Далекие Шатры - Мэри Маргарет Кей

– Даже если это значит позволить Анджали пожертвовать собой ради дочери дурной женщины – вы сами так выразились, Рао-сахиб, – которая заняла место ее матери и отравила ей детство? – ожесточенно спросил Аш.

– Она сама сделала такой выбор, сын мой, – напомнил Кака-джи, не обидевшись. – И если вы думаете, что я, который приходится ей всего лишь дядей, сумею отговорить ее от принятого решения в той ситуации, где вы, который ее любит и пользуется взаимностью, оказались бессильны, значит вы знаете Анджали не так хорошо, как я.

Губы у Аша искривились, и спустя мгновение он тихо проговорил:

– Я знаю ее, знаю лучше, чем… любого другого человека на свете. Лучше, чем даже себя самого…

– Тогда вы понимаете, что я прав.

Аш не ответил, но выражение его лица было красноречивее любых слов. Прочитав его мысли, Кака-джи мягко произнес:

– Мне очень жаль, сын мой, жаль вас обоих. Но у меня нет выбора, а она свой выбор сделала и не отступится от него, что бы ни говорили вы или я. Единственное, что мы можем для нее сделать сейчас, – это позаботиться о том, чтобы она осталась здесь в качестве жены, а не одной из служанок своей сестры, хотя, видят боги, этого мало, когда оба мы принесли Анджали столько горя: вы – похитив ее сердце и тем самым сделав будущее еще печальнее и безотраднее для нее, а я – по своей глупости и недальновидности позволив вам общаться с ней наедине во время конных прогулок и ни на миг не задумавшись о возможных последствиях. Мне нет прощения.

Старик говорил с такой болью в голосе, что в любое другое время Аш проникся бы к нему состраданием. Но сейчас он был вымотан до предела. Гнев иссяк, и внезапно на него навалилась такая усталость, что он едва держался на ногах. Аш не мог даже мыслить ясно. Понимая, что Кака-джи прав и оба они действительно оказали Анджали плохую услугу, он сознавал лишь одно: он предпринял последнюю отчаянную попытку – и проиграл. На сегодня с него довольно, он не в силах больше терпеть такую муку. Возможно, завтра… Завтра будет новый день. Но день без Джали… Джали потеряна для него на веки вечные. На веки вечные… Аминь.

Не промолвив ни слова, Аш повернулся, неверной поступью вышел из палатки и зашагал через спящий лагерь, двигаясь словно лунатик.

Проводя выжидательную политику, Аш целую неделю не предпринимал никаких попыток возобновить переговоры с раджой или дать ответ на последнее его требование.

Устные послания и дары в виде фруктов и сластей по-прежнему приходили ежедневно и принимались с любезными изъявлениями благодарности. Но ни одна из сторон не предлагала устроить очередную встречу, и стало казаться, будто раджа тоже решил прибегнуть к выжидательной тактике.

– Судя по всему, раджа дает нам время осознать, что он не шутит, и принять решение выплатить требуемую сумму, – мрачно сказал Мулрадж.

На это замечание Аш едко ответил, что если раджа полагает, будто они занимаются именно этим, то вскоре он обнаружит, что глубоко заблуждался.

– Возможно, – пожал плечами Мулрадж. – Но что, если мы тем временем умрем от голода? Крестьяне и городские торговцы, как вы и предсказывали, требуют платы, и мы отправили их к первому министру и совету, которые отправили их обратно к нам. Теперь они отказываются снабжать нас продуктами, пока мы не заплатим вперед, а если мы не согласимся платить, то скоро все начнем голодать, так как они прекратят поставки продовольствия. Хотя, благодарение богам, они не могут запретить нам косить траву для наших животных, и у нас еще осталось достаточно коров и коз, чтобы молока и масла хватало на всех – при условии разумной экономии.

– И достаточно зерна, чтобы мы еще какое-то время не испытывали недостатка в хлебе, – добавил Аш с мимолетной усмешкой. – Я делал запасы на случай, если возникнет именно такая ситуация. Однако мы не притронемся к зерну, пока нас не вынудят обстоятельства, ведь может настать день, когда оно понадобится нам больше, чем сейчас. Попробуйте подействовать на бхитхорцев посулами и обещаниями, Мулрадж, и попытайтесь уговорить их отпускать продукты в кредит еще некоторое время. А если они откажутся, скажите, чтобы они предъявили нам свои счета и требования в письменном виде. Мы должны располагать письменными свидетельствами для представления сахибу из политического департамента, который опасается, что мы не проявляем должного терпения.

– Будет сделано, – ухмыльнулся Мулрадж. – Когда вы собираетесь просить об очередной встрече с раджой или его первым министром?

– Я вообще не собираюсь этого делать. На сей раз мы будем ждать, когда они попросят нас о встрече. А тем временем давайте-ка отправимся на соколиную охоту и под видом поисков дичи посмотрим, нет ли в окрестных горах козьих троп, по которым несколько человек при необходимости могли бы незаметно покинуть долину. Возможно, это нам понадобится.

Они не нашли ни одной тропы, но через несколько дней раджа пригласил их на очередную встречу в Рунг-Махал, в ходе которой были изложены прежние требования и приведены прежние доводы в их обоснование. Представители Каридкота снова объявили означенные требования неприемлемыми и удалились с соблюдением всех правил приличия, не сдав своих позиций.

– Теперь наша очередь, – философски сказал Аш.

По прошествии нескольких дней он попросил раджу об очередной аудиенции и в начале следующей недели прибыл в Рунг-Махал с целью подробно обсудить дело снова, хотя все с тем же результатом. Далее последовал небольшой перерыв в переговорах, а потом – поскольку Бхитхор, похоже, решил предоставить инициативу Каридкоту, а гостям становилось все труднее приобретать продовольствие в кредит – Аш изменил тактику и стал наведываться во дворец ежедневно, чтобы вести переговоры с раджой или с первым министром, если раджа отказывался от встречи, настаивая на более разумных условиях. Памятуя о майоре Спиллере, он даже согласился на несколько незначительных уступок, дабы избежать любых обвинений со стороны упомянутого джентльмена и его департамента в непреклонности и нежелании договориться миром или пойти на компромисс. Но, как и следовало ожидать, предпринятые Ашем усилия укрепили раджу в уверенности, что противная сторона слабеет и ему надо лишь твердо стоять на своем, чтобы добиться выполнения всех своих требований.

Такого же мнения держался и первый министр, который имел наглость намекнуть, что, если условия его царственного господина не будут приняты в ближайшее время, тот вполне может пересмотреть их. Первый министр хотел дать понять, что запрошенная сумма может возрасти, но Аш сделал вид, будто понял его неправильно, и серьезно заметил, что он искренне на это надеется, так как ему уже пора возвращаться в Равалпинди и к своим служебным обязанностям. Что, в общем-то, было правдой.

Двойное бракосочетание изначально намечалось на начало весны, и, хотя дорога из Каридкота в Бхитхор заняла больше времени, чем предполагалось, оно еще могло бы состояться до наступления самой жаркой погоды, пока температура воздуха оставалась терпимой. Но минуло уже шесть недель с того дня, когда огромная свита невест встала лагерем в долине, жара была в самом разгаре, и место стоянки превратилось в полное пыли и мух пекло, где изнемогали люди и животные. Знойный ветер дул с рассвета до заката, взвихряя пыль, сотрясая палатки, трепля свободные концы веревок, беспрестанно хлопая палаточными пологами, так что в лагере целыми днями стоял неумолчный гул, а когда он стихал, ночь оглашалась сводящим с ума монотонным звоном москитов, шакальим воем и лаем бродячих псов, рыскавших между палатками в поисках объедков.