Мертвые возвращаются?.. - Тана Френч

— Он пытался обезопасить тебя, Раф. Пытался нас защитить.

— Можно подумать, я нуждаюсь в защите! Я что, дитя малое? И уж тем более, Боже упаси, я меньше всего нуждаюсь в том, чтобы меня защищал он.

— Тебе везет, — ответила Эбби. — Прими мои поздравления. Нужно тебе или нет, но он делал все, что мог. И если тебе этого мало…

Раф пожал плечами — вернее, дернул одним.

— Может, и делал. Я же сказал, откуда нам знать. А если и так, то для такого головастого чувака, как он, это «все, что мог» — полный отстой. Последние несколько недель были сущим кошмаром, хотя этого в принципе могло и не быть. Если бы Дэниел прислушивался к нам, а не, как ты выражаешься, «делал все, что мог»… Мы хотели сказать тебе, — продолжил он, обернувшись ко мне. — Мы трое. Когда узнали, что ты возвращаешься к нам.

— Это так, Лекси, — подтвердил Джастин, перевесившись ко мне через подлокотник кресла. — Ты даже не представляешь, сколько раз я почти… Боже, мне казалось, если я тебе не скажу, то взорвусь, рассыплюсь, разложусь на молекулы или что-то в этом роде.

— Дэниел нам не позволил, — продолжил Раф. — И чем дело кончилось? Ты только взгляни, как прекрасно сработала буквально каждая из его идей. Взгляни на нас. До чего он нас довел. — Раф размашистым движением обвел комнату и всех присутствующих — такую светлую и такую мрачную. — А ведь ничего этого могло и не быть. Мы могли бы вызвать «скорую», могли бы честно признаться Лекси, что произошло…

— Нет, — возразила Эбби. — Нет. Это ты мог бы вызвать «скорую». Ты мог бы сразу честно признаться Лекси. Я могла бы. Или Джастин. Только не вали все на Дэниела. Ты взрослый человек, Раф. Никто не приставлял к твоему виску пистолет, никто силой не заставлял тебя держать язык за зубами. Все, что ты делал, было твоим собственным выбором.

— Может быть. Но я поступил так, потому что мне велел Дэниел, и ты тоже. Ведь в ту ночь мы с тобой были здесь одни, верно я говорю? Как долго? Час? Если не больше. И все это время ты твердила об одном — что нужно позвать кого-то на помощь. Когда же я сказал тебе: «Ну давай позовем», — ты ответила «нет». Потому что Дэниел велел нам ничего не предпринимать. У Дэниела есть план. Дэниел знает, как поступить дальше.

— Потому что я ему доверяю. А доверяю я ему, потому что он это заслужил. Потому что я ему благодарна. Думаю, и ты тоже. Все, что у нас есть, мы имеем благодаря Дэниелу. Если бы не он, гнить мне и по сей день в моей полуподвальной каморке. Может, для тебя это не важно, а для меня…

Раф хохотнул — громко, резко. Я невольно съежилась.

— Гребаный дом! — воскликнул он. — Стоит кому-то намекнуть, что наш возлюбленный Дэниел далек от совершенства, как ты начинаешь тыкать нам в лицо этим домом. Я молчал лишь потому, что поначалу думал: а вдруг ты права, вдруг я ему действительно что-то должен, — но теперь… У меня этот дом в печенках сидит. Очередная блестящая идея нашего Дэниела, и как она сработала? На Джастина без содрогания нельзя смотреть, ходячая развалина, ты теперь умеешь лишь поддакивать. Я пью больше, чем мой папаша-алкоголик. Лекси едва не умерла. И большую часть времени мы друг друга на дух не переносим. И все этот гребаный дом.

Эбби вскинула голову и посмотрела на него.

— Дэниел тут ни при чем. Он лишь хотел…

— Чего он хотел, Эбби? Чего? Ты можешь мне сказать? Чего ради, если на то пошло, он подарил каждому из нас долю?

— Потому, — ответила она с пугающими нотками в голосе, — что он о нас заботится. Прав он или нет, но он решил, что так для нас лучше, что только так мы все пятеро будем по-настоящему счастливы.

Я ожидала, что Раф расхохочется, но ошиблась.

— Знаешь что, — сказал он спустя пару секунд, по-прежнему глядя в свой стакан, — поначалу мне тоже так казалось. Честное слово. Что он все делает ради нас, что он нас любит и все такое прочее. — Раф произнес эти слова совершенно беззлобно, не было в его голосе ни горечи, ни гнева — лишь усталая меланхолия. — Когда-то ради Дэниела я был готов на все. В буквальном смысле на все.

— А потом прозрел, — съязвила Эбби, и все же голос ее слегка дрогнул. Такой расстроенной я видела ее впервые; даже когда я завела разговор про куртку, она восприняла это гораздо спокойнее. — Тот, кто дарит своим друзьям дом ценой в миллион, делает это исключительно из эгоистических соображений. Попахивает паранойей.

— Я и об этом думал. Думал подолгу и часто, особенно в последние недели. Видит Бог, я не хотел… но терпеть было выше моих сил. Все равно что отковыривать струпья с болячки. — Раф посмотрел на Эбби и мотнул головой, убирая от лица волосы. Алкоголь уже начал делать свое дело. Глаза его были налиты кровью и опухли, словно он плакал. — Предположим, нас всех зачислили бы в разные колледжи. Предположим, мы бы никогда не встретились. Чем, по-твоему, мы бы сейчас занимались?

— Понятия не имею, о чем ты.

— С нами бы все было в порядке, со всеми четверыми. Может, было бы трудновато первые несколько месяцев, потребовалось бы какое-то время, чтобы завести друзей. Знаю, все мы тяжело сходимся с людьми, но это преодолимые трудности. Именно этому люди и учатся в колледже — как жить в большом и страшном мире. У нас появились бы друзья, мы бы общались…

— Лично я не смог бы, — тихо, но решительно возразил Джастин. — Я бы пропал без вас.

— Ничего бы с тобой не стало. Никуда бы ты не пропал. Завел бы себе дружка — как и ты, Эбби. И не такого, с которым можно изредка переспать после особенно забойного дня, а постоянного парня, партнера. — Он грустно улыбнулся в мою сторону. — Что касается тебя, глупышка, то я не уверен. Но в любом случае ты нашла бы, где и с кем оттянуться.

— Спасибо за ценные советы, — холодно отозвалась Эбби. — Тоже мне наставник нашелся. То, что Джастин не нашел себе дружка, вовсе не означает, что Дэниел какой-то антихрист.

Раф никак не отреагировал на ее выпад, и это почему-то меня немного испугало.

— Нет, не значит, — согласился он. — Но ты задумайся об этом хотя бы на секунду. Если бы мы не встретились, что бы сейчас без нас делал твой Дэниел?

Эбби одарила его ледяным взглядом.

— Занимался бы альпинизмом. Баллотировался в мэры. Жил бы здесь, в этом доме. Откуда мне знать?

— Ты можешь представить его на балу первокурсников? Или в качестве члена студенческого общества? Или болтающим с девушкой на семинаре по американской поэзии? Я серьезно, Эбби. Я задал вопрос и жду на него ответ. Ты можешь такое представить?

— Я не знаю! Раф, мне надоели твои «представим» и «предположим», это вечное сослагательное наклонение! Оно ничего не значит. Откуда мне знать, что было бы! Я не ясновидящая. Как, впрочем, и ты.

— Может, и нет, — согласился Раф, — но кое-что я все-таки знаю. Дэниел никогда — повторяю, никогда! — не научился бы жить в реальном мире. Не знаю, родился он таким или в детстве стукнулся обо что-то головой и повредил мозги, но он не способен жить нормальной, человеческой жизнью.