Дневники. 1946-1947 - Михаил Михайлович Пришвин

Перцов – это осколок дьявольской компании вокруг Маяковского, какой-то вид окаменевшего черта.

585

10 Июля. Влажное, солнечное, насыщенное парами утро, внизу везде собираются и поднимаются над лесами голубыми серые сплошные облака.

Вчера приехала Зинаида Николаевна. Обещают в субботу привезти коробку скоростей. В работе подошел к необходимости дать картину аврала.

Бывает момент у художника-портретиста, когда свое собственное представление, окрепнув, успешно борется с тем, что дает от себя натура, и художник уже не может сам сказать, похоже ли его изображение на модель. Ставлю вопрос, всегда ли такое расхождение правды и выдумки есть признак неудачи. Сейчас я думаю, что это да, что раз художник ищет, как опоры, суда со стороны, он сбился с пути. При полной удаче художник сам лучше всех знает о своем произведении.

11 Июля. Проходят жаркие и парные дни. Во второй половине дня собираются тучи, брызнет чуть-чуть дождик. Вчера даже гремела гроза, но дождь вышел опять слабый.

Появился Атос, гордон (1 год 6 мес.). Художник Лучиш-кин Сергей Алексеевич предлагает мне его, чтобы отделаться и поместить собаку в хорошие руки.

С Ляли нечего и взыскивать литературу, ее надо понимать женой великолепной, каких бывает на свете очень немного.

Липы цветут. Липы цветут, и пахнет липовым медом. Между липами в луче солнца стоит в воздухе на своих крылышках та знакомая с детства золотистая мушка. Найдешь на нее, – посторонится; пройдешь, оглянешься – стоит в воздухе на прежнем месте; и, бывало, спросишь себя: – Зачем она, имея крылья, стоит на одном месте? Так этот вопрос и остался без ответа, и мушка забылась. А вот теперь опять вспомнилась, и ответ пришел в голову такой,

586

что всем бескрылым лететь хочется, а у кого есть крылья и он всегда может летать, то, наверно, в праздник, когда липы цветут, хорошо и постоять.

Кончаю «Царя», остается немного, и 14-летний труд оправдается, нет – так пропадет, никто не разберет, о чем я писал и чего я хотел. Так вот и сходится жизнь к кончику, будто я рыба и вхожу в узкую мотню. А раньше, бывало, не только людям дивился, но и собакам, кончающим жизнь на гону. Это самая славная смерть, на гону, только лучше, конечно, чтобы успеть зайца нагнать на охотника.

12 Июля. Петров день.

Вчера ходил первый раз с гордоном Атосом, совсем дикая собака. Кое-как справлялся. Сегодня он искусал Лялю, и приходится возвратить хозяевам. Так вот с тех пор, как Ляля появилась в моем доме, так охотам моим пришел конец. Началось с удаления Лады, потом Джони (теща капризничала), и так охоты мои кончились и начались заботы. И, конечно, все так и надо, и я поднимаюсь выше, и вообще прежняя моя жизнь – это глупая жизнь, но... она была беззаботная: хочется это что-то вольное вернуть, и не выходит. Так старики вспоминают время старое, когда в Москве по утрам все ели горячие Филипповские калачи и стоили они большие по пятачку, а поменьше – по три копейки.

Вечером приходил Мартынов и <вымарано. в присутствии моих христианок> искренно излагал сущность своего коммунистического Credo и природы власти. Во время войны коммунисты организовали мужиков на почве чувства родины, агитируя примерами германского зверства...

Исток веры... Народовластие... Власть народа. Власть Советов. Партия. Неколебимая вера...

13 Июля. Один день лучше другого, только для огородов хотелось бы больше дождя.

Иду по лесной дорожке и встречаю наравне с лицом, в луче света в воздухе на невидимой паутине висит 

587

хвоинка. Знаю, что случайно запуталась хвоинка, а скорее всего, паук наверху, создавая себе путь, выпускал паутину, чтобы она оттягивала нить...

К «Царю»: Предпоследняя глава. Солнечный луч в лесу на острове разделял все живое: светолюбивые потянулись к лучу и оставались в нем, перемещаясь с ним, как двигалось солнце, а тенелюбивые прятались в тени, одним радость был свет, другим – тень. Как только луч света согрел корни дерева, выступающие на поверхность земли, на это теплое место выползли три маленькие ящерицы, северные наследники древних гигантов. Когда солнце стало склоняться и солнечное пятно, малиновое на темной коре, стало подниматься выше, светолюбивые наследники древних гигантов стали подниматься, чувствуя тепло, вверх. NB. Кончить: началась ночная жизнь. Ночь для всех: победа тьмы. Зайцы обрадовались, летучие мыши, сова. Но человек на острове наследник разума всего соединенного человека. Костер... и опять как солнце рождало всю жизнь на острове: светолюбивые стали подвигаться к огню человека, и огни глаз животных засверкали в кустах. И маленькие ящерицы, наследники древних гигантских [ящеров], утратив солнце из вида, почуяв тепло, стали спускаться к огню человека, и огонь человека им стал как солнце. И маленький царь природы, получивший дары от солнца, герой, ты, овладевши, поклонись своим предкам.

Рано утром привезли части из Москвы, пришли шоферы, принялись за работу. С утра до ночи работали, но машина у них не пошла.

Посетил меня Вас. Вас. Казин с женой Анной Ивановной. Приехал монахообразный пчеловод К.С. Родионов.

14 Июля. Постоянство в погоде. Черника поспела. Мята цветет. Огурцы цветут, горох и картофель. Хорошо купался.

Утром в лесу увидел, молодая белка спиралью спускалась по дереву и другая, а на другом дереве еще две,

588

и там дальше вверху, и на самой высоте тоже листва шевелилась.

Я замер на месте, и одна маленькая, задрав хвостик, как большая, чувствуя мою близость, замерла. Вот, подумал я, пришел бы охотник и грохнул... ведь это ужас' Но только я-то ведь сам охотник и могу себе ясно представить, что охотнику и можно и нужно греметь и стрелять и что это ничуть ему не мешает тоже в неохотничье время расположиться для мирного поэтического наблюдения зверьков. Так вот у нас и с политиками в литературной среде: громыхают они – и пусть! незаметно потихоньку надо от них отойти, авось, придет время, и им тоже захочется пописать, и тогда они тоже бросят громыхать и стрелять.

15 Июля. Вчера вечер был холодный, ясный и крепкий. Утро вышло безоблачное...

Два человека рядом – монахообразный К.С. Родионов (мать Трубецкая) и бывший электромонтер, потом директор издательства «Академия», теперь инвалид войны Мартынов Иван Андреевич. Мартынов – это капля воды на листике в утренний час перед