Бей первой, леди! - Кирилл Казанцев
Шрифт:
Интервал:
Оба двинули куда-то за лестницу, где, как только что заметил Макс, в дальней стене имелась небольшая дверь. Постоял и крикнул Рогожскому уже в спину:
— А мне что делать? Тоже по поселку…
Рогожский обернулся, глянул на Макса, шевельнул губами и не совладал с собой — лицо его перекосила гримаса злости и отвращения. Но ненадолго, исчезла вмиг, стоило Рогожскому прикусить губу, крепко прикусить, едва ли не до крови. Привел лицо в порядок и процедил сквозь зубы, точно одолжение делал:
— Валяй, займись чем-нибудь, только на глаза мне не попадайся. Толку от тебя ноль, навязался на мою голову…
И ушел в комнату с пультом, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Макса точно кипятком с ног до головы облили, стало жарко так, что аж дыхалку перехватило, как в парную с мороза влетел. Пару минут пришлось рассматривать оказавшийся поблизости красивый куст с мелкими бело-зелеными листьями, что рос в мозаичной кадке у лестницы, и созерцание ухоженного растения помогло. Сердце перестало стучать в горле, вернулось на место, кулаки разжались, и марево перед глазами малость рассеялось. «Займись чем-нибудь!» — вот сука этот Рогожский, отшил, точно несмышленыша, и с таким видом, точно от обузы надоевшей избавлялся. С другой стороны, его понять можно: Макса своему заместителю Левицкая навязала по одной только ей ведомой причине, вот Рогожский и бесится. Да тут еще ситуация такая, что все под подозрением, кроме нового человека — его, буквально на дороге подобранного, мало кто в причастности к исчезновению дочери Левицкой заподозрит, если только уж конченый параноик.
Наверху раздались звуки шагов, Макс поднял голову и увидел вдову. Та медленно, держась за перила, спускалась по мраморным ступеням и смотрела перед собой в одну точку. И кажется, ничего перед собой не замечала и плохо соображала, куда идет. Нога у нее подвернулась, Левицкая едва не упала и вцепилась в перила обеими руками. Макс дернулся сначала ей на помощь, но наткнулся на остановившийся взгляд вдовы, передумал и вышел из дома. Пересек лужайку, дошел без приключений до калитки и оказался на улице.
Вдохнул, посмотрел по сторонам — никого, как и в доме, но там понятно, прислуга попряталась до следственных действий, что ей еще предстоят, а здесь-то куда все подевались? Ровная чистая дорога вела на три стороны сразу, впереди был пруд с лодками и заборы других домов, сосны за ними и яркие крыши, что прятались в зелени.
Макс постоял, прикидывая, как развивались события. Похитители могли увезти Юльку куда угодно, но в поселке их передвижения ограничены забором и воротами, вроде бы единственными. Теми самыми, через которые он вчера проехал, когда привез Юльку и Рогожского в усадьбу. Получается, что сама она ушла или ее увезли — ворот не миновать, вот и начинать надо с них, хотя там и без него уже побывали люди Рогожского. Не беда, придется опросить охранников второй раз.
Макс сначала быстро шел, а потом перешел на бег — подгоняло нетерпение. Обогнул пруд с лодками, миновал дом с колоннами и нарвался на велосипедиста: они едва разошлись на довольно широкой дороге — до того неожиданной была встреча. Недовольный жилистый мужик в лайкровых шортах и яркой майке обогнул Макса по длинной дуге и бодро закрутил педали дальше. Макс только и успел подумать, что надо бы спросить мужика, не видел ли тот чего подозрительного, как впереди показался выезд из поселка: автоматические ажурные ворота и будка охраны. Макс наддал еще, выложился как мог и в будку почти влетел, ухватился руками за дверные косяки и, запыхавшись, выложил одним духом:
— Машина чужая не проезжала? Часа два или три назад, во время грозы?
Охранники — два парня лет под тридцать и неповоротливый седой медведеообразный дядя — переглянулись между собой и дружно помотали головами, а один, самый молодой из них, сказал:
— Нет, никого не было, всю ночь тишина.
Макс тяжело дышал и смотрел по очереди на всех троих. Плохо дело, раз машину они не видели. Здесь тоже камеры имеются, номер и марку могли зафиксировать, но похитители к этому были готовы. Похоже, где-то в заборе дырка есть, и через эту дырку Юльку ночью и увели с территории поселка, придется весь периметр прочесывать. А что толку — найдут дырку, найдут следы, а время-то упущено, Юлька уже далеко… Остается только звонка ждать и деньги готовить, как сама Левицкая сказала, как в прошлый раз.
— Точно никого? — допытывался Макс, и троица дружно кивала. Понятно, здесь дохлый номер, надо топать вдоль забора, где он рано или поздно столкнется с людьми Рогожского. А тот молодец, первым делом начал этот вариант отрабатывать, ведь не первый раз замужем, в смысле, что повадки похитителей ему хорошо известны. И, может, нашел уже и дырку в заборе, и следы от колес, и даже прошел по ним до трассы, уперевшись в тупик.
— Девушка выходила, — проурчал седой мужик, — еще не рассвело, только-только дождь закончился. И все, больше никого.
Макс ему явно надоел, и он поглядывал на него с намеком: топай отсюда, не до тебя, у нас своей работы по горло. Вслух не заявил только потому, что знал, что имеет дело с человеком Левицкой, и пока остерегался открыто послать Макса куда подальше.
— Девушка? — переспросил он. — Какая девушка? Высокая, волосы длинные?
— Да, да, и одета как пугало, — подтвердил дядя.
И тот, самый молодой, тоже активно закивал:
— Я ей калитку открыл, мы ее на ночь запираем…
Макс его не дослушал, вдохнул-выдохнул, успокаивая рванувшееся из груди сердце: не похищение, слава те, господи, сама ушла, но давно. Потянулся было к мобильнику, но отдернул руку: прежде чем звонить Рогожскому, надо во всем удостовериться, или, если ошибочка вышла, заместитель Левицкой Макса Еланского сгоряча и пристрелить может. Нервы у всех ни к черту, знаете ли, и ситуация ну очень нехорошая.
Седой дядя отпирался как мог, но Макс таки дожал его и заставил показать запись с камеры наблюдения. Пока тот возился с компьютером, пока грузились картинки, стоял над охранником, сжимая в руке телефон. Наконец пошло изображение, и Макс уставился в монитор.
Картинка оказалась четкой: камеры были высокого качества, работали при хорошем освещении, и Юлька вышла на съемке превосходно. Идет, почти бежит, оглянулась пару раз и шмыгнула на крыльцо, постучала в дверь. Секунда, две, три — ей открывает заспанный даже на съемке парень, и девушка исчезает за дверью. Одета в свои любимые лохмотья, длинные и бесформенные, через плечо та самая мешкообразная сумка, но основательно набитая. «Куда ж тебя понесло?» — Макс выдернул из кармана телефон и нажал вызов.
— С той стороны камера есть? — спросил он охранника, слушая длинные гудки.
— Есть, — отозвался тот и тяжело повернулся в кресле, оно даже скрипнуло под ним, — две штуки. А девка твоя по дороге пошла, точно тебе говорю, можешь не смотреть. Зуб даю. Точно по дороге, никуда не сворачивая, ни вправо, ни влево.
Длинные гудки оборвались, пошли короткие, Макс снова набрал номер и в темпе соображал, что делать дальше. Юлька ушла сама — уже легче, но одновременно добавляет проблем: похитители рано или поздно позвонили бы, озвучили свои требования и предъявили бы девушку, пусть обколотую, но живую. А раз она ушла сама, да еще и ночью, то вряд ли позвонит, чтобы сообщить о своем местонахождении. Вот же овца, прости господи, ну чего ей не хватает, спрашивается? С жиру бесится, других вариантов нет.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!