Поселок. Тринадцать лет пути. Великий дух и беглецы. Белое платье Золушки - Кир Булычев

сюда. А знаете, Павлыш, я больше верю птицам, чем нашему катеру. Если бы Алан не прилетел, пришлось бы вас на флаере посылать.

— Говорит Вершина. Вершина вызывает Убежище, — включился приемник. — Кто на связи?

— Убежище слушает, — ответил Павлыш.

Димов подошел поближе.

— Говорит Сен-Венан. Мы вылетаем.

— Добро, — отозвался Димов. — Не забудьте передатчик. Понимаете, — Димов обернулся к Павлышу, — наши передатчики хороши для геологов и других наземных жителей. Приторочил к груди и топай. А биоформам они неудобны. При любом подходящем случае они стараются от них избавиться. А в самом деле, на что летающему биоформу лишние триста граммов веса? Для него каждый грамм лишний.

В убежище вернулся Пфлюг. Он долго возился в переходнике, вздыхал, гремел банками, потом с трудом протиснулся в люк.

— Удивительный день, — произнес он, расставляя на столе свое хозяйство. — Три нормы, три нормы по крайней мере. Редчайшие экземпляры сами лезут на берег.

Он заметил, что Павлыш сидит за рацией, и сказал:

— Я видел, как уходил катер. Только не успел спросить. Что, подводники еще не приплыли?

— На всякий случай подготовьте медпункт, — велел Димов.

— Наверное, лучше это сделаю я, — заметил Павлыш, — а вы пока подежурьте у рации.

— Во-первых, Пфлюг никуда не годный радист, — возразил Димов. — Во-вторых, вы, Павлыш, подозреваю, никуда не годный ветеринар. Вы забываете, что биологически наши друзья и коллеги не относятся к антропоидам.

— Да, — подтвердил Пфлюг, — правильно, как это ни печально. Но я уверен, что ничего плохого не случится.

Он открыл ящик в углу у перегородки, стал перебирать блестящие инструменты и лекарства, поглядывая при этом на банки со своими трофеями.

Поступили сообщения с флаера, который вылетел со Станции. Флаер прошел уже пятьдесят километров. Ничего в океане пока не замечено.

В окно Павлышу было видно, как со склона горы бежит Гогия. За ним, нагруженный контрольными приборами, следовал Нильс.

— Что там на катере? — спросил Димов.

Павлыш вызвал катер.

— Все время подаем сигналы, — отозвался Ван. — Пока ответа нет. А у вас что нового?

— Ничего.

— Убежище! — наложился на эти слова ровный высокий голос одной из птиц. Павлыш еще не научился различать голоса биоформов. Видно, насадки у всех были однотипными. — Убежище! Вижу Сандру!

— Где? — спросил Павлыш.

— Юго-юго-запад от Косой горы. Тридцать миль. Вы меня слышите?

— А что она? — крикнул Иерихонский. — Что с ней?

— Она держится на воде, но меня не замечает.

— Катер, сообщите ваш квадрат, — потребовал Димов.

— 13-778, — ответил Ван. — Северо-запад от острова.

Димов включил экран-карту.

— Семьдесят пять миль, — сказал он. — Даже если точно выйдете в квадрат, вам понадобится полчаса.

— До связи. — Ван отключился.

— Полчаса, — тихо повторил Димов. И тут же вызвал птиц: — Вы сможете оказать ей помощь?

— Нет, — ответил голос. — Я здесь один. Мне ее не поднять. Она, по-моему, без сознания.

Павлыш быстро натягивал комбинезон.

— Где маска?

— Возьми мою, — велел Пфлюг, — вон она лежит.

Димов увидел, что Павлыш почти одет.

— Ты знаешь этот флаер?

— Еще бы.

— Я с ним, — сказал сейсмолог Гогия. — Хорошо, что я не успел раздеться.

Димов повторил:

— Тридцать миль к юго-юго-западу. — Потом повернулся к микрофону. — Через две минуты к вам вылетает флаер. Будет минут через десять. А катер не успеет раньше чем через полчаса.

Когда Павлыш закрыл за собой внешний люк, он успел поразиться тому, как изменилось освещение. Солнце было затянуто красноватой дымкой, и черная гора подсвечена сзади, словно там таился театральный прожектор.

Сейсмолог первым вскочил во флаер. Павлыш поднял ногу, чтобы последовать за ним, но тут дверь в убежище открылась, вылетел Пфлюг, не успевший ни одеться, ни натянуть маску. Он открыл рот, пытаясь вдохнуть воздух, и кинул в их сторону маленький медицинский контейнер.

— Теперь держитесь, — предупредил Павлыш, садясь за пульт и глядя через боковое окно, как Димов помогает Пфлюгу забраться обратно в убежище. — Когда будете рассказывать внукам о сегодняшнем дне, не забудьте упомянуть, что вел машину экс-чемпион Москвы по высшему флаерному пилотажу.

— Не забуду, — ответил сейсмолог, уложив контейнер и вцепляясь в кресло.

Павлыш вышел из виража и пошел на максимальной скорости так, чтобы оставить по левую руку столб розового и бурого дыма, вставший над дальней от убежища стороной острова.

Через семь минут они увидели одинокую белую птицу, ходившую кругами метрах в двухстах над волнами.

Птица, заметив флаер, взмыла выше и замерла в воздухе, словно показывая точку, в которой находилась Сандра, Павлыш бросил флаер вниз и завис метрах в десяти над верхушками волн. Но даже с этой высоты он не сразу разглядел Сандру — ее тело терялось среди брызг, которые ветер срывал с верхушек волн.

— Видите? — спросил сейсмолог, выглядывая наружу.

Ветер сносил флаер, пришлось включить двигатель и маневрировать, чтобы не потерять Сандру из виду. Павлыш выпустил лестницу. Она мягко развернулась и ушла в воду в метре от Сандры.

— Что у тебя, Павлыш? Почему молчишь? — заговорила рация.

— Некогда. Мы ее нашли и будем поднимать.

Птица пролетела совсем рядом с кабиной. На груди у нее была видна черная овальная коробка передатчика. Птица поднялась чуть выше, и ее тень время от времени закрывала от Павлыша солнце.

Сейсмолог, захватив моток троса, спускался к воде, и Павлыш все внимание сосредоточил на том, чтобы не дать ветру снести флаер в сторону. Сандра, раскинув руки, покачивалась на волнах, словно в люльке, и казалось, что ее движения осмысленны.

Гогия вцепился одной рукой в лестницу, другой старался подвести под Сандру петлю. Это ему не удавалось. Павлыш пожалел, что не может оставить управление. Он сделал бы все проще и быстрей. Видно, Гогия никогда не занимался альпинизмом. Трос снова сорвался, Павлышу показалось, что волны отчаяния, охватившие сейсмолога, достигают кабины флаера.

И в этот момент птица-биоформ решилась на рискованный шаг. Она мягко и быстро спланировала против ветра и, улучив момент, когда Сандра скользила по внешней стороне волны и ее тело выступило наружу, схватила клювом петлю троса и мгновенно завела ее за плечи Сандры.

— Тяни! — закричал Павлыш сейсмологу.

Тот с трудом удерживал равновесие на лестнице, но сразу потянул, петля двинулась ниже и охватила Сандру за локти. Птица с трудом умудрилась ускользнуть от следующей волны. Когда она пролетала перед флаером, Павлыш заметил, что передатчик она все же сбросила. Павлыш поднял вверх большой палец, и птица резко пошла в небо.

Вдвоем с Гогией они втянули Сандру в кабину. Прошло двадцать минут после вылета.

— Говорит Павлыш, — включил он передатчик. — Сандру мы подняли на флаер. Она без сознания.

— Слушай, — сказал Димов, — Сандру не трогайте. Наденьте ей кислородную маску и накройте