнулся.

— Ну ладно, выздоравливай, Паллежина, — ответил той гламфеллен. «Онеказа» уже успела бросить якорь, и матросы спускали на воду шлюпки. — Остальные — грузимся, — и первый спустился по трапу.

***

— Константен, ты мне байку обещал. Давай, самое время, — весело бросил Кьелл, выпрыгивая из шлюпки на мелководье, и, вместе с остальными, выволакивая лодку на берег.

— Байку? — удивился дварф. — Не помню такого.

— Уже забыл? — растерялся гламфеллен. — Перед самой высадкой говорил, расскажешь про травму Паллежины.

— А, это, — рассмеялся тот. — Тут и байки-то особой нет. Когда наши пушкари постреляли по той дау, мы начали сближаться для абордажа. До их корабля ярдов десять-пятнадцать оставалось, когда паладинша как схватит свой меч, как заорет по-своему… как бишь там было, Идвин?

— Фиачес вокс конверано[9], — с улыбкой ответила эльфийка.

— Ага. Именно так, — ухмыльнулся в усы дварф. — Проорала, и сиганула с борта. Тобой вдохновлялась, капитан, не иначе. Но прыгучестью наша птичка не вышла, даже перья не помогли. Врезалась она в борт той дау, да так, что вмятину оставила. И на вражеском корыте, и на своем нагруднике, и на ребрах, как я слышал. Когда мы работорговцев упокоили, да обратно на джонку вернулись, она уже у Делии отлеживалась, забинтованная так, что дай боги здоровья, — Константен издал короткий смешок.

— Черт, — нахмурился Кьелл. — Ты вот хихикаешь, Константен, да и ты, Идвин, фыркаешь… э, да большая часть ваших наглых рож или лыбится, или смешки давит. А если продолжите, когда вернемся, а зная вас, вы продолжите, Паллежина все это услышит, и будет дуться и кукситься вдвое от обычного. Так, вот вам мой капитанский приказ — досадную травму проявившего рвение товарища не обсуждать, за спиной у нее — не хихикать, и вообще, сопереживайте бедняге хоть чуть-чуть, — он оглядел товарищей, не прислушавшихся к его приказу от слова ничуть, и тяжело вздохнул, обращаясь к идущей рядом Вахаки, — Куда нам дальше, Бауха?

***

Продвижение компании прервала прилетевшая с вершины мшистой скалы стрела, вонзившаяся в мягкую землю у ног Кьелла. Тот с интересом осмотрел дрожащее оперение, красно-синее и яркое. Их отряд, шествовавший по джунглям Ори о Коики, заметил остановившегося лидера и притих, прекратив беседы и ожидающе оглядываясь.

— Следующая найдет твой бледный лоб, чужеземец! — раздался заливистый и насмешливый женский голос. — Поворачивай, откуда пришел, и забудь сюда дорогу!

— Да ты ополоумела, Кипеха? — весело проорал один из освобожденных Вахаки, рослый юноша с оранжевой кожей. — Сейчас взберусь к тебе, отниму лук, да поучу им, как встречать своего хоа тане[10], вернувшегося домой!

— Хохепа, ты? — ответный крик девушки звенел радостью. — Нгати милостивая, я уж думала, ты давно в челюстях Тангалоа! Поднимайся скорее, таку ароха, я согласна даже на порку луком, лишь бы наконец обнять тебя! — на вершине склона, обыденно выглядящий куст внезапно осыпался ветками, открывая платформу-подъемник, что соскользнула вниз на деревянных полозьях, и начала споро опускаться к подножию скалы.

— Вахаки — первые, уверен, вас всех наверху кто-то ждет, — с широченной улыбкой Кьелл махнул рукой в сторону подьемника.

Едва простенький лифт опустился на землю, на него набилось столько рослых мускулистых фигур, что, казалось его теперь не сдвинуть с места, но молодые Вахаки с шутками и прибаутками взялись за ворот подъемника, и лифт начал подниматься обратно едва ли не так же быстро, как спускался. В несколько приемов аумауа переправились наверх, и перед в очередной раз спущенным подъемником остались только Кьелл и компания, да чуть улыбающаяся Бауха.

— Что ж ты со своими не поехала? — спросил ее гламфеллен, с остальными загружаясь на платформу, и берясь за ручки ворота. — Неужто у тебя… — он не договорил, осознав, какую бестактность едва не сморозил.

— Брат, — с ностальгической нежностью улыбнулась аумауа. — Любимый. Друзья. Они не успели по мне соскучиться — меня всего месяц назад взяли в плен. А еще, кто-то должен проводить тебя и твоих друзей, Кьелл. Ори о Коики нечасто видит чужеземные лица.

— Раз так, спасибо, — благодарно кивнул ей бледный эльф. — Быстренько покажешь нам, где живет ранга Руасаре, и беги к брату, любимому, и прочим, ага?

— Экера, — добродушно кивнула та, в свою очередь налегая на ворот подъемника.

Поднявшихся на вершину товарищей плюс Бауха встретили веселый шум и суета — аумауа и не думали сдерживать эмоции, пробужденные возвращением родных и близких. Два мелких сорванца громогласно вопили, устроившись на широких плечах длинноволосого мужчины, а тот, явно оглушенный, только смеялся в ответ. Молоденькая девушка плакала навзрыд, сжимая в объятиях смущенно улыбающегося крепкого старика. Давешнего крикуна по имени Хохепа страстно целовала стройная девица с