Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер

Аманда, явно сбитая с толку, все-таки улыбнулась:

– Так я провела эту ночь рядом с тобой? – попыталась сгладить неловкость собственного поступка пикантным вопросом.

В любом другом случае Джек бы смутился, но сейчас беспокойство за девушку пересилило стыд.

– Аманда, с тобой все в порядке? – спросил он ее. – Лунатизм бывает опасен. Ты могла навредить себе...

И та вскинулась:

– Я не лунатик. Я... не знаю... Такого никогда не бывало. Просто нервы... Да, именно нервы! Я через чур переволновалась вчера. Это все из-за Бойда... и едва не случившегося наезда...

Но Джек знал, что о нем она вчера не сказали ни слова, ни вчера, ни вообще за последние дни. Нет, Бойд волновал ее в последнюю очередь... И в чем она не решилась признаться ему? О чем говорила в своем лунатическом сне?

Разволновавшись, Аманда, по крайней мере, перестала чертить узоры на его коже, и Джек смог вдохнуть полной грудью (кожу покалывало от этих прикосновений).

– Да, ты права, – произнес он, – это все нервы. Но, быть может, – добавил совсем осторожно, – тебе стоит обратиться к врачу?

– Зачем?

– Рассказать о случившемся.

Она откинулась на подушку, глядя куда-то на потолок. Потом повернулась с улыбкой:

– Я подумаю, – ответила просто. И добавила: – По утрам ты колючий. – Ее ладонь вспорхнула Джеку на щеку и прошлась по ней пятерней. – А ведь когда мы познакомились, ты был безусым подростком.

– А ты всегда была недоступна, как звезды. – Он не смог сдержать грустной улыбки.

– Вовсе нет. – Она схватила его ладонь и пальцем начертила на ней контур звезды, потом подула на якобы видимый там рисунок и закрыла его пальцы в кулак. – Чувствуешь? У тебя в ладони звезда. – И так посмотрела, что у Джека сердце в груди совершило кульбит. Он никогда не видел Аманды такой, как сейчас: в домашней одежде, с распущенными, неприбранными в замысловатую прическу волосами, с негласною просьбой в глазах. И теперь, казалось, будет помнить ее только такой... этот миг навсегда сохранится в глубине его сердца... ведь он явно никогда больше не повторится...

– Звезда, – кивнул он, продолжая сжимать свои пальцы, как будто и в самом деле ощущая звезду на ладони. – Она прекрасна, но жжется...

– Это только так кажется... – И Аманда, подавшись вперед, поцеловала его. – Не хочу забывать этот момент никогда, – прошептала она.

Джек тоже этого не хотел, а потому углубил поцелуй. Ведь утро, начавшееся с поцелуя любимого человека, способно сделать весь день... каждый его крохотный миг... незабываемо восхитительным...

После завтрака немного захмелевших от утренних поцелуев влюбленных поджидал сюрприз в виде миссис Гортензии Хилл, явившейся с неожиданным визитом. Эта пышнотелая дама, едва завидев Аманду, вздернула подбородок, провозглашая:

– Полагаю, миссис Уорд, вы простите мне эту скромную вольность в виде неожиданного визита, но, видит бог, я должна была вас увидеть, и как можно скорее.

– Да, конечно, присаживайтесь, миссис Хилл, – пригласила гостью Аманда. – Вчера, навещая ваш дом, мы, к сожалению, не застали вас...

– Именно потому я и сочла нужным явиться к вам вот так сразу с ответным визитом, – живо откликнулась миссис Хилл, почти падая на диван, словно ноги ее не держали. – Мистер Хилл, мой супруг, не одобрил бы подобного поведения – между нами, миссис Уорд, он страшный приверженец этикета, – она чуть округлила глаза, – но, узнав о вашем вчерашнем визите... и о теме вашего разговора... я сочла нужным прийти и сказать все, что знаю. – Она обмахнулась рукой, будто веером. – И пусть муж не одобрил бы, посчитал то распространением сплетен, но в свете упавших на нас подозрений... в свете бессовестных наветов этой кокотки миссис Эллисон Стрикленд...

Аманда с Джеком невольно переглянулись, продравшись мыслями сквозь ее витиеватое многословие, и кажется, догадавшись, о чем идет речь.

– Миссис Хилл, никто не посмел бы обвинить вашего мужа... – начала было девушка, но гостья прервала ее резким взмахом руки.

– И все-таки она вас прислала побеседовать с моим мужем, – возразила Гортензия Хилл. – Указала на Эвана, как на убийцу, пусть даже все знают: Стрикленд умер от апоплексического удара. Мы сами там были в тот вечер и видели, как это случилось... – И чуть менее агрессивно: – Никто не смеет нас обвинять... особенно эта кокотка. – Последнее слово было сказано с особым акцентом.

И Аманда спросила:

– Что именно вы хотели нам рассказать?

– О шашнях этой кокотки, – снова с акцентом, – с тем новым доктором... мистером Райтом. Уверена, об этом она вам не сочла нужным сказать!

– Миссис Стрикленд... эм, «водит знакомство» с доктором Леонардом Райтом? – уточнила Аманда.

– И очень близкое, если позволено будет сказать. – Гостья плотно поджала чуть тронутые помадой губы. – И это не пустые слова, миссис Уорд, что бы вы там себе ни подумали: я сама видела этих двоих еще тогда, когда явно лишившийся разума Стрикленд был еще жив.

– Где именно вы их видели? Не могли ли они обсуждать состояние ее мужа? – спросила Аманда.

Женщина усмехнулась.

– Вряд ли они в тот момент вообще вспоминали о Джоне Стрикленде, миссис Уорд, – говорившая вскинула брови. – Рука доктора покоилась у нее на спине, а эта кокотка едва ли не дыры в нем прожигала. Такие, знаете ли, глаза бывают у сладострастных девиц в портовых борделях... – Сказала и тут же смутилась. Благовоспитанной даме как бы и вовсе не полагается знать о существовании таких мест... – В общем, я лишь хотела сказать: прежде, чем бросать камень в другого, пусть попомнит свои собственные грехи. – И тише, будто страшась быть подслушанной: – Может быть, это они на пару с любовником, кто может знать наверняка, решили избавиться от бедного Стрикленда. Придумали сказку о Спичечном человеке и довели его до могилы!

Сказав это и присовокупив кое-что в том же духе, гостья в скором времени удалилась.

– Что скажешь, – спросила Аманда, глянув на Джека, – можно ли верить словам этой женщины? Она скажет все что угодно, лишь бы выгородить себя и супруга.

– Она не казалась неискренней, – ответил молодой человек. – В любом случае, самый лучший способ выяснить правду – это спросить у самой миссис Стрикленд.

Сказано – сделано.