Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая - Александрa Давид-Неэль

Япония, намеревавшаяся установить свое моральное и материальное превосходство над «Великой Азией», оказалась недостаточно ловкой и потерпела крах, но ее первоначальные победы преподали жителям Азии незабываемый урок: белые люди, до сих пор всегда легко добивавшиеся своего, не так уж неуязвимы. Бесконечно более огромная и густонаселенная по сравнению с маленькой Японией страна может вынашивать такую же мечту и небезуспешно претендовать на звание лидера этой самой «Великой Азии».

Готов ли Китай сегодня взять на себя такую роль? Кое-кто улыбнется, услышав подобное предположение. Возможно, Китай еще к этому не готов, но завтра все может измениться. Как бы то ни было, нелепо и смешно относиться к китайцам как к детям и вставать перед ними в позу снисходительных наставников.

Реваншистские настроения, возобладавшие после отмены права экстерриториальности, иногда проявляются у китайцев странным образом, но в конечном итоге эти чувства вполне естественны. Мы должны постараться это понять и даже проявить сочувствие к тем, кто их выражает:

— Мы стали «равными», отныне важно не стать «худшими».

Нам предстоит многому научиться у китайцев, и они способны преподать нам немало уроков. Мы можем принести им пользу, как и они нам. Лишь осознав это, мы сумеем наладить с ними взаимовыгодные культурные, дипломатические и торговые отношения, как завещал нам примерно двадцать пять столетий назад китайский философ Мо-цзы.

«И это все?» — разочаруются некоторые читатели. Неужели путешественница, ранее сталкивавшаяся в своих странствиях по Азии с необычными духовными явлениями либо таинственными силами, о чем она рассказала в предыдущих книгах, на сей раз не наблюдала ничего подобного? Нет, наблюдала. Можно было бы добавить к написанному здесь еще немало. Я была вынуждена задержаться в Восточном Тибете и провинциях крайнего запада Китая в силу сложившихся обстоятельств, не имея возможности, как прежде, самостоятельно руководить собственными действиями, однако, мне все же удалось собрать новую, довольно обширную коллекцию знаний из области философских теорий и мистических обрядов восточных учителей. Но подобные сведения неуместны в данной книге. Эту тему стоит осветить особо. Возможно, я сделаю это в ближайшем будущем.

Невостребованные открытия А. Давид-Неэль

Александра Давид-Неэль во всем мире считается великой путешественницей, побывавшей в тех регионах, в которые до нее мало кому из европейцев удавалось проникнуть. Однако в самой этой формулировке — «великая путешественница» — содержится скрытый намек на непрофессионализм: путешественник в массовом сознании подобен спортсмену, покоряющему горные вершины лишь ради самого достижения. Научные же цели, если они вообще присутствуют, остаются чем-то побочным.

Мир не признал А. Давид-Неэль как ученого — об этом свидетельствуют все ее биографы[168]. Положение не спасает и тот факт, что она на университетском уровне изучала восточные языки (санскрит, пали, тибетский) и затем совершенствовала свои знания в ходе многолетних «полевых работ». Она написала двадцать пять книг, однако это не академические труды, а прежде всего путевые заметки, которые обычно воспринимаются как вторичные, вспомогательные источники для исторических, религиоведческих и т. п. исследований. И награды, полученные Александрой Давид-Неэль — золотая медаль Королевского географического общества Бельгии, а также звание командора Почетного легиона (во Франции), — сами по себе не свидетельствуют о том, что их обладатель является ученым.

Разумеется, свою роль тут сыграло то обстоятельство, что А. Давид-Неэль долгое время была оперной певицей и лишь в 43-летнем возрасте оставила сцену. Второй период жизни она называла своим вторым рождением. И может быть, именно такая биография способствовала тому, что у исследовательницы не было академической «зашоренносги», над нею не тяготели жесткие рамки той или иной научной школы. Не потому ли и сам далай-лама ХШ согласился встретиться с ней и вел с ней переписку? Кстати, эта переписка так и не опубликована; она хранится в Научно-мемориальном фонде А. Давид-Неэль в Дине (Франция).

Вместе с тем каждый, кто знаком хотя бы с некоторыми книгами А. Давид-Неэль, не станет отрицать, что она очень хорошо знала религии Востока, в первую очередь, буддизм, причем не только центрально-азиатский, работала с бирманскими и корейскими отшельниками, с джайнами и индуистами, с японскими буддистами школы дзэн. В своих книгах А. Давид-Неэль ставила целью дать прежде всего описание буддийской религии в ее внешних проявлениях, в традициях и ритуалах, делая акцент, безусловно, на буддизме тибетском (а также на обычаях добуддийской тибетской религии бон). Изложение буддистского учения тоже есть в этих книгах, но оно занимает не столь значительное место.

Наверное, правы те, кто и саму Александру Давид-Неэль называет буддисткой. Впрочем, вряд ли можно говорить о полном отождествлении мировоззрения «Госпожи-ламы» с культурой Востока. Определенная отстраненность, безусловно, имела место, и это можно поставить только в заслугу А. Давид-Неэль. Ведь в итоге получилось, что она не только несла европейцам «свет с Востока», рассказывая о восточных народах и верованиях, но и на Востоке, в Центральной Азии, способствовала разрушению бытовавшего среди ученых буддистов стереотипа «умственной неполноценности» белых людей, их априорной неспособности постичь священные тексты Востока (даже при условии овладения соответствующими языками).

Уже сама по себе деятельность такого рода может быть отнесена к сфере если не чисто научной, то научно-популярной. Но только ли «популяризация» буддизма стала итогом многолетних исследований, предпринятых Александрой Давид-Неэль? Пожалуй, нет. За ее многотомными описаниями буддистских стран просматриваются и некие иные, более сокровенные и до той поры недостаточно разработанные направления исследовательской деятельности. На первый взгляд эти направления могут показаться «вторичными» и в известном смысле случайными. В действительности же они обнаруживают сделанные (хотя, может быть, и не вполне четко сформулированные) Александрой Давид-Неэль открытия. Возможно, точнее было бы сказать, что это были не открытия, а предвосхищение открытий, к которым академическая наука пришла позднее.

Для начала отметим некоторые малоизвестные факты из жизни А. Давид-Неэль. В 1880—1890-е годы она не только занимается на факультете восточных языков Сорбонны и в Коллеж де Франс, но и «посещает различные тайные общества; впоследствии становится членом ордена розенкрейцеров и получает тридцатую степень посвящения в одной из первых масонских лож смешанного типа, дотоле закрытых для женщин»1. Есть сведения, что она была вхожа в эзотерический центр «Высший гнозис» (Лондон).

Может показаться, это интересные, но частные обстоятельства; такого рода увлечения вроде бы имеют отношение лишь к европейскому эзотеризму. Впрочем, ведь и теософское его направление иногда именуют «индусским масонством» (имея в виду заметную ориентацию теософов на неоиндуистские учения и терминологию). Что касается организаций розенкрейцеров, то они в начале XX века были довольно многочисленными и разнородными, и принадлежность к одной из них сама по себе не позволяет сделать какие-либо конкретные выводы.