Сага о Фитце и шуте. Книга 1. Убийца шута - Робин Хобб

Я сильно отстала от длинноногого наставника. Он дошел до двери классной комнаты и остановился, оглянулся на меня с легким раздражением. Молча дождался и шагнул в сторону, позволив мне первой зайти.

Я потрясенно замерла на пороге. Никогда я не видела столько детей, собравшихся в одном месте, и все они встали, когда я вошла. Это выглядело странно и грозно, как стая каркающих ворон, внезапно окружившая дерево, или заклубившийся над ульем пчелиный рой. Я застыла, не понимая, куда идти. Мой взгляд скользнул по ним. Кое-кого я знала по прошлым встречам, с некоторыми встречалась мимоходом, а двое оказались совершенными незнакомцами. Эльм и Леа, аккуратные и опрятные, одетые в зелено-желтые цвета Ивового Леса, на этот раз были без кухонных передников. Таффи в простом колете и брюках. Он глядел сердито, скрестив руки на груди, явно недовольный тем, где находится. Персивиранса я обнаружила в заднем ряду – волосы его были собраны в хвост, а лицо – красное; похоже, он утром умывался так старательно, что чуть кожу не содрал. Его одежда была чистой, но ее явно носил до него не один человек. Парнишки рядом с ним были, наверное, мальчики из конюшен – Лукор, Реди и Отиль. Был еще мальчик, которого я видела за работой в саду, и двое гусятников, мальчик и девочка. Так много! По меньшей мере дюжина лиц обратилась ко мне, пока я стояла, застыв как статуя.

Позади меня раздался неодобрительный голос:

– Леди Би, вы не могли бы освободить дверной проем, чтобы я сумел войти?

Я поспешно убралась с дороги и только тут поняла, что дети встали из-за писаря, а не из-за меня. От этого мне чуть полегчало, и я бочком вошла в классную комнату, пока все они глядели на Фитца Виджиланта.

– Рад видеть такую расторопность, – поприветствовал он собравшихся. Мне показалось, что в его голосе проскользнула нотка смятения. Может, он тоже удивился тому, как много детей собралось? Фитц Виджилант перевел дух. – Обращаться ко мне следует «писарь Лант». Я здесь, чтобы вас учить. Леди Неттл была очень добра, прислав наставника, чтобы учить детей в ее имении. Я хочу, чтобы вы все знали, как редко встречается такая щедрость. Надеюсь, вы должным образом ее отблагодарите, демонстрируя безупречное поведение и усердно посвятив себя учебе. Мы начнем немедленно. Пусть каждый из вас разыщет себе место и сядет. Полагаю, моя первая задача – определить, как много вы уже знаете.

На скамье помещалось четверо. Эльм и Леа быстренько заняли два места, а оставшиеся два достались девочке и мальчику с гусиного двора. Таффи, еще один крупный мальчик и Персивиранс сели у очага, спиной к огню. Другие переглянулись и сели на пол, скрестив ноги. После мгновения нерешительности я села там же, с краю их группы, на ковре. Мальчик-садовник взглянул на меня, робко улыбнулся и отвел взгляд. Двое других отодвинулись от меня. Они оба чуть пахли овцами. Писарь Фитц Виджилант занял место за учительским столом.

– Придется сказать, чтобы поставили еще столы, – пробормотал он себе под нос. – И попрошу Ревела, чтобы принесли скамейки. – Потом он указал на детей, занявших места на скамье. – Начнем с вас. Пожалуйста, подходите по одному и рассказывайте, чему вы уже научились. – Он обвел комнату взглядом. – Уверен, остальные могут спокойно подождать своей очереди.

Дети переглянулись. Он не заговорил со мной первой. Я гадала, думают ли они, что он все про меня знает, или понимают, как я, что он тем самым выказал свою неприязнь ко мне. Я отметила про себя, что он приписал щедрость леди Неттл, а не моему отцу и что заявил, будто приехал учить всех детей имения. Ни слова не сказал о том, что это я делила с ними своего наставника. Нет. Он отнесся ко мне так же, как и ко всем остальным ученикам. И я вдруг поняла, что сама поставила себя на один уровень с ними, заняв место на полу. Ошибка. Как ее исправить? А надо ли исправлять?

Некоторые из детей, услышав слова писаря, тут же устроились поудобнее – представление обещало затянуться. Таффи угрюмо хмурился. Потом вытащил свой поясной нож и принялся чистить и подрезать ногти. Дети садовника глазели по сторонам с восхищением. Персивиранс сидел настороженно, как пес у хозяйского стола.

Писарь Лант вызвал Эльм первой. Я сложила руки на коленях, уставилась в пол и принялась изо всех сил подслушивать. Она знала цифры и умела складывать, если числа не очень превосходили количество пальцев на обеих руках. Она не умела ни читать, ни писать ничего, кроме собственного имени. Она знала все герцогства начиная с Бакка и знала, что Калсида для нас опасна. Остальная география была для нее туманна. Что ж, я знала больше, но не настолько, чтобы чувствовать себя уверенно.

Познания Леа были почти такими же, как у Эльм, и еще она могла распознать названия пряностей на баночках, которые ей приходилось доставать с полок. Гусятницу звали Айви. Она не умела ни читать, ни писать, но они с братом играли в арифметику, чтобы скоротать время. Брата звали Спрюс, и вид у него был гордый, сообразно имени[10]. Он тоже не умел читать, но явно был в восторге от того, что научится. Считал он бойко, как и сестра, и наш писарь принялся задавать ему задачи вроде такой: «Двенадцать гусей были на воде, потом прилетели еще семнадцать, а пять улетели. Затем из камышей вышли двадцать два гусенка. Лягушка-бык съела одного. Сколько осталось гусей и гусят?» Спрюс быстро ответил на вопрос, но прибавил, чуть порозовев, что не обязательно считать одних только гусей. Фитц Виджилант похвалил его за быстрый ум и стремление учиться, после чего позвал Персивиранса.

Персивиранс встал, наклонив голову, и почтительно ответил, что не умеет ни писать, ни читать. Он знал счет «настолько, насколько для работы нужно». Он признался, что это его отец пожелал, чтобы он выучил что-то еще, и прибавил, что уважает волю отца, потому что отец знает, что для него лучше.

– Как и я, – согласился писарь.

Он задал мальчику-конюху несколько простых арифметических задач, и я видела, как пальцы Персивиранса движутся, пока он высчитывает ответ. Щеки и уши у него алели как обветренные, и один раз, запнувшись, он посмотрел в мою сторону. Я притворилась, будто разглаживаю край туники.

С остальными учениками было почти то же самое. Я заметила, что большинство унаследовало знания от родителей. Отиль, еще один мальчик с конюшен, иногда помогал приносить припасы и подсчитывать их. Он немного умел читать, а его мать хотела, чтобы он выучился как следует и лучше помогал ей с делами. Сын садовника, к моему удивлению, мог написать свое имя и прочитать простые слова, однако в числах почти не смыслил.

– Но я хочу научиться, – прибавил он, и наш наставник ответил с улыбкой:

– Что ж, научишься.

Когда к столу писаря подозвали Таффи, он лениво поднялся и поплелся к наставнику. Ухмылка на его лице не ускользнула от внимания Фитца Виджиланта.

Он посмотрел на ученика и сказал:

– Выпрямись, пожалуйста. Как твое имя?

Его рука с пером замерла над бумагой.

– Таффи. Мой папаша работает на виноградниках. Маманя помогает овцам с окотом, когда сама не рожает очередного мальца. – Он окинул взглядом остальных, ухмыльнулся и прибавил: – Папаша говорит – она счастливей всего с большим брюхом или с мальцом у сиськи.