Анархопокалипсис - А. Штерн

— Ну как, пообщаться! — она широко распахнула свои «стеклянные» глазки и гончей в очередной раз стало как-то не по себе в компании этой, типа «хрупкой» барышни. — Мне показалось, там на Холме, было что-то интересное! Расскажи, расскажи!

— Ничего! — рявкнула Харенс, выпрямив колени и раздраженно закидывая ногу на ногу. — Шлюх привели, трехглавый напился, а тот «шкаф» опять до меня докопался со своими параноидальными проблемами! Что я должна тебе рассказать?!

— Всё-таки скучно, — вздохнула Алессия, тоскливо опуская голову на колени. — Завтра уже уходим?

— Я ещё подумаю, — проворчала рыжеволосая гончая. — Иди спать, пожалуйста, я хочу побыть одна.

— Слушай, — задумчиво воскликнула девушка, — вот я же тебе всё порчу совсем? Церковью пугаю, и всё такое. Ещё и шантажировала, ну, ты понимаешь о чём я. А если бы я просто попросила тебя о помощи, ты бы согласилась?

— Нет.

— А если бы очень сильно?

— Нет.

— Понятно, — она удрученно вздохнула и прикрыла глаза. — А почему ты дала ему имя, всё-таки?

— Кому ему? — Крис недовольно приподняла одну бровь. — И к чему ты это? Мы же уже всё решили, вроде.

— Флегий, что это значит? Хочешь сжечь все дотла? — усмехнулась миловидная барышня, в глазах которой на миг блеснули дьявольские огоньки.

— Точно заначку у «Эндрю» нашла, — буркнула гончая, чувствуя, как всё тело пробирает неприятный холодок. — Хотя, учитывая вложенную в него ярость, такое наименование не лишено смысла.

— Какую заначку? — удивилась Лесса.

— Да не важно. Флегий? Был такой персонаж в мифологии древнейших народов. Сын Ареса, бога войны и так далее. Короче, по версии одного из забытых писателей: покровитель ярости, которого засадили сторожить один из кругов ада за то, что он сжег какой-то там храм, типа того.

— Каких кругов? И причём тут ярость?

— Таких, где я гореть буду, — ухмыльнулась Кристин, устало запрокидывая голову и выпуская из легких столб ядовитого дыма. — Хотя, для меня это имя — как напоминание о долге.

— Да где же ты такие страсти находишь? — улыбнулась послушница. — Ну и названьице дала!

— Это не я, а его бывший хозяин. Да и не важно.

— И причем же тут ярость тогда?

— Похоже, ему этого качества определенно не хватало, а для меня — это единственный двигатель. Слушай, не донимай меня своими расспросами, а?

— Ты вот у меня вообще ничего не спрашиваешь! — надулась Алессия. — Может меня убьют уже скоро, а я даже и не узнаю, с кем дело имею! Ты же совсем ничего о себе не рассказываешь!

— Убьют? — Гончая медленно перевела взгляд на собеседницу. — Если не Церковь, то я представить себе не могу, кто вообще посмеет поднять на тебя руку, если, конечно, ты не начнешь палить во все стороны.

— В смысле? Это ещё почему?! Я же предательница!

— Да брось, ты даже той бабке с курятником пыталась втереть что-то про «отпущение грехов» и «Благословляйте проклинающих вас»! Отец «Аморал» бы, несомненно, гордился тобой.

— Не могу же я совсем не изображать несения службы!

— Это ещё почему? — риторический вопрос гончей явно смутил послушницу, однако, докопаться всё-таки стоило, хотя бы из вредности.

— Я боюсь, — тихо воскликнула Лесса. — Они говорили, что будут везде следовать за мной по пятам. Чтобы я не сделала: Бог всё равно заметит любую мою оплошность и накажет! А я… ну, я просто грязная грешница! — она лучезарно улыбнулась и тревожно огляделась по сторонам.

— Не парься, сюда даже психи не суются. Да и никакая оптика за деревьями не достанет, иначе эти чокнутые русичи тут бы не остались, — Харенс нахмурилась и неодобрительно посмотрела на Вуншкинд. — Такие, как ты, не могут предать Церковные идеалы. У тебя мозги под Церковь заточены. Это нонсенс, я тебе уже говорила.

— А я тебе отвечала, что искренне верю в Бога! — девушка тепло улыбнулась, но уже не так нарочито. — А ещё, я верю, что если бы он создал нас такими, как и он сам, он бы никогда не пожелал холокоста, убийства детей, и прочих ужасов «Истинного завета»! Создатель не может идти против самоё себя и делать своих детей — врагами по расовой принадлежности и половому признаку, а значит — это совсем и не истинные писания, вот что я думаю!

— Логично. Но ты не могла просто так дойти до этого самостоятельно. Все эти рассказы о библиотеке и «я вдруг что-то там поняла» — недостаточный аргумент. Придумай что-то оригинальнее, если хочешь, чтобы я тебе поверила, — холодно заключила Крис, затушив окурок и забросив в пластиковое ведро для мусора. — Ты что-то видела? Что-то слышала? Тебя подбивали на саботаж? Что должно было произойти, чтобы монашка внезапно начала думать своей головой? Послушникам думать не положено, дорогуша.

— Ой, я, кажется, поняла, почему ты меня гонишь иногда! — прощебетала Алессия поднимаясь и отряхивая подол. — Ладненько, я всё-таки спатеньки. А книжечку можешь забирать, все равно она не моя, только дочитать дашь, ладушки?

— Вообще-то — твоя.

— Здесь нет ничего моего, — мило улыбнулась монашка, поправляя растрепавшуюся косу. — Даже робу, и ту, сшил кто-то другой!

— Что за чушь ты несешь?! — возмутилась Кристин, подрываясь земли и с силой пихая сборник в руки послушницы. — Всё что у тебя есть — твоё уже по факту! Даже я, как собственность, пока что, принадлежу именно тебе! — недовольно буркнула Крис, устало фыркая и направляясь обратно к дереву. — Хоть мне это и не нравится, проблемы с Церковными тварями напрягают меня куда сильнее, чем твоя болтовня.

— Спасибо… — растерянно пролепетала послушница, с замиранием сердца глядя на Крис и прижимая к себе сборник доанархических сказок. Её пальцы дрогнули, а в глазах появилась какая-то невыносимая беспомощность, тут же сменившаяся фирменным возмущением Вуншкинд. — И ты никакая не собственность! Прости что я так с тобой, просто…

— Да я знаю! — раздраженно проворчала Кристин. — Физически слабая особа, не способная выжить в этом ужасном жестоком мире, с наличием слабовыраженной андрофобии и сверх коммуникабельностью. Не начинай, короче.

— Андро… что? — удивилась девушка. — И не боюсь я Андрея Павловича!

— Да нет же! — Кристин, с силой сдержала желание расхохотаться и на одном дыхании выдала целую тираду: — Ты же явно подыскивала себе кого-то под стать первоклассного телохранителя? Тот «шкаф» Бирма тебя и в помине не интересует, как в общем и этот клоун Воробчик! Видела бы ты своё лицо, когда пытаешься смеяться над его тупыми шуточками! Зато о соблюдении моего личного пространства ты и думать не хочешь, плюс, Ольгу вполне к себе подпускаешь, не то, что «Эндрея». Так от него шарахнулась при первой встрече, будто он тебя сжечь собирался! Да ты же сама постоянно