Дом Цепей - Стивен Эриксон

Карса шагнул с верхней площадки лестницы и посмотрел вниз.

— Теломен тоблакай, добро пожаловать в моё скромное пристанище.

Карса нахмурился:

— Я недавно скрестил клинки с воином, похожим на тебя. Его звали Икарий. Похож, впрочем, не слишком.

— Потому что он — полукровка, разумеется. А я — нет. Яггут, а не ягг.

Она лежала, раскинувшись в кругу камней величиной в кулак. Камень побольше лежал у неё на груди, от него поднимались вверх волны жара. Воздух в комнате заполняли пар и холодная изморось.

— Тебя заключили в колдовскую ловушку. Воины искали тебя, но не убили.

— Точнее, не смогли убить. Во всяком случае, сразу. Но рано или поздно этот обряд Телланна уничтожит ядро Омтоз Феллака, что, в свою очередь, приведёт к гибели Ягг-одана: уже сейчас северный лес выползает на равнину, а с юга пустыня отбирает всё больше земли у одана, который был мне домом.

— И убежищем.

Женщина обнажила клыки в подобии улыбки:

— Для яггутов теперь это одно и то же, теломен тоблакай.

Карса огляделся, рассмотрел обломки. Оружия он не увидел; доспехов на женщине тоже не было.

— А когда умрёт это ядро Омтоз Феллака, погибнешь и ты, да? Но ты говорила лишь о Ягг-одане. Словно твоя собственная смерть менее важна, чем эта земля.

— Так и есть. На равнинах Ягг-одана прошлое по-прежнему живо. Не только мои павшие родичи, ягги, — те немногие, что смогли укрыться от Логросовых т’лан имассов. Живы древние звери, что бродят по безлесым землям за стенами льда. Звери, которые вымерли уже всюду — преимущественно под ударами копий т’лан имассов. Но имассов никогда не было в Ягг-одане. Как ты и сказал — это убежище, рефугиум.[8]

— Звери. А яггские кони?

Карса заметил, как сузились её странные глаза. Зрачки — вертикальные, радужки — сероватые, с перламутровым блеском.

— Этих коней некогда разводили для верховой езды. О да, в одане они одичали. Их осталось мало, ибо трелли приходят с запада, чтобы охотиться на них. Каждый год. Сгоняют их с отвесных утёсов. Как и многих других зверей.

— Почему ты не попыталась их остановить?

— Потому, милый воин, что скрывалась.

— И не смогла скрыться.

— Разведчики т’лан имассов меня нашли. Я большинство из них уничтожила, но один сумел сбежать. С того мига я знала, что рано или поздно вернётся армия. Не спорю, они не слишком спешили, но чего у них вдосталь, так это времени.

— Разведчики? И скольких ты уничтожила?

— Семерых.

— А их останки есть среди тех, что окружают башню?

Женщина вновь улыбнулась:

— Не думаю, теломен тоблакай. Для т’лан имассов уничтожение — это провал, поражение. И за такой провал положена кара. Способы у них… изысканные.

— А как же те воины, что лежат внизу, и другие — вокруг башни?

— Пали, но не потерпели поражение. Ведь я же лежу здесь.

— Врагов нужно убивать, — прорычал теблор, — а не заключать в темницы.

— С этим я спорить не стану, — ответила женщина.

— Никакого зла в тебе я не чувствую.

— Давным-давно я не слышала этого слова. В войнах с т’лан имассами этому слову нет места.

— Я должен пресечь несправедливость, — пророкотал теблор.

— Как пожелаешь.

— Нужда превосходит всякую осторожность. Дэлум Торд улыбнётся.

— Кто такой Дэлум Торд?

Не отвечая, Карса сбросил мешок и медвежий плащ на пол, а затем шагнул к кольцу камней.

— Не подходи, воин! — прошипела яггутка. — Это Высший Телланн…

— А я — Карса Орлонг из народа теблоров! — проревел урид и пнул ногой ближайшие камни.

Языки пламени взметнулись, чтобы окутать Карсу. Тот зарычал и рванулся через них, опустил руки, ухватился за каменную плиту, с кряхтеньем поднял её с груди женщины. Пламя ярилось вокруг него, стремилось оторвать плоть от костей, но теблор лишь зарычал глубже. Развернулся и отшвырнул плиту прочь. В стену. О которую та ударилась и раскололась.

Огонь угас.

Карса встряхнулся, затем вновь посмотрел вниз.

Кольцо было разорвано. Глаза яггутки округлились, но она уже пыталась пошевелить руками и ногами.

— Никогда прежде… — выдохнула она, затем ошеломлённо покачала головой. — Неведенье, превращённое в оружие. Просто неимоверно, теломен тоблакай.

Карса присел на корточки рядом со своим мешком:

— Есть хочешь? Пить?

Женщина медленно села. Т’лан имассы раздели её, оставили голой, но лютый холод в комнате, похоже, её не касался. И хотя яггутка казалась юной, Карса подозревал, что она весьма стара. Теблор чувствовал на себе её взгляд, пока готовил еду.

— Ты скрестил клинки с Икарием. Прежде такие зловещие происшествия всегда заканчивались одинаково: но то, что ты здесь, доказывает, что тебе удалось каким-то образом этого избежать.

Карса пожал плечами:

— Наверняка мы продолжим распрю, как только встретимся вновь.

— Как ты сюда попал, Карса Орлонг?

— Я ищу себе коня, яггутка. Путь был долог, а мне сказали, что этот мир снов его сократит.

— А! Воины-призраки, что парят у тебя за плечами. Но даже так ты сильно рискуешь, странствуя по Пути Телланн. Я обязана тебе жизнью, Карса Орлонг. — Яггутка осторожно поднялась на ноги. — Как я могу тебе отплатить?

Карса выпрямился, обернулся к ней и с удивлением — и радостью — заметил, что женщина почти не уступала ему ростом. Её длинные тёмно-каштановые волосы были собраны в хвост за спиной. Теблор некоторое время разглядывал яггутку, затем сказал:

— Найди мне коня.

Её тонкие брови чуть приподнялись:

— И это всё, Карса Орлонг?

— И, может, ещё кое-что… как твоё имя?

— Это твоя просьба?

— Нет.

— Арамала.

Карса кивнул и вновь принялся за готовку.

— Я хочу узнать всё, что только ты сможешь рассказать мне, Арамала, о тех семерых, что впервые нашли тебя.

— Хорошо. Если позволишь, теперь моя очередь задать вопрос. По дороге сюда ты миновал место, где ягги… оказались в заключении. Я, разумеется, освобожу тех, что выжили.

— Конечно.

— Они полукровки.