Обсидиановый огонь - Анна Восковатая

Лелана обижено надула губы. О каких других он говорит?

— Я буду любить только тебя, всегда-всегда… Без тебя очень пусто и холодно…

Он снова улыбнулся и ласково погладил по щеке.

— Поцелуешь меня? — тихо попросила Лела.

Бранд молча коснулся ее рта. Его губы такие горячие и нежные, чуть суховатые от жара и до боли знакомые. Он целовал медленно, не торопясь. Лелана почувствовала, что ей все труднее дышать, от знакомого желания и от чувства потери, все больше давящего на грудь. Она мечтала, чтобы этот поцелуй… этот сон не кончался никогда. И когда Бранд попытался отстраниться, потянулась за его губами, умирая без его прикосновений.

— Ты моя избранница, сладкая. Единственная и навсегда, помни это, пожалуйста, чтобы не случилось, — прошептал он, целуя щеки и глаза.

Сердце пропустило удар. Что должно случиться? Вцепилась в него будто опасалась, что любимый мужчина сейчас рассеется, как ночное наваждение.

— Мне столько нужно тебе рассказать, — бормотала она, обнимая за шею и привлекая мужчину к себе. — У нас теперь есть дочь, — прошептала на ухо.

Бранд дернулся от ее признания, застонал едва слышно и сильно-сильно прижал к себе.

— Она похожа на отца, такая же вспыльчивая.

— Я бы очень хотел ее увидеть, моя сладкая девочка, — с сожалением пробормотал Бранд, прижимая любимую к себе и зарываясь носом в ее волосы. — Она, наверное, очень красивая, как мать.

— Она в замке, — ответила Лела, не понимая, почему от него веет такой безнадежностью и тоской, почему собственная интуиция вопит сейчас в голове, как сумасшедшая.

— Правильно, — согласился он, — там ей ничего не грозит.

Поцеловал снова. Этот поцелуй, такой долгий и нежный, все же закончился. И Лелана вдруг осознала, что плачет. Беззвучно, без всхлипов, слезы просто катятся по щекам.

— Ты пришел попрощаться? — вдруг осознала она.

— Нет, конечно, что за глупости, — слишком поспешно ответил Бранд, но глаза отвел. — Я просто очень хотел тебя увидеть. Но мне пока тяжело держать себя в руках. Сладкая, мне нужно идти, — закончил он на выдохе.

Она вцепилась в его плечи, не желая отпускать, качая головой, с немой мольбой заглядывая в его янтарные глаза.

— Прости, сладкая, но так нужно…

Ему пришлось силой расцеплять её руки. Она не желала, чтобы он уходил, не хотела его терять снова. Но Бранд осторожно положил ее на постель, провел пальцами по щеке и ушел, открыв портал. А в шатре мгновенно стало холодно без его присутствия, а на душе тоскливо. Лела всхлипнула и крепко обняла подушку. Все хорошо будет! Обязательно! Не может быть по-другому. Бранд теперь знает, что у него есть дочь. Она верила, что ее мужчина сделает все, чтобы победить и остаться в живых. Или пыталась верить, не слушая собственную магию, которая слишком глубоко прочувствовала душевный надлом видгара.

Лорд Сирил явился в лагерь Озерного края до назначенной официальной встречи. События в убежище вынудили его пересмотреть весь план. Они полночи обсуждали с Брандом предстоящее сражение и сейчас лорд пришел обсудить детали на малом совете в кругу только тех, кому доверял беспрекословно.

Храм Пылающего действовал на Бранда умиротворяющее. Магия не терзала его сознание. Будто боги сжалились над полувидгаром и подарили ему спокойствие, позволили набраться сил перед отчаянным шагом.

Друг все же не послушал его совета, сорвался в лагерь среди ночи, чтобы попрощаться с Леланой. Вернулся подавленный и раздраженный. Упал на колени перед алтарем Пылающего и так и простоял всю ночь, не реагируя окрики.

Только утром вышел проводить его на совет. Сердце сжималось от сказанных на прощание слов.

— Ты был для меня братом, дружище! Спасибо тебе за жизнь! Жалею только о том, что так и не увижу дочь.

Бранд махнул рукой, открывая ему портал, и скрылся в видгарском храме. А Сирил в тот момент понял, что не сможет смотреть на самоубийство Бранда. Вытащит из самой Бездны, чего бы ему это не стоило.

Принял решение и сразу легко на душе стало. Весь его жизненный путь от рождения до завтрашнего сражения вел к такому финалу. И боги будто готовили его к жертве, забрав любовь, не позволив вырастить сына. Но сейчас не время терзаться. Где есть осознанное решение — нет места терзаниям.

Ему пришлось несколько раз предъявлять руку в кольцом по пути к шатру магистра «королевского двора». Воины встречали его с ожидаемым недоверием, но все же пропускали, помня о союзе между их доменами.

— Я доложу о вашем визите, — поклонился страж у шатра Вилора и скрылся внутри.

Вернулся почти сразу, отодвигая полог в сторону, тем самым предлагая войти. Лорд не заставил себя ждать.

— Бездна! Мы ожидали вас позже, — встретил его Вилор.

Взъерошенный со сна, едва успевший натянуть брюки и сапоги.

— Это неофициальный визит. Магистр с лордами прибудет позже. Я здесь по поручению Бранда. Нужно обсудить некоторые детали прежде, чем начнется официальный совет. Собери всех, кто в курсе против кого на самом деле мы воюем. Не стоит посвящать всех в тайну Бранда.

Вилор выглянул из шатра, раздавая приказы своим воинам. А Сирил заметил, что постель магистра не пуста. Даже смутился немного, что явился в такой неподходящий момент. Стоило бы дать девушке одеться и уйти. Хотел деликатно выйти следом за Вилом, но женщина магистра проснулась, потянулась и села.

Их глаза встретились. Сирил не мог в тот момент осознать, что почувствовал. Ольге смотрела на него, хлопая глазами, ее лицо медленно заливала краска смущения. А он понимал, что не имеет никакого права на сцены ревности, но от этого пожар в душе не становился тише.

Резко развернулся и вышел из шатра. Ему нужно вдохнуть свежего воздуха. Задыхался от боли и ревности. Не уставал повторять себе, что сам виноват. Сейчас не до эмоций.

Закрыл глаза и глубоко вдохнул, считая до десяти. Должно помочь. Если даже видгарскую магию успокаивает, то и справиться с эмоциями поможет. Боль медленно отступала вместе с медленным размеренным дыханием. В мозгах прояснилось, вспомнил, зачем явился сюда. А Ольге… пусть будет счастлива. В конце концов, Вилор воспитывает их сына. Жаль только, что раньше не догадался, что между его Олой и магистром «королевского двора» есть какие-то отношения. Неприятный получился сюрприз. Что ж… так даже лучше. Не будет страдать его Ола, когда в мире станет на одного хилфлайгона меньше.

Открыл глаза и вернулся в шатер. Ольге оделась и сидела на кое-как застеленной походной кровати, опустив глаза в пол. Спрятала ладони между коленей и смотрела на него виновато, то и дело поправляя непослушную бордовую прядь за ухо.

— Рад тебя видеть, милая, — улыбаясь, произнес он.

— Я… я, — и она вдруг застонала, закрывая лицо руками.