Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Игорь Зимин

Многие из фрейлин, десятилетиями живущие во Фрейлинском коридоре, превращались в кладезь дворцовых легенд и преданий. Эти предания фиксировались в дневниках и мемуарах в виде «дворцовых анекдотов», не позволяя им уйти из жизни вместе с их носительницами. Например, фрейлина 1830-х гг., «прекрасная Россети», записала в своей записной книжке следующую историю: «Старуха Загряжская говорила Великому Князю Михаилу Павловичу: „Не хочу умереть скоропостижно. Придешь на небо, как угорелая и впопыхах; а мне нужно сделать Господу богу три вопроса: кто были Лжедмитрий, кто Железная Маска и Шевалье д’Еон – мужчина или женщина? Говорят также, что Людовик XVII увезен из Тампля и остался жив; мне и об этом надо спросить“. – „Так вы уверены, что будете на небе?“ – заметил Великий Князь, старуха обиделась и с резкостью отвечала: „А вы думаете, и родилась на то, чтобы торчать в прихожей Чистилища (pour faire rantichambre au Purgatoire)?“. Она еще старой закваски: большая волтерьянка, хотя и бывает в церкви»[921].

Е. И. Нелидова. 1790-е гг.

Одной из часто повторяющихся историй в стенах Фрейлинского коридора становились романы великих князей и императоров с фрейлинами, его населявшими. Платонические романы юных великих князей с фрейлинами рассматривались как возрастная данность, как ступенька в их взрослении. Но как только эти романы переходили известную грань, то начиналась суета, связанная с поисками для фрейлины (неважно, забеременевшей или нет) подходящей партии и удалением ее из Зимнего дворца.

То, что фрейлины высочайшего двора периодически использовались государями и великими князьями «для особых услуг», было давней дворцовой обыденностью, о которой и говорить не стоит. Эта дворцовая традиция плавно переходила в Зимнем дворце из века в век. На рубеже XVIII–XIX вв. ее живым олицетворением в стенах Зимнего дворца служила фрейлина Екатерина Ивановна Нелидова, занимавшая особое положение при императоре Павле I.

После восшествия на престол Павла I, когда «особые отношения» фрейлины и императора остались в прошлом, 18 февраля 1797 г. состоялось решение о выплате Е. И. Нелидовой жалованья по должности камер-фрейлины в размере в 1200 руб.[922] Александр I повелением от 1 августа 1801 г. добавил к штатному жалованью ежегодную выплату в 3600 руб. в год. Кроме этого, императрица Мария Федоровна «из своих» ежегодно доплачивала бывшей сопернице по 1800 руб. В апреле 1829 г. уже Николай I после наведения справок о предыдущих выплатах распорядился: «камер-фрейлине Катерине Ивановне Нелидовой производить из Государственного казначейства в пенсион по 10 000 р. в год по смерть ея, а за сим все получаемые ею оклады прекратить. Продолжать ей по прежнему отпуск экипажа… сверх пожалованного ей пенсиона»[923].

Забегая вперед, упомянем, что в октябре 1897 г. в Зимнем дворце закончила свой жизненный путь племянница Е. И. Нелидовой – Варвара Аркадьевна Нелидова, фрейлина императрицы Александры Федоровны (супруги Николая I). Эта фрейлина, как и ее тетушка для Павла I, скрашивала последние годы жизни императора Николая I.

Фрейлина М. П. Фредерикс снисходительно и по-доброму писала об этих людях: «Известно, что он (Николай I. – И. 3.) имел любовные связи на стороне – какой мужчина их не имеет… хотя предмет его посторонней связи и жил во дворце, но никому не приходило в голову обращать на это внимание; все это делалось так скрытно, так благородно, так порядочно. Например, я, будучи уже не очень юной девушкой, живя во дворце под одним кровом, видясь почти каждый день с этой особой, долго не подозревала, что есть что-нибудь неправильное в жизни ее и государя… Что же касается той особы, то она и не помышляла обнаруживать свое исключительное положение между своих сотоварищей фрейлин; она держала себя всегда очень спокойно, холодно и просто… после кончины Николая Павловича она хотела сразу удалиться от двора, но воцарившийся Александр II, по соглашению со своей августейшей матерью, лично просил ее не оставлять дворца. Но с этого дня она больше не дежурила, а только приходила читать вслух императрице Александре Федоровне»[924].

То, что некоторым фрейлинам, в память «особых заслуг», в Зимнем дворце приплачивали или оставляли их жить в главной резиденции, до самой смерти было делом обыденным. Но рожали фрейлины от правящих государей прямо в Зимнем дворце только два раза: первой в 1818 г. родила ребенка фрейлина Варвара Туркестанова, второй, согласно одной из легенд, фрейлина Екатерина Долгорукая.

Об истории любви фрейлины В. И. Туркестановой и Александра I известно из множества мемуарных упоминаний, включая короткий дворцовый «анекдот», записанный в дневнике А. С. Пушкина (8 марта 1834 г.): «Княжна Туркестанова, фрейлина, была в тайной связи с покойным государем и с кн. Владимиром Голицыным, который ее обрюхатил. Княжна призналась государю. Приняты были нужные меры, и она родила во дворце, так что никто не подозревал. Императрица Мария Федоровна приходила к ней и читала ей Евангелие, в то время как она без памяти лежала в постели. Ее перевели в другие комнаты – и она умерла. Государыня сердилась, узнав обо всем; Вл. Голицын разболтал все по городу»[925].

Фрейлина В. И. Туркестанова

Неизвестный художник. Александр I. До 1825 г.

История любви Варвары Ильиничны Туркестановой удивительна и противоречива. Она родилась в 1775 г. и только в 1808 г. получила место штатной фрейлины императрицы Марии Федоровны, переехав в квартиру на третьем этаже Зимнего дворца, где прожила 11 лет. О том, как Туркестанова в свои 33 года оказалась в Зимнем дворце, упоминает граф Ф. П. Толстой: «Очень часто бывала на вечерах и обедах у моего дяди княжна Туркестанова, самая короткая приятельница обеих сестер Голицыных, любимица Марии Алексеевны и ее мужа, девушка уже не первой молодости, очень умная, хитрая, ловкая, веселая и весьма занимательная в салонных беседах. Почтеннейший дядюшка, как мне казалось, очень за ней ухаживал, и она скоро, по его просьбе, была сделана фрейлиной большого двора».