Взлет и падение ДОДО - Николь Галланд

Не мучай себя. Максимум, что они могут – перенести голого викинга в АТТО, когда мы его включим, чтобы принять Мел. Ей уже передали указание сразу залечь.

Тристан Лионс, 13:20:

Перечитал твое сообщение несколько раз, но так и не понял. Каким образом указание залечь убережет ее от голого викинга?

Эсме Оверклефт, 13:22:

Это уже твоя забота.

Тристан Лионс, 13:24:

????

Эсме Оверклефт, 13:26:

Уберечь ее. Оружие при себе есть?

Тристан Лионс, 13:28:

Выкинул за борт, как ты велела.

Эсме Оверклефт, 13:30:

Хм… А как у тебя с навыками рукопашного боя?

Тристан Лионс, 13:32:

Если честно, я их здорово подзабыл. По счастью, тут есть Феликс, на котором я могу потренироваться. Или наоборот.

Диахроника

Хотя надобности в этом больше нет, я в силу привычки буду сохранять стиль диахроники, то есть держаться литературного слога, принятого в моем последнем (и вынужденном) ВиМНе.

Падение сквозь благоуханную тьму. Затем – болезненный удар о ледяной металлический пол, который затрясся и загрохотал подо мной, словно кузов грузовика на проселочной дороге. А значит… я в АТТО! В своем времени! И в безопасности!

…Нет, ничего подобного! В призрачном янтарном свете АТТО надо мной сцепились в схватке несколько фигур. Двое, одетые, боролись с кем-то голым.

И этот голый побеждал.

– Стоукс! Выключи его! ВЫКЛЮЧИ… АТТО…

Я узнала голос Тристана, хоть и звучащий немного сдавленно. Сфокусировав взгляд, я поняла, что голый человек захватил его шею сзади в сгиб локтя. Свободной рукой голый человек почти играючи отбивался от Феликса Дорна. У незнакомца были спутанные соломенные волосы до плеч и рыжеватая борода. Он казался великаном.

Перенесение и в лучшей-то ситуации удовольствие ниже среднего, а в работающем ОДЕКе всегда трудно соображать. Я быстренько подавила желание расслабиться на радостях от возвращения в свое время и постаралась сосредоточиться на том, что мои друзья проигрывают в схватке человеку-горе… а заодно вспомнить, где в АТТО выключатель. Я эти АТТО и не видела толком, они для пси-про, а я занималась только диахроническими операциями.

Викинг (я предположила, что это викинг) тяжелым шагом двинулся ко мне, по-прежнему сжимая Тристану шею и пинками отбрасывая в сторону пустые пластиковые бутылки. Феликса он вырубил, ударив локтем в лицо, и тот рухнул на колени. Тристан дергал руками, ища, за что ухватиться. Викинг смотрел на что-то у меня за спиной. Я обернулась. Там была панель управления на передней стенке АТТО.

Я на четвереньках рванула туда и вдавила большую красную кнопку аварийного выключения.

С размаху я снова распласталась на ледяном полу. Теперь, когда система была выключена, в голове прояснилось. Я перекатилась на бок, подтянула ноги к животу и стала наблюдать за схваткой.

У Феликса хлестала кровь – наверное, викинг сломал ему нос. Он с усилием поднялся на ноги и, кажется, примеривался к огнетушителю в другом конце ОДЕКа.

Тристан извернулся, схватил викинга за лицо и теперь пытался вдавить палец тому в рот или в глаз, но викинг все время отдергивал голову. Наконец Тристан вцепился ему в волосы, но его хватка не могла сравниться с хваткой викинга.

Меня изумило полное спокойствие великана. Это был не берсерк. Он больше походил на папашу, который приводит в чувство бьющегося в истерике трехлетку.

Дверь распахнулась снаружи, и в глаза ударили косые солнечные лучи. В проеме стояла женская фигура. Освещение из АТТО позволяло разглядеть, что она немолода, одета в простое домашнее платье и теплую кофту. В руках она держала большую охотничью двустволку. Пар изо рта женщины клубился на морозе. Я почувствовала запах печеных яблок.

Все замерли, осмысливая ситуацию. Женщину с двустволкой происходящее в грузовом контейнере изумило не меньше, чем нас – ее появление. Безусловно, ей много что предстояло осознать.

Феликс замер на пути к огнетушителю и поднял окровавленные руки. Тристан не видел, что происходит. Я наблюдала за женщиной в просвет между расставленными ножищами викинга, и его мужское достоинство отчасти заслоняло мне обзор. Кажется, когда женщина направила на викинга двустволку, оно немного съежилось. (Хотя честность требует признать, что это могло быть действие холодного воздуха из двери.) Так или иначе, двустволка завладела вниманием викинга; он не в первый раз видел современное оружие. Странно. Я знала всех наших анахронов в лицо, и такого среди них не было.

Солнце освещало свежий рубец – красный и еще не заживший – поперек его могучего бицепса.

– Relâchez-le immédiatement! – потребовала женщина и, поскольку реакции не последовало, повторила по-английски: – Отпустите его!

Тристан, услышав ее голос (двери он не видел), сдавленно выговорил по-нормандски:

– У нее громовик!

Тут я поняла, что великан, видимо, и впрямь викинг, так что обратилась к нему на старонорвежском (последнее добавление к моему лингвистическому арсеналу – я успела освоить лишь самые азы):

– Кто бы ты ни был, эта вещь тебя убьет.

Викинг отпустил Тристана (так резко, что тот рухнул на пол), повернулся ко мне и похлопал по шраму на плече.

– Знаю, – ответил он по-норвежски. – Трус ранил меня из такого же треклятого орудия в «Уолмарте».

– В «Уолмарте»? – ошалело переспросила я. – Что ты делал в «Уолмарте»?

Тристан издал короткий звук – не то кашлянул, не то хохотнул.

– С возвращением, Стоукс. Тебе много что предстоит узнать.

АТТО стоял во дворе рядом с тем самым деревенским домом в Нормандии, из которого меня в 1851-м отправили в наше время. Изменения были минимальные: телефонные провода, тянущиеся от дома к дороге, спутниковая тарелка, вывеска «Домашняя гостиница Chez Envoûteur».

Женщина побежала в дом за льдом для Феликсова носа и махровыми халатами для меня и для викинга, который представился Тордом. (Женщину, сказал Тристан, зовут Анна-Мари.)

Своего халата я дожидалась, зарывшись лицом Тристану в грудь. Мне не хотелось от него отрываться, и он держал меня крепко-крепко. После нескольких недель вынужденного погружения в викторианскую эпоху приятно было чувствовать, что радость встречи (существенная частность – он впервые с нашего знакомства видел меня полностью обнаженной) отражалась в каждом дюйме ладного мужественного тела, не исключая и орган, данный ему Творцом для продолжения рода. Я обняла Тристана руками за шею и притянула к себе, просто чтобы показать – я заметила.

Прижимая мою голову к своему плечу, он пробормотал: