Ночной ангел. Книга 3. По ту сторону тени - Брент Уикс

— Я всегда мечтал стать отцом, — неожиданно заявил Логан.

— Как?!

— Сможешь ли ты меня полюбить, Джени?

Она смотрела на Логана, беспомощно моргая.

— Я люблю тебя до боли в сердце.

— Ты — моя жена, моя госпожа, моя королева. — Логан взял ее за руку, а вторую руку положил Дженин на живот. — И пусть эти мальчики станут моими сыновьями.

Дженин бросилась к мужу и так крепко стиснула в объятиях, что Логан закашлялся. Потом они вместе смеялись и плакали и долго-долго о чем-то говорили. Но вот Логан задал вопрос, а Дженин не ответила, внимательно изучая его губы.

— Что такое? — не понял Логан и вытер рот.

Вдруг она поцеловала Логана в губы, и у него зашумело в ушах, а вся комната закружилась и куда-то исчезла. Не было в мире ничего лучше тепла и нежности Дженин. Она села Логану на колени, обхватив ногами бедра, и стала гладить по спине, лицу и волосам, прижимаясь все ближе. А Логану хотелось умолять, чтобы она прижалась еще теснее, стала еще ближе.

Когда, еще не опомнившись от поцелуя, он посмотрел в глаза Дженин, два темных омута, наполненных желанием, то увидел там только свое отражение. Ее волосы растрепались, но не было прически красивее и безупречнее. Он поцеловал плавный изгиб шеи и по довольному лепету понял, что Дженин ждет новых поцелуев, и стал с радостью их дарить. Он скользил губами по шее Дженин, а она, изогнув спину, обняла руками голову Логана и прижала к своей груди.

«Черт возьми, девочка знает, чего хочет. Похоже, Дориан обучил ее разным фокусам. А что, если Логан Непорочный не оправдает ее надежды?»

Логану на колени словно вылили ушат ледяной воды. Должно быть, Дженин почувствовала его напряжение и отпрянула. Она пристально посмотрела Логану в глаза и все поняла.

«Ну вот, я все испортил», — пронеслась в голове мысль.

Нет, он разрушил не только очарование этого момента любви, а нанес удар по непосредственной, раскованной чувственности Дженин. Теперь всякий раз, когда они будут заниматься любовью, она должна думать о том, что тревожит Логана, и читать его мысли: «А вот этой ласке ее тоже обучил Дориан? Кто из нас лучше, он или я?»

— Прости, — прошептала Дженин, и Дориан увидел, как что-то угасло у нее внутри.

— Я тебя прощаю, — вздохнул Логан.

Дженин хотела встать с его коленей, Логан поймал ее и крепко прижал к себе. Им руководило не внезапно нахлынувшее чувство, а обдуманное решение, которое он только что принял. Он простил жене даже то, что нельзя вменить ей в вину. Их любовь — слишком драгоценный дар, нельзя допустить, чтобы прошлое ее разрушило.

— Джени, — обратился он к жене так же, как в их первую брачную ночь, — Дженин, поцелуй меня.

Дженин рассмеялась, а потом чуть не расплакалась и стала его целовать и снова смеяться. Вдруг она отстранилась и принялась колотить его кулачками в грудь.

— Что случилось? — растерялся Логан.

— Не смей так со мной поступать! Я не переживу всего этого так сразу!

Логан улыбнулся, чувствуя, что снова стал самим собой. Благородный Логан-идеалист примирился с Логаном насмешливым и беспечным, Логаном пылким и порой примитивным. Как будто разные люди заново представились друг другу и объединились в единое целое, чтобы Логан Джайр смог стать тем, кем всегда хотел: мужчиной, мужем и королем.

— Тогда переживи хотя бы это, — обратился он к жене и снова нежно поцеловал, привлекая к себе.

Навязчивые мысли жужжали, как надоедливые мухи, но Логан отогнал их прочь.

«Нет, тебе этого не отнять. Наша любовь драгоценна и принадлежит только нам».

Поцелуи становились все горячее, а ненужные мысли улетели вдаль и исчезли, заглушённые ароматом лаванды, легким запахом пота и дыханием Дженин. Логан с восторгом ощущал вес ее тела на своих коленях, прикосновения любимых рук и тепло бархатистой кожи на губах. Его руки дерзко проникли под многочисленные юбки и нащупали облаченные в шелковые чулки изящные стройные ноги, пальцы скользили все дальше по коже, которая была шелковистее самой тонкой и гладкой ткани.

Логан вскочил на ноги и поставил Дженин перед собой.

— Королевская опочивальня, должно быть, где-то рядом, — прошептал он срывающимся голосом. — Если ты подождешь минут пять…

Дженин не дала договорить и схватила его в объятия. Ждать они не захотели.

Кайлар открыл глаза и обнаружил, что лежит на удобной мягкой постели. Высокий потолок был украшен затейливой мозаикой, изображающей воина, уцепившегося за шею титана. В руке у воина огромный черный меч, занесенный для смертельного удара. Кайлар узнал в воине себя, хотя мозаика была сделана несколько столетий назад. Кайлар отвел взгляд в сторону и увидел Ви.

Сначала Кайлар ее не узнал. Впервые за все время она распустила роскошные волнистые волосы, отливающие красным золотом. Среди золотого водопада виднелась одна мертвая белая прядь. Ви сидела у кровати Кайлара и держала его за руку. Ясные зеленые глаза смежил сон. Она дремала, а на прикроватной тумбочке полыхали огнем красные тюльпаны.

Похороны Элены прошли тихо и скромно. На отпевание, которое состоялось в Зале ветров, пришли король с королевой, Ви, Кайлар, Дарзо и сестра Ариэль. На полу, скрестив ноги, уселся впавший в забытье Дориан. Хвала богам, он хранил молчание. Рядом стоял Фейр и следил, чтобы его подопечный не вытворил чего-либо непристойного. Старый духовник Элены шел вместе с армией Логана и помогал ухаживать за ранеными. Он прочел заупокойную молитву и сказал простые прощальные слова, в которых поведал о долгих годах дружбы с Эленой. Сквозь купол и стены Зала ветров виднелся город. Стоял чудесный весенний день, яркий, сулящий радость.

Ви не могла оторвать глаз от Кайлара. После того как разорвались связывающие их узы, было странно читать его мысли и чувства по лицу. Он плакал, и это были слезы очищения и исцеления. Священник закончил молитву, и все стали по очереди подходить к открытому гробу.

Последними к гробу подошли Кайлар и Ви. Элена ослепляла красотой. Сестра Ариэль и Ви сшили ей платье из белого шелка, похожее на то, в котором она умерла, но только скромного фасона, как носила при жизни Элена. Избавленное от шрамов лицо сияло. Именно таким его сотворил Господь. Только теперь это прекрасное лицо не оживляла присущая Элене мягкость и доброта, и оно казалось суровым и строгим. Такие лица бывают у королев, но красота Элены всегда согревала и притягивала к себе людей. В ней не было ничего пугающего и отталкивающего. Ви старалась отыскать знакомые черты, которые стерла смерть, и ее сердце переполняла боль утраты. Она наклонилась к гробу и обхватила его руками.

Ви решила сплести незатейливое заклинание, которому ее обучила сестра Ариэль. Оно навеки сохранит свежими охапку красных тюльпанов, которую положили Элене на грудь. Ви погладила холодную щеку и поцеловала Элену в лоб. Прикоснулась к безжизненному телу и вдруг обнаружила нечто странное.