Заговор Горбачева и Ельцина. Кто стоял за хозяевами Кремля? - Александр Костин

Ельцин был первым руководителем высокого ранга, который разговаривал с Грачевым столь нежно и доверительно. Поэтому Павел Сергеевич еще за несколько месяцев до путча проникся уважением к Борису Николаевичу. После августа до меня доходили слухи о двойной и даже тройной игре, которую якобы вел Грачев. Но слухи эти никто не смог подтвердить документами.

У меня же главная забота была одна — обеспечить безопасность президента России. Я понимал: только переступив порог толстых стен Белого дома, можно было обеспечить хоть какие-то меры предосторожности. А на даче в Архангельском даже думать смешно.

Разведчики уже выезжали в город и доложили: танки повсюду, и на Калужском шоссе тоже — именно оно связывало дачу с городом. Конечно, я понимал: если на нас нападет спецподразделение или армейская часть, мы долго не продержимся, сможем лишь до последнего патрона отстреливаться из наших пистолетов и нескольких автоматов.

Младшая дочь Таня бросилась в спальню отца, начала тормошить его. Обычно Ельцин поднимается рано, но разбудить его после приличной пьянки не так-то просто. Тем более что накануне поздно ночью он вернулся из Казахстана — Президент России был там с первым официальным визитом. Нурсултан Назарбаев — человек гостеприимный. А тут он особо старался — надо было налаживать дружбу с сувереном[396].

Домашним наконец-то удалось растолкать Президента, но смысл слов еще не доходил до него. Он непонимающе смотрел на жену, дочерей, Коржакова, стараясь врубиться в смысл сказанного.

— Вы что, меня разыгрываете? — кинул грозный взгляд на них.

— Боря, кому позвонить? — спросила Наина Иосифовна, почти не разжимая губ.

Тут он, наконец, сообразил, что к чему. Обзвонил всех, кто был поблизости и мог срочно понадобиться. Подошли Полторанин, Хасбулатов, Кобец, Бурбулис, Шахрай, Силаев, Ярошенко, Илюшин, Вощанов. «Обозначился» Собчак, правда, он пробыл недолго, торопился уехать в Петербург. Не было Гавриила Попова, он отдыхал в Киргизии, на Иссык-Куле — позвонил, сказал, что постарается вылететь в Москву. Со своей подмосковной дачи добирался в столицу Егор Гайдар.

Коржаков связался со службой охраны и приказал поднять всех по тревоге и кого только можно отправить на машинах в Архангельское для защиты Президента России.

В своих мемуарах Б. Ельцин вспоминает:

«Решили писать «Обращение к гражданам России». Текст от руки записывал Хасбулатов, а диктовали, формулировали все, кто был рядом: Шахрай, Бурбулис, Силаев, Полторанин, Ярошенко. Затем обращение было перепечатано, помогли печатать дочери. Стали звонить по телефону знакомым, родственникам, друзьям, чтобы выяснить, куда в первую очередь можно передать текст. Передали в Зеленоград».

Они считали, что в предстоящей борьбе «Обращение…» Президента России должно стать основным оружием, которое поднимет массы на защиту Ельцина. Спорили о формулировках.

— Надо призвать россиян к двухчасовой предупредительной забастовке, — предложил Ельцин.

— Нет, надо объявлять бессрочную забастовку, — запротестовал Ярошенко.

В обращении давалась оценка последним событиям.

«Мы считали и считаем, что такие силовые методы неприемлемы, — говорилось в нем. — Они дискредитируют СССР перед всем миром, подрывают наш престиж в мировом сообществе, возвращают нас к эпохе холодной войны и изоляции Советского Союза от мирового сообщества.

Все это заставляет нас объявить незаконным пришедший к власти так называемый комитет. Соответственно, объявляем незаконными все решения и распоряжения этого комитета…»[397]

Аукалось двоевластие. Люди читали два обращения — ГКЧП и Ельцина и пожимали плечами. Но в политизированном обществе, каким было тогда советское, народ разделился, каждый поддерживал свою сторону.

Ельцин поговорил с Назарбаевым, рассказал ему о ситуации. Позвонил П. Грачеву, с которым у него сложились неплохие отношения. Грачев в то время возглавлял Воздушно-десантные войска. Он входил в группу по разработке сценария ГКЧП и, как потом выяснилось, вел двойную и даже тройную игру, т. е. постоянно информировал Ельцина о том, что собирается делать противоположная сторона. И наоборот. Ельцин спросил Грачева: «Что происходит?» Тот изложил версию о болезни Президента СССР, о создании ГКЧП. Версию о болезни Ельцин отверг. Спросил: «На вас можно положиться? Выделите своих людей для охраны?» Грачев, по словам Ельцина, смутился, взял долгую паузу, было слышно на том конце провода, как он напряженно дышит, сказал о невозможности нарушить приказ, но потом согласился. Положил трубку и взял другую — доложил о разговоре с Ельциным министру обороны. Маршал несколько минут оценивал ситуацию, наверное, думал: «Один бог знает, как дело распутать», потом отдал распоряжение направить к белому дому батальон десантников во главе с заместителем Грачева генерал-майором А. Лебедем. Грачев в свою очередь направил отряд десантников, 50 бойцов, и на дачу в Архангельское, которые, кстати, прибыли туда уже после отъезда Ельцина.

В Архангельском между тем спорили: оставаться ли Ельцину здесь или же срочно перебираться в Белый дом. На последнем настаивал Ярошенко, доказывая, что там более широкий диапазон для действий — можно связаться с иностранной прессой, послами. И потом, Белый дом — символ российского суверенитета, демократии. К тому же, в случае чего, его можно использовать и как крепость. А если еще клич кинуть — людей на помощь призвать, живое кольцо вокруг дома образовать, то можно продержаться долго.

В Архангельском же они по существу в мышеловке. Даже связи приличной нет. Коржаков тоже говорил, что в Архангельском об обороне думать смешно.

Решили ехать, благо и «Чайка» президентская пришла с российским флагом. Ельцину подали бронежилет. Наина Иосифовна резонно заметила: «Что вы защищаете этим бронежилетом? Голова-то открыта. А главное — голова». Он отмахнулся. Но Наина Иосифовна с другой стороны подступила: «Слушай, там танки, что толку от того, что вы едете? Танки же вас не пропустят». «Нет, меня они не остановят», — возразил Ельцин. «Двигай», — дал команду водителю.

С места взяли большую скорость, хотя это роли не играло. От ворот архангельских дач до въезда на шоссе дорога петляет по лесу, а в нем была «Альфа». Но спецназ игнорировал, как утверждает Коржаков, приказ своего начальника Карпухина арестовать Ельцина. Правда, Ельцин говорит, что у Карпухина был другой приказ — доставить Ельцина «с целью обеспечения безопасности переговоров с Советским правительством».

Так или иначе, но до Белого дома добрались без помех. Первым доехал Силаев, позвонил Ельцину: «Все в порядке».

С появлением Ельцина в Белом доме сразу же был создан штаб обороны. Его возглавил Александр Руцкой, заместителем стал генерал КГБ Стерлигов, от группы Коржакова — полковник Геннадий Захаров (тот самый, который в октябре 1993 года предложит план расстрела Белого дома).