Связанные - Олли Ярвинен

у воды, вокруг песок», «парус над волнами». А ещё был некий «он», который считает себя свободным, но на деле является таким же пленником, как остальные. Я ведь всё правильно запомнила?

Хель не успела ответить, но Кристина уже и так знала, что ничего не перепутала: слова, произнесённые шелестящим голосом раха, словно выжгло в мозгу. И какими бы странными они ни казались, «Другая» посчитала эту информацию достаточно важной, чтобы запомнить даже несмотря на своё плачевное состояние, и передать Кристине перед своей окончательной смертью.

— Ещё бы понять, что она пыталась этим сказать… Вот что с вами не так, неужели нельзя изъясняться хотя бы немного яснее? — Кристина фыркнула и задумчиво помассировала переносицу. — Ладно, с холмом всё понятно, туда меня не затащишь и безо всяких зловещих предостережений. А вот с «духами» интереснее: они лгут, потому что в принципе могут, или потому, что вместо того, чтобы дать, отбирают? Это ведь совершенно разные вещи.

Она помолчала, пытаясь припомнить хотя бы один случай, когда ей удавалось поймать Духа на лжи, но так и не нашла ничего похожего. Он почти наверняка многого не договаривал, но до прямого обмана, судя по всему, не опускался.

— Ну хорошо, допустим, ещё при жизни «Другая» заключила с ним какую-то сделку и осталась недовольна результатом, так что могла искренне считать, что её обманули. Куда загадочнее то, что она сказала о «пленнике». Правда, если речь шла о Духе, то это слово, наверное, последнее, что приходит мне ум: кто-то вроде него сам кого хочешь под замок посадит… Может, это нужно понимать не буквально? Можно же быть «пленником заблуждений» или что-то вроде того… — Кристина задумчиво прикусила губу и, поразмыслив, подытожила: — Не знаю. Выглядит всё это очень красиво, но по итогу ничего нам с тобой не даёт. И заметь, это я ещё даже не спрашиваю, кем была «Другая» при жизни, и можно ли вообще доверять её словам.

— Ты пропустила «город» и «парус над волнами», — напомнила Хель.

— Не пропустила. Просто в этом ещё меньше смысла, чем в остальном. Сама посуди: нам нужен город у воды — а что, есть много других? Не знаю, как у вас, а там откуда я родом так, в основном, и строят. Да и наличие песка само по себе не сужает круг: ну да, это явно засушливая местность, может быть даже пустыня — ну и что? Наш город совсем не обязательно располагается в оазисе, это может быть берег реки, озера, моря или океана. Кстати, вполне возможно, что это вообще город засыпанный песком — слышала что-нибудь о таких?

Хель помолчала, после чего отрицательно покачала головой.

— Ну вот. Мы даже не знаем, зачем нам нужен этот город. Даже если мы случайно туда попадём, как понять, что это то самое место? Нет, это всё не то. Может быть, это важно, но прямо сейчас эта деталь никак не стыкуется с остальными. Точно такая же история и с «парусом» — это гавань? Или до города нужно плыть? Или это вообще не связано с городом, а, наоборот, относится к «пленнику»?

— Я знаю, что это такое.

С этими словами Хель опустилась на землю и принялась что-то чертить пальцами. Мгновение спустя Кристина почувствовала, как у неё округляются глаза, а челюсть отвисает от неподдельного изумления: одна за другой в пыли появились две горизонтальные линии, резко пересечённые диагональным росчерком со сложным завитком на конце.

Будь на её месте кто-то другой, и в сумерках ему бы ни за что не разглядеть, что именно изобразила Хель, но Кристина узнала бы этот символ при любых обстоятельствах. Какая разница, что в исполнении вельменно он выглядел заметно грубее и резче, словно был написан торопливой скорописью в сравнении с каллиграфическим почерком Духа? Сейчас ей было не до мелких деталей.

Она с трудом оторвала глаза от изображения и поражённо выдохнула:

— Откуда?..

Это не могло быть случайностью — не бывает таких случайностей! Символ совершенно точно принадлежал этому миру, иначе Хель попросту не смогла бы так точно его повторить. Только бы понять, почему он так полюбился Духу, и тогда станет ясно, зачем он притащил свою знакомую именно сюда!

Хель никак не отреагировала на удивление Кристины и обстоятельно объяснила:

— Этот знак применялся для записи наречия Амаана, континента, что лежит далеко на западе от наших берегов. В прошлом на этом языке говорили по всему известному миру, сейчас он сохраняется только в Правильной речи вельменно. Иногда этот и другие символы используются для записи важных текстов. Так вельменно защищают свои знания.

— Что он означает? — Кристина заинтересованно подалась вперёд.

— Это зависит от возраста текста. Чаще всего этот знак следует понимать буквально, как изображение корабля. В иных случаях он может обозначать более сложные, хотя и смежные, понятия. Такие знаки хорошо известны и называются…

— Пиктограммы и идеограммы, я знаю, — часто закивала Кристина и взмолилась: — Не отвлекайся, пожалуйста. Если это не «корабль», то что тогда?

Хель удивлённо склонила голову, но послушно перечислила:

— «Корабельные снасти», «морское путешествие», «долгая дорога», «торговый круг», «безвозвратная потеря», «мечта». Вероятно, существуют и иные значения, однако мне они неизвестны.

Кристина обхватила голову руками, запустила пальцы в волосы. Всё не то! Где «корабельные снасти», и где Дух? И всё же ему почему-то полюбился именно этот символ, да тому же настолько, что он постоянно к нему возвращался. С другой стороны, если этот «парус» действительно был таким старым знаком, то у него могли быть и другие значения…

Она резко вскинула голову и обернулась к Хель, подозрительно щуря глаза:

— Подожди, а как ты вообще додумалась связать «парус», о котором говорила «Другая», с этим символом? По-моему, совершенно неочевидный вывод.

Хель чуть наклонилась вперёд, как если бы пыталась взглянуть на собеседницу поверх несуществующих очков:

— Этот символ нередко находят на телах жрецов. Я видела его в Формо.

— Так вот как ты поняла, что тот мужчина был жрецом…

Кристина досадливо закусила губу: тогда, в подвале крепости, нужно было всё-таки пересилить себя и не отворачиваться. Однако Хель, словно читала её мысли:

— Вельменно не знают, почему наносится этот знак и какое значение ему придают.

Из груди Кристины вырвался тяжёлый вздох: точно нужно было. Хель, конечно, девушка образованная, но, может быть, им удалось бы узнать что-нибудь полезное у Эйдона, который был в курсе последних событий. Вполне могло оказаться, что в этом уже не было никакого секрета.

Не следовало, впрочем, отбрасывать и самое простое предположение:

— Может, это символ их религии?