ЦРУ. Правдивая история - Тим Вейнер

Нацеленность и интенсивность миссий по уничтожению или захвату бен Ладена начали спадать в марте 2002 года, после неудавшейся атаки на Тора-Бора. Белый дом приказал ЦРУ сосредоточить внимание на Ираке. Ответом агентства стало полное фиаско, оказавшее к тому же намного более фатальное воздействие на его участь, чем террористические атаки «Аль-Каиды» 11 сентября.

«Нет сомнения, что у Саддама Хусейна теперь есть оружие массового поражения, – заявил 26 августа 2002 года вице-президент Дик Чейни. – Нет сомнений в том, что он его накапливает, чтобы использовать против наших друзей, наших союзников и против нас самих». Министр обороны Дон Рамсфельд был аналогичного мнения: «Нам известно, что у них есть оружие массового поражения. Здесь спорить не о чем».

17 сентября Тенет представил собственные мрачные предостережения на секретных слушаниях перед сенатской комиссией по разведке: «Ирак предоставлял «Аль-Каиде» различные виды помощи – в боевой подготовке, в изготовлении взрывчатки, а также в области химического, биологического, радиологического и ядерного оружия». Свое заявление он базировал на признаниях одного-единственного источника – Ибн аль-Шейха аль-Либи, эмира военного тренировочного лагеря. Его почти сутки продержали в крохотной, площадью пару квадратных футов, камере и грозили долгими пытками. Узник согласился давать показания только после того, как ему перестали угрожать. Тенет так и не подкорректировал этот факт в своих отчетах.

7 октября, накануне дебатов в конгрессе о том, надо ли ввязываться в войну с Ираком, президент Буш заявил, что Ирак «обладает химическим и биологическим оружием и производит их». Потом он предупредил, что «Ирак в любой день может принять решение предоставить биологическое или химическое оружие какой-нибудь террористической группе или отдельно взятому террористу». Это создало дилемму для Тенета. За несколько дней до этого его заместитель Джон Маклохлин возразил президенту во время дачи показаний сенатской комиссии по разведке. По приказу Белого дома Тенет выступил с заявлением о том, что «между нашими представлениями о растущей угрозе со стороны Саддама и взглядом президента, выраженным в его речи, нет никаких противоречий». Это было последнее, что ему следовало бы произнести, и Тенет знал об этом. «Не следовало так поступать», – заявил Тенет почти четыре года спустя. За годы государственной службы он проявил себя порядочным человеком. Но под тяжестью прессинга, который он испытал после событий 11 сентября, выпятился его единственный и главный недостаток – всепоглощающее желание понравиться и выслужиться перед начальством. Репутация Тенета дала трещину, что не могло не сказаться в целом на ЦРУ. Под его руководством агентство произвело на свет худшее произведение в своей длинной истории: специальную оценку национальной разведки под названием «Иракские программы производства оружия массового поражения».

Национальная оценка – квинтэссенция авторитетного мнения американского сообщества разведки, созданная ЦРУ и распределяемая с ведома и разрешения директора Центральной разведки. Фактически это его мнение.

Этот доклад был санкционирован членами сенатской комиссии по разведке, которая считала, что было бы разумно собрать улики, прежде чем ввязываться в войну. По их запросу аналитики ЦРУ потратили три недели, чтобы собрать и изучить все, что агентство узнало от спутников-шпионов, от иностранных разведывательных служб и от завербованных иракских агентов, дезертиров и добровольцев. В октябре 2002 года ЦРУ доложило, что угроза не поддается количественной оценке. «У Багдада есть химическое и биологическое оружие», – говорилось в секретной оценке. Саддам развивал и укреплял свои ракетные технологии, накапливал смертоносные запасы и возобновил ядерную программу. «Если Багдад приобретет достаточное количество ядерного топлива из-за границы, – говорилось в докладе, – то сможет создать ядерное оружие в считаные месяцы». И что ужаснее всего: ЦРУ предупреждало, что Ирак мог осуществить химическую и биологическую атаки на территории Соединенных Штатов.

ЦРУ подтвердило все, что говорил Белый дом. Но агентство говорило намного больше, чем фактически знало. «У нас не было достаточного количества источников информации в Ираке, – признался два года спустя Джим Пейвитт, руководитель секретной службы. – Была лишь жалкая горстка». Агентство выдало массу аналитических заключений на основе всего лишь горстки разведсведений. И все бы ничего, если бы и эта горстка представляла хоть малейшую ценность.

ЦРУ, как серьезный институт американского правительства, утверждало, что американские солдаты или шпионы найдут вышеупомянутые улики сразу после вторжения в Ирак. На самом деле это была дьявольская авантюра. Если бы Ричард Хелмс узнал об этом, то, наверное, его сердце не выдержало бы, но благо он уже успел почить к тому времени. Отдавая дань заслугам Хелмса, ЦРУ переиздало часть речи, которую он произнес за несколько лет до своей смерти. Полный текст речи хранился в архивах агентства, и ее сила с годами не померкла. «Иногда нам трудно понять силу общественной критики, – говорил Хелмс. – Критика нашей эффективности – это одно, а критика нашей ответственности – совсем другое. Полагаю, что мы, как важное подразделение правительства, являемся вполне законным объектом общественного беспокойства… Однако наиболее болезненным я нахожу ситуацию, когда публичные дискуссии уменьшают нашу полезность нации, подвергая сомнению нашу целостность и объективность. Если нам не верят, то у нас нет цели».

Чтобы понять, каким образом ЦРУ смогло рапортовать о существовании в Ираке оружия массового поражения, стоит возвратиться в 1991 год и, в частности, к окончанию первой Войны в заливе. После войны наступили семь лет интенсивных международных расследований, во время которых инспекторы Организации Объединенных Наций занимались поисками скрытых военных арсеналов Саддама. Они прочесали всю страну.

В середине 1990-х годов Саддам опасался международных экономических санкций больше, чем любой другой атаки со стороны Соединенных Штатов. В соответствии с требованиями Организации Объединенных Наций он уничтожил свое оружие массового поражения, но сохранил оборудование и мощности по производству этого оружия. Хусейн лгал, и Соединенные Штаты и Организация Объединенных Наций знали, что он лжет. Это наследие лжи вынудило инспекторов ООН и ЦРУ не доверять ничему, что делал и о чем заявлял иракский лидер.

В 1995 году генерал Хусейн Камаль, зять Саддама, дезертировал вместе с несколькими помощниками. Камаль подтвердил, что Саддам уничтожил оружие. ЦРУ проигнорировало это утверждение, расценив его как очередной обман. Тот факт, что Камаль по возвращении в Ирак был убит собственным тестем, не изменил мнения в агентстве.

Его помощники рассказали ЦРУ об иракском Национальном наблюдательном директорате, который стремился скрыть военные намерения и возможности Саддама от остального мира. ЦРУ хотелось проникнуть в эту систему тайн и недомолвок, и здесь помог счастливый случай. Рольф Экеус, председатель инспекционной группы ООН, был родом из Швеции. Как, собственно, и компания «Эрикссон», телекоммуникационный гигант, производивший портативные рации, используемые вышеупомянутым Национальным директоратом. ЦРУ, Управление национальной безопасности, Экеус и «Эрикссон» придумали способ организовать подслушивание иракских телекоммуникаций. В марте 1998 года офицер ЦРУ под видом военного инспектора ООН отправился в Багдад и установил там систему подслушивания. Перехваченные разговоры перенаправлялись на компьютер в Бахрейне, который в автоматическом режиме искал в текстах ключевые слова, сходные по звучанию с такими словами, как, например, «ракета» или «химический». Операция с виду надежная, с одним только исключением: ЦРУ ничего не знало о существовании какого-либо оружия массового поражения в Ираке…