Случай из практики - Кира Измайлова

…Вот поэтому-то последние недели я провела в седле, считая дни до прибытия на место и строя предположения касательно того, что же все-таки задумал наш изощренный противник. Арнелий, недолго думая, наградил меня правом говорить от его имени, так что теперь я, изволите ли видеть, являлась «королевским голосом». Ирония судьбы – однажды я себе это право присвоила, теперь награда, что называется, нашла героя… Я бы предпочла путешествовать инкогнито, чтобы постараться без лишнего шума разобраться в происходящем в тех краях, но увы – Арнелий счел, что так я буду в большей безопасности. «Королевский голос» – статус посерьезнее посольского, во всяком случае, эта персона может рассчитывать на уважительное отношение к себе со стороны противника.

– Госпожа Нарен! – Меня догнал Лауринь – куда же без него.

Услышав, что я собралась посетить места, где вот-вот может разгореться сражение, лейтенант заявил, что, если его официально не откомандируют в качестве моего сопровождающего, он запятнает свое имя дезертирством, но все равно отправится со мной. Разумеется, высказал это он только мне, а не своему командованию, но я прекрасно знала, что Лауринь не шутит. Впрочем, никто не собирался лишать меня верного телохранителя…

– Только что прибыла птица с посланием, – сообщил Лауринь.

– Откуда, из столицы? – нахмурилась я.

– Нет, из местечка, где наши расквартированы, – ответил Лауринь. – Похоже, Никкей нас опередил. Да вы лучше сами прочтите…

Короткая шифровка ничего утешительного не сообщала. Как выяснилось, передовые отряды Никкея уже благополучно пересекли границы княжества. Местные оказывали сопротивление, но самое большее, на что они были способны, это продержаться до подхода арастенских отрядов.

Княгиня Тарнайская официально передала командование своими войсками генералу Ларрайну и «вверила судьбу княжества в руки августейшего соседа», чего и следовало ожидать.

– Не нравится мне это, – сказала я сквозь зубы. Судя по лицу лейтенанта, ему тоже было не по душе происходящее.

Нет смысла описывать, как мы добирались до военного лагеря недалеко от границы и как тарнайский командующий вводил меня в курс дела. Пограничный гарнизон Арастена подняли по тревоге, вскоре должно было прибыть еще подкрепление, а пока нужно было справляться своими силами – Никкей тоже двинул на нас не многотысячное войско. Впрочем, надо думать, и его отряды ожидали подкреплений.

По всему выходило, что стальвийская армия выжидает, и, судя по тому, как быстро отреагировали стальвийцы на мое прибытие, именно этого они и ожидали. Еще бы знать зачем…

На следующее же утро в наш лагерь доставили послание, из которого следовало, что стальвийская сторона, представляемая Раймо Борасом, предлагает мирные переговоры.

– Любопытно, что он хочет мне поведать, – пробормотала я, отшвыривая послание.

Несомненно, о мире речи не идет. Скорее всего, Борас от лица Никкея еще раз потребует не вмешиваться в тарнайский конфликт и вывести войска с территории княжества. Разумеется, я – а именно я, напомню, представляла интересы Арастена от имени Арнелия – откажусь, и тогда Раймо с чистой совестью сможет скомандовать наступление.

Возможно, я описываю эти события несколько сумбурно, но именно так они отложились у меня в памяти. К тому же не сказать, чтобы я была особенно сильна в той области, что касалась командования армиями, а также прочих военных дел. Впрочем, мне достаточно было знать одно: ни Борас, ни Никкей, ни Наор, кем бы он ни был, не должны получить этого несчастного клочка земли, пока я не пойму, чем он так ценен для них…

…Встреча посланников происходила примерно так, как я и предполагала. В центре оговоренной территории (а было это поле на краю леса) находились только мы с Борасом и наши приближенные: в его случае – несколько офицеров не последнего разбора и парочка магов средней руки, в моем – личный телохранитель (оставить Лауриня в лагере можно было только одним способом – связав по рукам и ногам) и наши офицеры. В некотором отдалении скучали боевые маги и несколько внушительных отрядов. Впрочем, Борас тоже не стал полагаться исключительно на свои умения и прикрытием простых солдат не погнушался.

Беседа тоже началась ожидаемо: Раймо официальным тоном еще раз зачитал ультиматум и предложил нам очистить указанную территорию и вывести отряды за пределы княжества. Я не менее официальным тоном отказалась от лица княгини Тарнайской и Его величества Арнелия, после чего Раймо все так же убийственно вежливо сообщил, что вынужден будет начать боевые действия, если мы не одумаемся.

– Мы не одумаемся, – сказала я, нарушая протокол. Мы с Раймо стояли недалеко друг от друга – не перекрикиваться же через все поле. – Ты прекрасно это знаешь, Раймо, так что довольно болтовни.

– Флосс, тебе-то что за интерес лезть в эту заварушку? – весело вскинул брови Раймо. – Ведь тебе, если я правильно помню, всегда было наплевать на политические игры, разве нет?

– Боюсь, мои пристрастия несколько изменились с тех пор, как мы встречались в последний раз, – заметила я. – Но и ты, как мне помнится, считал ниже своего достоинства служить у кого-то на побегушках. Или я ошибаюсь?

– Отнюдь. – Раймо прищурился, и этот прищур не сулил ничего хорошего. Очевидно, я попала в точку. – Но ты ведь помнишь, Флосс, я люблю играть. Ну а если поначалу расклад слаб… Так даже интереснее.

– Не вполне поняла твою аллегорию, – хмыкнула я. – Впрочем, мне ясно одно, Раймо. Ты участвуешь в этом не из голого любопытства. Сдается мне, есть у тебя какая-то корысть…

– Да что ты говоришь? – усмехнулся Раймо. – Похоже, ты знаешь о моих побуждениях больше меня самого! Похоже на тебя, Флосс!

Я дернула плечом и повернулась, собираясь уходить. Нет, глупо было думать, будто Борас хоть намекнет на то, что ему понадобилось в здешней глуши.

– Флосс, – произнес он. – Постой-ка.

Я обернулась.

– Я сейчас говорю не как представитель Его величества Никкея. – Дурашливость исчезла с лица Раймо. – Я говорю от своего имени. Так вот, Флосс, у меня к тебе предложение: бросай эту ерунду. В Арастене тебе нечего ловить, поверь мне на слово.

– Я правильно понимаю – ты предлагаешь мне присоединиться к тебе? – прищурилась я. – Ты большого о себе мнения, Раймо, если рассчитываешь, что я пойду на это. Или просто плохо меня знаешь.

– Перестань, Флосс, – ухмыльнулся Борас. – Тебе не идет быть такой серьезной. О да, я помню, ты сейчас «голос» Его величества Арнелия… Но то дела королей, а разве мы с тобой враги? Разве я не могу предложить тебе что-то от чистого сердца? Вспомни, мы ведь прекрасно проводили время. Помнишь, как в той славной деревеньке в Вельции?

– Это в тот раз, когда тебя приняли за упыря? – подняла я брови. Любопытные все же у Бораса представления о приятном времяпрепровождении!

– Ну да, – продолжал улыбаться он. – А ты предложила местным проткнуть меня колом и убедиться, что я никакой не упырь.