Тамплиер. На Святой Руси - Юрий Корчевский

– Чернец, что у тебя в мешке? Не харчи?

– Икона.

– А, прости. Ох, всё тело как телегой перееханное, чёртовы дети.

Девушка молчала, происшедшие на дороге события повергли её в шок, рушились понятия о добре и зле. Вот Александр от смерти, поругания и плена их спас, а рассуди – руки по локоть в крови, боязно. Оружие только у него одного, вдруг приставать станет? К отцу жалась, старалась с Сашей глазами не встречаться. За полночь усталость сморила, день хлопотный, тяжёлый у всех выдался. Вокруг костра улеглись, уснули. К утру зябко стало, костёр погас. Купец дочери наказал веток собрать.

– Сиди! – приказал Саша. Светает, дым от костра виден будет. Харчей, как и котла, у нас нет. Поднимаемся, берём коней в повод и идём.

– Куда? – поинтересовался купец.

– В полуночную сторону! Или у тебя выбор есть?

Набросили сёдла на коней, подпруги затянули. Александр первым шёл, выбирал дорогу. Через сотню метров ручей встретили. Небольшой, но сами напились и лошадей напоили. А через час хода, пешего, лошади в поводу, вышли к реке.

– Купец, не узнаёшь?

– Не признаю. Но сдаётся мне – Ирмес, приток Нерли, других рек быть не должно.

Река неширокая, полсотни метров, а дороги поблизости не видно, как и моста. Плавать никто не умел, кроме Александра. Да и Фотий такую мысль сразу отверг.

– Икона как же? Она на дереве писана, подмокнет, потом потрескается.

Обсудив, решили двигаться по берегу, вдоль реки. Рано или поздно какое-нибудь село или деревня будут.

Позже оказалось, что во время бегства от монголов они значительно отклонились на северо-восток и прошли больше, чем предполагал Александр. Ситуация объяснимая, он не местный, карты нет, как и компаса. И лес тянулся на добрые полсотни вёрст. Наткнувшись на малинник, сделали остановку, наелись сладких ягод. Только ягоды – продукт не сытный, вроде пузо набито, а есть уже через полчаса захотелось.

Только через три дня, изрядно поплутав, вышли к какому-то селу. Александр поднял руку, делая знак остановиться. Долго присматривался – нет ли в селе басурман. Купец, приглядевшись, сказал.

– Убей меня гром, на Шую похоже. Был я как-то здесь, года три тому. Только вид другой, я-то по реке на ушкуе пришёл.

– Торговал? – поинтересовался Фотий.

– А что ещё? Тут льняные полотна ткут.

Шуя была родовым гнездом князей Шуйских. Стояла на левом берегу реки Тезы. Вроде никакой суеты, криков в селе не было. Шуя в стороне от крупных городов, не на торговых путях, видимо, басурман не интересовала. А беглецам того и надо, подальше от татар – спокойнее. Тронули коней, въехали в небольшое село. По улицам детвора играет, свиньи и куры бродят. Все успокоились. Саша у прохожего спросил, где постоялые дворы есть.

– А он у нас один, рядом с пристанью.

Теза – приток Клязьмы впадает, значительно ниже Владимира. Но на уровне Шуи судоходна. Хозяин постоялого двора дремал за стойкой. При виде гостей оживился.

– Хозяин! Нам бы лошадей в конюшню определить, овса задать. А нам подкрепиться основательно да баньку приготовить.

– Всё в лучшем виде сделаю. Павлин, поди сюда! Слышишь, негодник?

Саше сначала подумалось – ослышался. Какой павлин, если птицу эту на Руси никто не видел, и еще сколько веков пройдёт, пока увидят. Сразу вспомнились слова из мультика. «Какой такой павлин-мавлин? Не видишь – я кушаю?» Саша на лавку за стол уселся, остальные сразу рядом, очень есть хотелось. Хозяин, желая ублажить постояльцев, забегал. Сам принёс на блюде пироги рыбные. Река рядом, рыбка свежая в изобилии. Пока ждали щей да каши, пироги расхватали и съели. Саша ел медленно, тщательно разжёвывая. Слышал – нельзя после голодовки есть быстро и много, заворот кишок может случиться. Так же и Фотий делал, но тот к аскезе привычен, всегда ел мало, не чревоугодничал. В животе тяжесть сразу, острое чувство голода прошло. Потому щи хлебали уже не так быстро. Потом черёд каши гречневой пришёл. От усталости, сытого желудка в сон клонить стало. Хозяин всех по комнатам развёл. Фотий с Сашей в одной, купец Никодим с дочерью Марией в другой. Вот где деньги дружинников пригодились! У купца, как и Фотия, ни медяхи, а Саша за всех заплатил, да за два дня постоя, харчи и баню. Хозяин рад стараться. Местные-то на постоялый двор не заглядывают, вся прибыль от приезжих, которые не каждый день бывают.

Пересилил себя Саша, спать не лёг, в баню пошёл. После боёв во Владимире да ночного перехода весь в пыли, запашок уже. У хозяина для себя и Фотия новое исподнее купил, переодеться. Помылись, попарились всласть. Саша на Фотия с жалостью поглядывал. Без одежды видел его в первый раз, худ, все рёбра пересчитать можно. В чистое оделись, кваса испили, спать улеглись. Только уснул, купец в дверь стучит.

– Александр, ты за сколько дней заплатил?

– За два, разве хозяин не сказал? А что?

– В самый раз, передохнём.

Никодим помялся.

– Денег у меня нет совсем, вернуть смогу ли, не знаю.

– Разве я тебе в долг давал? Считай – помог.

– Сердечно благодарю. У меня сродственники в Костроме, не ссудишь ли денег?

– Вместе поедем.

– Славно. Тогда мы в баню. Да хранит тебя Господь за твою доброту.

Купец растрогался, смахнул слезу. В русских семьях было принято мыться всем семейством, потому как натаскать воды в баню да согреть больших трудов и времени стоило. И было в порядке вещей.

Саша уснул крепко. А Фотия разговор с купцом не разбудил, спал сном младенца. Видимо, безгрешен.

Спали до позднего утра. Зато поздний завтрак или ранний обед устроили на славу. Жареные курицы, уха, расстегаи с вязигой да с пивом. И снова спать. Поздно вечером уже лёгкий ужин – кулебяки с капустой и с сытом. Зато утром встали, как новые пятаки, отдохнувшими, как и не было за плечами долгого и голодного пути. И лошади отдохнули, подкормились овсом. На траве долго держать их нельзя, животы пучит, овёс куда питательнее. Позавтракав и расспросив дорогу, выехали. До Костромы сотня вёрст, добрались за четыре дня. О нашествии татар в городе знали, готовились город оборонять. Беженцы немногочисленные приносили плохие вести. Татары взяли на меч и разорили Юрьев и Переяславль, Углич, добрались до Москвы и Коломны. Из Костромы тянулись в дальние деревни или на север целые обозы. Если татары нападут, Кострома долгой осады и штурма не выдержит. Город среди лесов, стены городские и избы деревянные, каменных построек по пальцам руки пересчитать можно. А деревянные укрепления татары научились брать лихо, да и горят они моментально. Несколько часов – и весь город запылать может, тогда никому не спастись, от дыма задохнутся, как бывало в других городах.

Город основан в 1152 году, невелик, но славен монастырями. Когда въехали, Фотий сразу сказал Саше.

– Я в монастырь, купола храмов вижу. Иконе Владимирской там самое место. А как уйдут татары с нашей земли, верну. Прощай, Александр. Даст Бог – свидимся ещё.