Боярин: Смоленская рать. Посланец. Западный улус - Андрей Посняков

– Да как же тут спустишься-то? Разве только на крыльях. Но мы ж не ангелы – люди!

В словах парня, конечно же, имелся резон, однако ж и другого пути не было… или все ж таки был? Не очень-то хотелось взять да сигануть вот просто так, с разбега, в море. А вдруг там камни? Или мель?

– Марко, ты плавать умеешь?

– Вообще-то – да, но… не очень-то…

– Вот и прыжками в воду не занимался.

– А, может, нам стоит здесь затаиться в кустах, спрятаться?

– Или – обороняться! – зло прищурившись, Ремезов вытащил меч. – Посмотрим, насколько у них хватит терпения для правильной осады.

– Да, пожалуй, ты и прав, синьор Паоло, – перекрестившись, толмач положил ладонь на рукоятку кинжала. – Мы будем биться. Но если они полезут сразу с нескольких сторон… Или… там у кого-то точно есть праща, я слышал по пущенному камню. Нам не стоит здесь так просто маячить, господин, – враз озаботился парень. – Не стоит высовываться.

– Да, ты прав.

Молодой человек немедленно улегся на крышу, то же самое сделал и его юный спутник. Оба осторожно выглянули из-за края… Голоса преследователей слышались уже совсем рядом, за желтыми кустами дрока.

– Все ж посмотри-ка еще – что там, внизу.

– Так море…

Приподнявшись, Марко на коленках подполз к противоположному краю крыши… Павел услышал вскрик и резко повернул голову:

– Что такое?

– О, Святая Дева! Едва не поранился об какой-то штырь.

– Штырь? Что за штырь?

С нарастающим любопытством Ремезов подполз к Марко.

– Ну, что тут?

– Вон.

Скорее, это был не штырь, а просто скоба, какой соединяют бревна. Крепкая, намертво вбитая в забранную толстыми дубовыми досками крышу. Ржавая по краям, в центре скоба аж блестела, Павел даже потрогал пальцем:

– Оп-па! А ее тут используют, и весьма часто.

– Интересно только, зачем? – недоверчиво усмехнулся толмач. – Лодку привязывают? Так высоковато до моря-то!

– Ничего… А ну-ка, снимай пояс!

Привязав связанные вместе пояса (свой и Марко) к скобе, Ремезов принялся осторожно спускаться вниз, чувствуя, как ревет под ногами свежий морской ветер! Что он хотел найти? А бог его знает! Но ведь кто-то что-то к скобе привязывал! Ведь не просто же так.

Крепко держась за импровизированную веревку, молодой человек внимательно осмотрел стену… даже простучал и… ага! Как раз под скобой, примерно в полутора метрах от крыши, стена отозвалась таким гулким звуком, словно бы Ремезов барабанил в обычную дверь… А ну-ка!

Изловчившись, Павел ударил ногой… что-то хрустнуло, отлетело внутрь склада, и в серовато-белой, выходящей к обрыву стене его замаячил лаз!

– Ну, что там, синьор? – свесив голову, поинтересовался толмач.

– Лаз! Ты когда-нибудь туристские узлы вязал, парень?

– Я… я не очень понял. Какие?

– Ну, или хотя бы – морские.

– Нет, никогда. Я ж не моряк.

– И я не моряк. Но мне когда-то Полина показывала…

– Кто показывал?

– Одна, гм… женщина…

Павел быстро поднялся обратно на крышу и задумчиво почесал затылок:

– Понимаешь, какая штука – если мы оставим привязанную к скобе веревку, рыбачки обо всем догадаются. Значит, надо как-то ее отвязать… Потом, когда спустимся. Или не отвязывать… – Ремезов внимательно оглядел щуплую фигурку юноши. – Марко, ты вообще весишь-то много?

– Не думаю.

– Вот и я не думаю. А ну-ка, снимай башмаки, плащ… Кидай все в море!

– Куда?

– Я сказал – в море! Что непонятного?

Боярин посмотрел на толмача такими глазами, что тот счел за благо подчиниться, тем более долго Ремезов с ним не разговаривал – взял в зубы ножны с мечом, ухватился за пояса да, спустившись вниз, юркнул в лаз, откуда и выглянул с новым приказаньем:

– Теперь быстро отвяжи веревку… ну, пояса… Кидай мне, я постараюсь поймать… Ага, есть! Теперь давай сам – прыгай!

– Прыгать? – озадаченно переспросил юноша. – Вот прямо так, в море?

– Ну, не с разбега же! – Павел раздраженно сплюнул. – Просто ухватись руками за ту же скобу, а потом – за край крыши. А я уж тут тебя придержу, не сомневайся.

– Х-хорошо…

Марко перекрестился и вновь дотронулся до медальона:

– О, Святая Дева…

Босые ноги подростка замаячили почти напротив лаза…

– Отлично! – приготовился Ремезов. – Ну давай теперь, отпускай руки… Выход товарища Леонова в открытый космос… Оп-ля!

Скользнула вниз быстрая тень…

Все же Павел едва успел ухватить Марко за тунику, точнее – за модную короткую курточку – жазеран – опыта не было. Однако ухватил крепко, правда, вот ткань не выдержала, затрещала, но боярин уже успел втащить своего сотоварища в лаз. Толмач едва успел глазами моргнуть:

– О, Святая Дева…

– Здрасьте-пожалуйста! – обиделся Ремезов. – Я ему тут мягкую посадку обеспечиваю, а он Святую Деву молит! Ла-адно, пошли, осмотримся – где тут мы вообще есть-то?

Свет проникал в амбар лишь через лаз, видно было плохо – длинные полки вдоль стен, тюки… Павел вспорол один мечом, пощупал:

– Шелк! Нет, точно шелк, мать честная!

– А тут вот – сукно. И рядом – венецианский бархат.

– Дно золотое, – негромко присвистнул Ремезов. – Теперь понятно, почему лаз тут пробили. Наверняка по ночам подходили внизу на лодке… хотя – думаю, можно и днем, место тут глухое.

– Да, так вполне могло быть, – Марко согласно кивнул, машинально поглаживая торчащий из распоротого мешка гладкий кусочек шелка – целое состояние, ради которого стоило рискнуть многим.

– Наверняка помногу не воруют, берут по чуть-чуть, – тщательно осматривая помещение, продолжал развивать тему боярин. – Шелковая ленточка – на подол рубахи пришить – это ж сколько стоит?

– Много!

– Вот и я так думаю…

Павел вдруг замолк, подняв глаза к потолку – по крыше явно кто-то бегал. А вот послышались голоса… крики…

– Ага, забрались уже. Ну, ищите, ищите…

– Как-то нелепо все вышло, – подойдя ближе к Ремезову, шепотом промолвил толмач. – Побег этот… А они за нами погнались – ну, надо же!

– Моли Бога, что это рыбаки, а не стражники, – на всякий случай прикрыв лаз выбитою доскою, тихонько засмеялся боярин. – Эти рано или поздно уйдут, я так полагаю.

– Уйдут, – Марко согласно кивнул, глаза его блестели в темноте, словно у объевшегося сметаной кота…