Врата Смерти - Стивен Эриксон

— Скорее всего, той же породы. Я его даже и не видел. Поднялся на борт вместе с капитаном. Говорят, местных кровей. Может, ребята и врут. Мы-то сами в аренской кутузке сидели. Ну и порядочки у них. Не успели на берег сойти — караульные обступили. Скажи им то, скажи им это. Нашим обидно стало… поперли на них… Если б не капитан, нам бы сейчас каторжные работы светили за нападение на солдат доблестной малазанской армии.

— Где стояли в последний раз перед Ареном?

— В Фаларе. Красотки там, доложу тебе! Рыжие, рослые, как рот раскроют — такого наслушаешься. Да, веселое у нас там было времечко!

— А что привезли сюда?

— Оружие. Теперь будет валяться в здешнем арсенале, ждать, пока Тавора приплывет со своей флотилией. Нагрузили нас по самое пузо. Так из Анты и перли. Прибыльное это дельце — оружие возить.

— Смотрю, кораблю даже не дали постоять для толковой починки.

— А когда у них находится время? Спешка. Ты уж сделай, что сможешь.

Калам выпрямился, повернувшись лицом к матросу. Тусклый фонарь едва освещал его лицо.

— Извини, приятель, но ты меня спутал. Я вовсе не из тех, кого нанял конопатчик.

Матрос почесал затылок.

— А тогда кто?

Калам обтер руки о свой плащ.

— Я — второй надушенный хлыщ.

Матрос смущенно засопел.

— Ты уж прости меня, добрый господин. Лишку я сболтнул, — сбивчиво произнес он.

— Сам не люблю хлыщей, так что вполне тебя понимаю. Тебя удивляет, что это я полез в трюм обшивку щупать? Капитан мне рассказал, чем грешит ваша посудина. А я — человек предусмотрительный. Решил сам взглянуть.

— Посудина на плаву, хотя, сколько помню, с сухим трюмом никогда не ходили. Но у капитана есть усердные ребята. Он их поставит на помпу, и они будут торчать здесь безвылазно. Доплывем, не волнуйся. Недаром у капитана есть счастливая рубаха.

— Видел я его рубаху, — пробормотал Калам.

Он прошелся мимо штабеля ящиков, на каждом из которых красовалась личная печать Пормкваля. Он добрался до трапа и, ухватившись за перила, спросил матроса:

— А как сейчас в Сахульском море? Есть опасность нарваться на мятежников?

— Спрашиваешь! Там все жарче и жарче. Хорошо еще, казначею в охрану выделили двадцать военных моряков. «Затычка» — не корвет, чтобы на всех парусах уйти от погони.

— И вам не дали ни одного сопровождающего корабля?

— Пормкваль приказал флоту адмирала Нока охранять вход в гавань. Пока плывем по Аренскому заливу, и до выхода в Джальходинское море нас еще как-то будут прикрывать его корабли. А дальше — сам понимаешь.

«Затычка» тяжело покачивалась у причала имперской военной гавани. Грузчики и матросы безостановочно заполняли все пространство корабля, и Калам с трудом ухитрялся не мешаться у них под ногами. Наконец он присмотрел себе местечко на корме, возле штурвала. Оттуда было удобно наблюдать за всем, что творилось на палубах корабля и на причале. У соседнего массивного каменного причала стоял большой военный корабль. Час назад оттуда вывели по сходням лошадей, приплывших с Квон Тали. Не все животные выдержали превратности долгого плавания, и теперь матросы выносили разрубленные куски лошадиных туш. Умирающих лошадей забивали еще в дороге, а конину, с благословления корабельного лекаря, солили. Шкуры тоже шли в дело (куски кожи на корабле никогда не бывают лишними). Конскими головами и костями матросы распоряжались по своему усмотрению. За оградой уже толпились многочисленные охотники купить этот товар.

Калам не видел капитана с тех самых пор, как пару дней они поднялись на борт «Затычки». Ассасину показали довольно тесную каюту, заказанную и оплаченную для него Салком Эланом. Затем капитан поспешил в тюрьму — вызволять свою драчливую команду.

«Салк Элан. Жду не дождусь, когда тебя увижу».

Со стороны сходней послышались громкие голоса. Калам повернул голову. На борт поднимался капитан. За ним шел высокий сутулый человек средних лет с худощавым вытянутым лицом. Его костлявые щеки, по последней придворной моде, были присыпаны голубой пудрой. Однако наряд его щегольством не отличался: простая полотняная одежда, какую носят напанские моряки, поверх которой был накинут теплый морской плащ. Его сопровождали двое массивных краснолицых телохранителей с черными бородами и такими же черными, плохо завитыми усами. На головах у них поблескивали шлемы с налобниками, тело защищали кольчужные доспехи. У пояса висели кривые сабли. Калам безуспешно пытался сообразить, откуда родом эти молодцы. И телохранителям, и их господину было не слишком уютно стоять на слабо покачивающейся палубе.

— А вот и казначей Пормкваля пожаловал, — негромко произнес кто-то за спиной Калама.

Удивленный ассасин повернул голову и увидел говорившего. Тот стоял, облокотившись на перила. «На расстоянии одного удара кинжалом».

— Мне очень верно тебя описали, — с улыбкой проговорил человек.

Он был молод, сухощав, одет в шелковую рубашку болотно-зеленого цвета. Каламу даже понравилось его достаточно миловидное лицо, однако излишняя жесткость не позволяла ассасину назвать это лицо дружелюбным. На длинных пальцах незнакомца поблескивали кольца.

— Кто ж тебе меня описал? — хмуро спросил Калам.

— Наш общий друг в Эрлитане. Позволь представиться: я — Салк Элан.

— Нет у меня никаких друзей в Эрлитане.

— Хорошо, я не так выразился. Это был человек, который тебе задолжал, а я, в свою очередь, задолжал ему. Вот мне и пришлось заняться твоим отъездом из Арена. Теперь ты уезжаешь, и мои обязательства заканчиваются. Не думал, что все это растянется на такой срок.

Что ж, Салк Элан говорил вполне искренне и, возможно, рассказал больше, чем требовалось.

— Знакомые игры, — усмехнулся Калам.

— Мебра доверил тебе передать Шаик книгу Дриджны. Ты это сделал. Мебра считал, что ты держишь путь в Арен. Еще он думал, что с твоими… дарованиями ты вознамеришься перенести огонь священного дела Дриджны в сердце империи. Правильнее сказать, посредством одного сердца. Не стану утомлять тебя подробностями. Возле портала имперского Пути в Арене я поставил нечто вроде сигнальной веревки, и едва ты за нее задел, как начала разворачиваться цепь заранее подготовленных действий.

Салк Элан обвел глазами городские крыши. Он улыбался.

— Увы, мои здешние приготовления чуть не оказались под угрозой. Что хуже всего, за мою голову даже назначили вознаграждение. Уверяю тебя, это какое-то чудовищное недоразумение. Однако я мало верю в имперское правосудие, в особенности если дело касается личной гвардии Пормкваля. Так что я оплатил на этой посудине не одну, а две каюты. Моя напротив твоей.

— Капитан показался мне вполне надежным человеком, — сказал Калам, скрывая нарастающую тревогу.

«Если Мебра догадался, что я собираюсь убить императрицу, сколько еще таких догадливых? И этот Салк Элан… у парня язык без костей… если только не пытается что-нибудь прочесть у меня на лице. Давнишняя уловка. В нынешних условиях вполне оправданная…»