Прежде чем их повесят - Джо Аберкромби

Ищейка немного приободрился, но прилив мужества продлился недолго. Он начал раскачиваться взад и вперед, его затошнило.

— Нет, нет, — шептал Трясучка и озирался вокруг, словно искал выход.

Ищейка чувствовал, как волоски на его руках встали дыбом, кожу покалывало, горло перехватило. Им завладел какой-то безымянный страх, ползущий вверх по склону вместе с туманом; страх стелился между деревьями, клубился у стволов, просачивался под бревно, которое они использовали в качестве прикрытия.

— Это он, — шепотом проговорил Трясучка, и глаза его округлились, как голенища сапог. Он вжался в землю, словно боялся, что его услышат. — Это он!

— Кто? — просипел Ищейка.

Трясучка лишь покачал головой и плотнее прижался к холодному грунту. Ищейка ощутил сильнейшее желание сделать то же самое, но заставил себя подняться и поглядеть поверх бревна. Он, названный, будет трястись от страха, как ребенок в темноте, сам не зная почему? Лучше встретить ужас лицом к лицу.

Это была большая ошибка.

Там, в тумане, он увидел какую-то тень, слишком высокую и слишком прямую для шанка. Кто-то здоровенный, огромный, большой, как Тул. Даже больше. Великан. Ищейка потер утомленные глаза, решив, что это игра света во мгле. Но это было не так. Тень приближалась, принимала все более четкие очертания, и чем яснее он ее видел, тем страшнее ему становилось.

Ищейка во многих местах побывал и много что повидал, он прошел по всему Северу, но нигде не встречал ничего более странного и неестественного, чем этот великан. Одну половину тела защищали мощные черные доспехи — кованый металл, расплющенный и искореженный, скрепленный заклепками и болтами, усеянный гребнями и шипами. Другая половина тела была почти обнажена, не считая ремней, поясов и пряжек, державших панцирь: голая нога, голая рука, голая грудь с уродливыми буграми мускулов и канатами жил. На лице великана была маска из черного железа, покрытого вмятинами и царапинами.

Гигант подошел ближе, вырастая из тумана, и Ищейка увидел, что его кожа разрисована. Она была исписана крошечными синими буковками, сплошь покрыта письменами, до последнего дюйма. Оружия у него не было, но от этого он не выглядел менее устрашающим. Наоборот, становилось еще страшнее, если такое вообще возможно. Великан не нуждался в оружии даже на поле битвы.

— Мать-перемать! Клянусь мертвыми… — выдохнул Ищейка, и его рот раскрылся от ужаса.

— Спокойно, парни! — рявкнул Тридуба. — Спокойно.

Лишь голос старого командира удержат Ищейку от того, чтобы опрометью убежать отсюда и никогда не возвращаться.

— Это он! — взвизгнул один из карлов пронзительным, как у девчонки, голосом. — Наводящий Ужас!

— Заткни свою чертову пасть! — ответил Трясучка. — Мы все знаем, кто он такой!

— Готовь стрелы! — прокричал Тридуба.

У Ищейки дрожали руки, когда он прицеливался в гиганта. Это оказалось очень трудно сделать, даже на таком расстоянии. Он едва сумел заставить свою руку спустить тетиву. Стрела со звоном отскочила от панциря и улетела в лес, не причинив гиганту никакого вреда. Выстрел Молчуна был более успешным: стрела вонзилась великану прямо в бок, глубоко уйдя в разрисованную плоть. Тот, казалось, ничего не заметил. Новые стрелы полетели в него со стороны карлов. Одна попала в плечо, другая насквозь проткнула огромную ляжку. Гигант не издал ни звука. Он продолжал шагать вперед — неуклонно, как растет трава, а вместе с ним надвигались туман, плоскоголовые и страх.

— Дерьмо, — пробормотал Молчун.

— Это дьявол! — завизжал один из карлов. — Дьявол явился из ада!

Ищейка подумал о том же. Он ощущал, как вокруг нарастает страх, как люди теряют уверенность. Он сам мало-помалу отступал назад, почти не осознавая этого.

— Ну ладно! — проревел Тридуба мощным и ровным голосом, как будто не чувствовал никакого страха. — По счету «три»! По счету «три» мы атакуем!

Ищейка воззрился на него так, словно командир потерял рассудок. Здесь, наверху, было хотя бы дерево, за которым можно спрятаться. Он услышал, как двое карлов что-то пробормотали; без сомнения, им пришло в голову то же самое. Кому понравится такой план — кидаться вниз в огромную толпу шанка с чудовищным великаном посередине.

— Ты уверен? — вполголоса спросил Ищейка.

Тридуба даже не взглянул на него.

— Если человек напуган, самое лучшее, что он может сделать, это атаковать! Разогнать кровь, превратить страх в ярость! У нас выгодная позиция, и мы не будем ждать, пока они придут сюда!

— Ты уверен?

— Мы идем, — сказал Тридуба, отворачиваясь.

— Мы идем! — прорычал Доу и свирепо поглядел на карлов, словно ожидал, что они откажутся.

— На счет «три»! — пророкотал Грозовая Туча.

— Угу, — буркнул Молчун.

Ищейка нервно сглотнул, все еще не уверенный, пойдет он или нет. Тридуба взглянул поверх бревна, сжав губы в жесткую тонкую линию. Он смотрел на двигавшиеся в тумане фигуры и один огромный силуэт посреди них, а руку вытянул позади себя ладонью вниз, словно показывал: «Ждем!» Надо было подождать, пока неприятель не приблизится на нужное расстояние. Пока не настанет нужное время.

— Идем на слово «три»? — шепотом спросил Трясучка. — Или после него?

Ищейка тряхнул головой.

— Неважно. Главное, чтобы ты пошел.

Однако у него самого ноги были тяжелыми, словно пара здоровенных камней.

— Раз!

Уже пошел отсчет? Ищейка поглядел через плечо и увидел тело Катиль, распростертое под его одеялом возле погасшего костра. Наверное, он должен был почувствовать гнев, но лишь еще сильнее испугался. Ищейка вовсе не хотел кончить так же, как она. Он отвернулся, крепко вцепившись в рукоятку своего ножа и эфес меча, позаимствованного у мертвеца. Железо не чувствует страха. Хорошее оружие, готовое к кровавой работе. Хотел бы он сам быть вот таким же, всегда готовым к сражению; но он уже знал, что никто никогда не готов по-настоящему. Да это и не нужно. Надо просто идти в бой, когда настанет время.

— Два!

Почти пора. Он почувствовал, что его глаза широко раскрылись, ноздри втянули холодный воздух, кожу защипало от холода. Он вдыхал запах людей и колючих сосновых иголок, запах шанка и сырого тумана. Он слышал учащенное дыхание позади себя, тихие шаги внизу на склоне, крики с другого фланга, шум собственной крови. Он видел каждую мельчайшую подробность, и все двигалось медленно, как текущий мед. Люди вокруг, суровые люди с суровыми лицами готовились выступить и толкали себя вперед, навстречу страху и туману. Они пойдут, теперь он в этом не сомневался. Все пойдут. Он почувствовал, как мышцы ног напрягаются, толкая его вверх.

— Три!

Тридуба первым перескочил через бревно, а Ищейка сразу за ним. Бойцы ринулись в атаку, и воздух наполнился их криками, яростью и страхом. Ищейка тоже бежал и кричал, его ноги отталкивались от земли, его дыхание уносил ветер, черные деревья и белое небо дрожали и рассыпались, туман летел навстречу, и вместе с ним — темные фигуры, затаившиеся, выжидающие.