Маршал Малиновский - Борис Соколов

Мы, конечно, привыкли к различным оскорблениям в адрес КПК и т. Мао Цзэдуна со стороны людей разных мастей. Это не принесет никакого ущерба КПК и т. Мао Цзэдуну. Но меня сильно обеспокоило то, что с таким заявлением прямо руководителю нашей делегации выступил т. Малиновский. Мы все стремимся к устранению разногласий, сплочению перед врагами. Разве такое заявление в присутствии американских корреспондентов может принести пользу делу сплочения наших рядов? Мы приехали с намерением улучшить наши отношения по партийной и государственной линиям. Заявление с оскорблением нашего руководителя не принесет пользы этому. Я верю, что советский народ тепло, одобрительно относится к приезду нашей делегации, что он не позволил бы сделать такие заявления. И если я повторил то, что уже было здесь сказано, то я сделал это потому, что я вспоминаю свою вчерашнюю беседу с т. Кириленко. В то время, когда т. Малиновский беседовал с т. Чжоу Эньлаем, со мной беседовал т. Кириленко. Тов. Кириленко так характеризовал меня: “Вы, тов. Кан Шэн, были хорошим другом советского народа, а сейчас являетесь плохим другом”. Я, конечно, не хотел спорить с т. Кириленко, и ответил ему так: “Я был, есть и буду хорошим другом советского народа”. Если бы мы не являлись хорошими друзьями советского народа, мы бы не приехали к вам. Что касается оскорблений в мой адрес, то каждый раз, когда я приезжал сюда к вам, я слышал это со стороны Хрущева. Каждый раз я давал отпор этим оскорблениям. Но вчера т. Кириленко заявил, что я не являюсь хорошим другом советского народа, и мне это было очень неприятно. Я не хотел вызвать спор. К нам подошел т. Андропов, и мы разошлись.

Тов. Чжоу Эньлай. Мы решили обсудить этот вопрос сегодня.

Тов. Брежнев Л.И. Когда мы приглашали вашу делегацию, мы руководствовались самыми хорошими побуждениями. Они отражают мнение всего нашего коллектива. У нас не было по этому вопросу никаких разногласий.

Нас глубоко огорчает то, что сказал т. Малиновский, и новые обстоятельства. О беседе т. Кан Шэна с т. Кириленко. О последней я ничего не могу сказать, поскольку ничего об этом не слышал. Мы хотим, чтобы вы с доверием и уважением отнеслись к мнению руководства КПСС.

Наше решение о приглашении китайской делегации было искренним и открытым. Мы сообщили о нем всем братским партиям социалистических стран еще до вашего приезда в Москву. Это тоже выражение нашей дружбы с КПК.

Тов. Чжоу Эньлай. По этому вопросу я могу сказать так: я принимаю к сведению мнение т. Брежнева из двух пунктов, добавление тт. Косыгина и Микояна, а также только что сказанное т. Брежневым. Мы должны со всем вниманием отнестись к мнению т. Брежнева как первого секретаря ЦК КПСС и как к мнению Президиума ЦК вашей партии.

Тов. Брежнев Л.И. Мы признательны т. Чжоу Эньлаю за такой подход к делу и просим передать ЦК КПК, что в наших отношениях с вами мы хотим быть искренними. Какую бы горькую правду нам ни приходилось говорить друг другу, мы будем искренними и честными. Я хочу положить начало этому в сегодняшней беседе».

А вот — официальная китайская версия инцидента с Малиновским:

«На вечернем банкете Чжоу Эньлай предложил Хэ Луну вместе подойти к старым друзьям выпить. Многие маршалы и генералы Советского Союза были давними друзьями Чжоу Эньлая и Хэ Луна. Увидев, что к ним идут китайские друзья, многие советские военачальники очень волновались, один за другим подходили пожать руку или же предлагали тост за традиционную китайско-советскую дружбу. В это время к заместителю премьера Хэ Луну подошел министр обороны СССР Родион Малиновский, поскольку Хэ Лун с Маршалом Советского Союза давно были знакомы, он поднимал бокал за дружбу между войсками двух стран, а Малиновский в ответ провокационно сказал, что “форма маршала нашей страны выдумана Сталиным, а вашей — Мао”.

Хэ Лун с возмущением его осудил, “какую ерунду вы говорите, я Вас не понимаю”, и направился к Чжоу Эньлаю, чтобы об этом сообщить. Малиновский шел за ним и кричал, “нельзя дать Хрущеву и Мао (Мао Цзэдун) нам помешать”. — “Что это за чушь вы говорите?” — справедливо и сурово сетовал Чжоу Эньлай, затем вместе с Хэ Луном направились к Леониду Брежневу. “Мы уже убрали Хрущева со сцены, теперь ваша очередь убрать Мао”, — кричал им вслед Малиновский как сумасшедший.

Удаляющийся премьер на расслышал вторую половину этой фразы. А несколько маршалов Советского Союза, которые услышали, громко заявили, что “мы с ним не согласны”. Как переводчик нашей делегации Чжан Ганхуа захотел это выражение перевести премье- ру, другой китайский переводчик вовремя ему напомнил, что здесь присутствует еще и американский журналист с диктофоном. Тогда Чжан Ганхуа воздержался от перевода.

Чжоу Эньлай подошел к Брежневу и выразил серьезный протест. Брежнев объяснил, что Малиновский пьяный. “После алкоголя люди рассказывают правду”, — сказал Чжоу Эньлай и требовал, чтобы Малиновский извинился, а после этого покинул зал банкета со всеми членами делегации.

Вернувшись в посольство КНР в СССР, Чжоу Эньлай внимательно выслушал каждого члена делегации, особенно по той не переведенной второй половине фразы. Вспоминая различные обстоятельства до этого, премьер Чжоу осознал, что это не было случайным инцидентом, а невыносимое оскорбление нашей партии, государства и председателя Мао, необходимо серьезно к этому относиться. Делегация сразу же сформулировала текст телекса и доложила обо всем происшедшем ЦК КПК. Когда все было сделано, часы показывали четвертый час утра.

На второй день руководители КПСС Брежнев, Косыгин и Микоян приехали на встречу. Чжоу Эньлай опять высказал резкий протест в связи с произошедшим вчера инцидентом, спрашивая, “не для того ли КПСС пригласила нас, чтобы провоцировать нас открыто или в надежде, что Китай сменит с поста Мао Цзэдуна? По сообщению западных СМИ от 8 ноября, между КПСС и КПК уже достигнуты договоренности отстранить Мао Цзэдуна от власти, и ставить на его место Чжоу Эньлая, неужели это было лишь совпадение? Не было бы у руководителей КПСС подобных мыслей, осмелился бы Малиновский об этом говорить?”

“Малиновский носил ерунду в пьянстве, он не может представить ЦК КПСС. КПСС уже его критиковал, сейчас официально извиняемся от имени Центрального Комитета КПСС перед КПК, и будем четко размежеваться с ним”, — поспешил с объяснением Леонид Брежнев.

Чжоу Эньлай отметил, что Малиновский не проболтался по пьянке, а высказал правду в пьянстве. Это не было действие какого-либо отдельного человека, а свидетельство того, что среди руководителей КПСС по-прежнему существует группа людей, придерживающаяся позиции Хрущева, занимаясь подрывной деятельностью против Китая.

“Малиновский просто языком болтал, он же уже извинился, можно считать дело закрытым”, — поспешно оправдались руководители КПСС. “Вопрос остается открытым, нам нужно еще изучить и доложить Центральному комитету”, — ответил Чжоу Эньлай. Брежневу по-другому говорил только “разумеется, разумеется”.

Открытое заявление Малиновского о “свержении руководства Мао Цзэдуна” создало серьезное препятствие еще не начатым официальным переговорам между Китаем и Советским Союзом, а также нанесло трудноизлечимую рану китайско-советским отношениям…