Расстрел "Белого дома". Черный Октябрь 1993 года - Александр Островский

Если А. В. Караулов не придумал этот диалог, получается, что вечером 3 октября еще продолжалось нагнетание страстей. И одним из тех, кто сознательно сеял панику, был начальник охраны Б. Н. Ельцина.

Но самое главное в другом.

Буквально через час с небольшим после того, как перестал работать останкинский телецентр, когда по призыву Е. Т. Гайдара тысячи москвичей устремились к Моссовету, когда толпы сторонников правительства стали собираться на Красной площади, когда на Тверской улице возводили баррикады, когда уже решался вопрос о выдаче гайдаровским добровольцам оружия, когда по распоряжению В. С. Черномырдина «на всякий случай» в Кремль доставляли мешки с деньгами, когда радио и телевидение запугивали население тем, что власть висит на волоске, армии нет, милиция попряталась, мятеж угрожает разрастись и затопить столицу кровью, а рафинированная московская интеллегнция с нетерпением ожилала лязга танковых гусениц, в это самое время Борис Николаевич Ельцин безмятежно спал в своем кабинете.

Следовательно, или он действительно был пьян, причем «в стельку»[2488], или не видел в происходящих событиях ничего драматического. И все развивалось по одобренному им сценарию.

В 23.30 В. В. Костиков зачитал обращение Б. Н. Ельцина к народу, в нем говорилось: «Сегодня в Москве пролилась кровь, начались беспорядки, есть жертвы. Предпринимаются попытки захвата государственных учреждений. Все это – спланированные заранее акции бывших руководителей Белого дома»[2489].

В час ночи по телевидению прозвучало «Обращение к россиянам главы российского правительства»[2490].

А затем на экранах телевизоров появился Г. А. Явлинский и произнес следующие слова:

Уважаемые граждане!

Сегодня, к сожалению, не время обсуждать, почему так получилось, почему пролилась кровь.

Сегодня факт заключается в том, что люди, называющие себя защитниками Белого дома, применили силу, спровоцировали кровавые беспорядки, бойню – и тем самым лишились всяких оснований называть себя защитниками права, демократии, Конституции.

Сегодня Ельцин Борис Николаевич должен применить все, что есть в его распоряжении, – в смысле сил безопасности, Министерства внутренних дел – для подавления применения силы со стороны фашистствующих, экстремистских, бандитских формирований, собранных под эгидой Белого дома. В этом смысл ситуации. В этом главная задача Ельцина на сегодняшнюю ночь.

Если этих сил будет недостаточно, необходимо рассмотреть вопрос об использовании вооруженных сил регулярных.

Другого выхода у нас сегодня нет. Президентдолжен проявить максимальную жесткость и твердость в подавлении бандитствующих элементов»[2491].

Из воспоминаний А. В. Коржакова мы можем узнать не только о том, как в ночь с 3 на 4 октября он правил страной, но и то, что в эту ночь именно он переломил тревожную ситуацию и «спас» президента.

«Где-то около трех часов, – утверждает А. В. Коржаков, – я его разбудил и сказал: что-то мне не нравится в штабе, непонятная ситуация. Надо поехать и поговорить с Грачевым. Дело в том, что днем мой заместитель, тогда капитан 1 ранга Г. И. Захаров по моему приказу съездил в Генеральный штаб и нашел там Грачева в плачевном состоянии… Как вам лучше сказать? Ну удрученным, что ли, не по форме одетым. А я специально послал сказать, что к нему приедет президент. Это сообщение мобилизовало Грачева, он быстро созвал генералов. Туда был вызван Черномырдин. Но в основном был генералитет. Бориса Николаевича я разбудил около трех. Он быстро собрался», приехал в Генеральный штаб и там было наконец принято решение штурмовать «Белый дом»[2492].

Прежде чем делать выводы по поводу этого свидетельства, послушаем упомянутого капитана 1 ранга Г. И. Захарова, который 30 лет прослужил в ВМФ, был офицером спецназа ВМС, а с 1991 г. являлся заместителем начальника сначала отдела, потом службы безопасности президента[2493].

«В ночь событий, – вспоминал Г. И. Захаров, – я был рядом с оперативным дежурным… В районе 12 часов ночи Коржаков вызвал меня и сказал: „Президент принял решение очистить „Белый дом“ силовым вариантом. Сейчас он лег отдыхать. Где-то в 3 ночи он поедет к Грачеву. Твоя задача: поезжай к Грачеву, предупреди на предмет того, чтобы он был готов доложить президенту о состоянии его сил“[2494].

«Пал Сергеич, – утверждает Г. И. Захаров, – встретил меня в тельняшке, подтяжках, бриджах и домашних тапочках»[2495].

Неужели в таком виде министр обороны воседал в своем кабинете? Нет. оказывается, ночью с 3 на 4 октября спокойно спал не только президент, но и военный министр.

Когда военного министра «разбудили» и он вышел к посланцу А. В. Коржакова, тот якобы сказал ему: «К тебе часика через два приедет президент, будь готов доложить о состоянии своих сил». Ну, спросил у него: «Карта Москвы, вернее, большой план Москвы есть?» Он говорит: «Под рукой нет». «Ну собери своих офицеров, пусть обстановку хоть какую-то изобразят на картах ту, что ты знаешь». С этим я уехал опять в Кремль[2496].

Таким образом, как явствует из воспоминаний Г. И. Захарова, к 24.00 решение о штурме «Белого дома» у Б. Н. Ельцина уже существовало, а из воспоминаний С. А. Филатова мы узнаем, что на 2 часа ночи в здании Министерства обороны заранее было назначено заседание Совета безопасности[2497].

В эту ночь С. Н. Бабурин отправился на Арбатскую площадь и стал свидетелем сбора членов Совета безопасности. Как пишет с его слов М. М. Мусин, «на глазах депутата в Генштаб прибыла кавалькада правительственных машин, которая, с трудом распихав со своего пути многочисленные БТРы, через отдельный министерский подъезд со стороны Кремля проследовала в распахнувшиеся ворота персональной арки. По рядам „бультерьеров“ и „бейтаровцев“ прошел шорох: „Ельцин! Ельцин приехал!“»[2498].