Асы и пропаганда. Мифы подводной войны - Геннадий Дрожжин

И капитализм, в каком бы государстве он ни зарождался и каким бы путем ни развивался, он всегда и везде был и остается бандитским, какие бы расцвеченные ярлыки на него ни вешали.

Самое страшное, что публикации в центральных газетах и журналах, показ «документальных» фильмов, направленных на принижение роли советских подводников в борьбе с фашистской агрессией Германии, не только разлагающе действует на взрослое население страны, в какой-то мере все же защищенное еще сохранившейся памятью о войне и своим житейским опытом. Страшно то, что вся эта целенаправленная пропагандистская машина, находящаяся в руках разрушителей России, беспощадно бьет по мозгам и душам молодого поколения, засоряя их, запудривая, загаживая, вытравляя память о подвигах отцов и дедов, выжигая понятия о чести, благородстве, товариществе, долге и преданности своему народу и своей Родине.

Уже после того, как провел свои исследования по поднятому вопросу, перелопатив сотни страниц архивных дел и Десятки тысяч страниц исторической и мемуарной литературы, проанализировал, обобщил и сделал выводы, попалась мне в руки еще одна книга мемуаров. Это книга одного из опытнейших немецких подводников, почти всю войну провоевавшего на подводных лодках, корветтен-капитана Герберта Вернера «Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941 — 1945 гг.», написанная им в 1969 г., переведенная у нас и вышедшая в Москве в 2003 г.

Предисловие к книге написано тоже опытным подводником, командиром американской подводной лодки, всю воину провоевавшим на Тихом океане, капитаном в отставке Эдвардом Бичем, преподавателем Военно-морского колледжа в Ньюпорте.

Оценивая книгу Вернера как профессионал — коллега по подводной войне, Э. Бич восхищается «людьми, которые сражались за Германию», и призывает ими восхищаться, «если даже мы осуждаем Гитлера и нацистов». И еще он пишет, в частности: «Между тем героизм воина, как правило наивного, молодого, благородного и неподкупного, не должен служить неправому делу…» Все это верно: и восхищаться надо, и понимать, что «героизм воина… не должен служить неправедному делу».

Но надо и объективно, непредвзято оценивать этот героизм, эти подвиги, понимая, где это были действительно подвиги, основанные на самообладании, отваге и мужестве, а где — раздутое до небес преувеличение, результат пропагандистской шумихи и фанфары тому, что не только не является подвигом, но и, наоборот, граничит с корыстной расчетливостью и трусостью.

Полностью согласен с автором предисловия, когда он говорит: «Никто не должен упрекать воина, который ради своей страны идет на смерть. Поэтому следовало бы позволить этим храбрецам покоиться в мире, уважать их самих и память о них. Хотя эти парни жили в безумное время, они были цветом молодой Германии; к несчастью, их воспитали в духе искаженных представлений о судьбе страны… Они не заслуживают чрезмерного порицания».

Если даже те, кто, одурманенный нацистской пропагандой, «не заслуживают чрезмерного порицания», то что же можно говорить о наших молодых парнях, нашедших смерть в таких же «стальных гробах», защищая правое дело, свою Родину, свободу и независимость своего народа?

И как надо называть тех «отечественных» либерально-фашистских «новых» историков, которые пытаются все перевернуть, поставить с ног на голову, опорочить наших героических подводников, оплевать память о них?

Впрочем, не о предисловии командира американской подводной лодки, а о самой книге немецкого командира лодки следует сказать несколько слов, в связи с чем она, на мой взгляд, заслуживает особого внимания.

В отличие от других немецких подводных асов, опубликовавших свои мемуары, Г. Вернер не вошел в разрекламированный список лучших тридцати или даже пятидесяти командиров немецких лодок. Не был он и кавалером Рыцарского креста. Более того, свои незаурядные способности офицера-подводника он проявил в должностях вахтенного и первого вахтенного офицера на подводных лодках других командиров. Сам же он, будучи назначен командиром лодки «U-415» в середине 1943 г., а потом, после ее гибели, — командиром «U-453», не потопил ни одного вражеского судна или корабля. Однако это вовсе не значит, что он был плохим командиром. Наоборот, судя по тому, как он действовал, пытаясь в тяжелейших условиях нанести урон противнику и сохранить экипаж лодки, можно сказать, что такие качества, как самообладание и разумный подход к предпринимаемым действиям, были доведены в нем до высочайшего уровня. Но к этому времени резко изменились условия ведения войны на море. И даже такие опытные подводники, воевавшие с самого начала войны (последняя лодка, на которой служил Вернер, была пятой в его биографии), заметных успехов достичь не могли, не говоря уже о многих других, более молодых командирах лодок.

Возможно, именно потому, что слава подводного аса, «морского волка Деница» не вскружила голову этому командиру, книга его «Стальные гробы» представляется мне более объективной из всех книг, написанных бывшими подводниками «Кригсмарине», переведенными и изданными у нас (смею надеяться, что прочитал их все или почти все).

А посвятить этим мемуарам Вернера я решил целый параграф потому, что нашел еще одно убедительное свидетельство тому, о чем писал в предыдущих главах своей книги, еще и еще раз убедившись в своей правоте, в тех выводах, которые сделал.

Разумеется, ко многим высказываниям Вернера отношусь критически и не разделяю его мнения по многим вопросам. Но в мою задачу не входит опровергать или развенчивать его. Его мнение — это мнение участника войны, подводника, пережившего кошмары подводного ада, а потому оно требует искреннего уважения хотя бы по этой причине. Чтобы не быть голословным, постараюсь значительное внимание уделить цитированию автора книги и лишь несколько комментировать там, где считаю это нужным.

Во введении к своей книге Вернер пишет: «После окончания разрушительной войны роль подводных сил порой искажалась и недооценивалась даже военными историками, которые должны были бы узнать предмет лучше. Я один из немногих командиров подводных лодок, который участвовал в боевых действиях большую часть войны и остался в живых. Поэтому я счел своим долгом перед павшими товарищами правдиво изложить факты. Уместно отметить, что подводники были преданы долгу всем своим существом, и, чтобы там ни говорили, мы выполняли свой долг с отвагой, не превзойденной представителями других родов войск. Мы были солдаты и патриоты, не больше и не меньше того, и в своей преданности делу, успеха которого уже нельзя было добиться, погибали, не желая сдаваться. Но величайшая трагедия подводного флота Германии состояла не просто в том, что погибло много прекрасных людей, но также в том, что многие из них стали жертвами несовершенной техники и бессовестной политики штаба».

Хорошо это сказано. Правда, о том, что «…выполняли свой долг с отвагой, не превзойденной представителями других родов войск», говорят и немецкие летчики, и танкисты. В отношении того, что «погибали, не желая сдаваться», — некоторый перехлест: 3,5 тысячи подводников из 39 тысяч, участвовавших в войне, попали в плен. Это почти 10%.