Ягодка, или Пилюли от бабьей дури - Татьяна Веденская

– Это только я боялась. А ты никогда и ничего не боялась, – усмехнулась Светлана, заматываясь в бесконечное полотенце. В комнате было очень тепло, жар от сауны пробивался из-под стеклянной двери парной, наполняя теплом и ароматом пряного дерева предбанник.

– Это не так, – нахмурилась Лера. – Я просто была дурная, ты знаешь. Мне стоило бы больше бояться. Причем самой же себя. Да уж. Вина налить?

– А я себя просто ненавижу, – зачем-то высказалась Света вскользь, между делом, и отправилась в парную. Пока они с Лерой трепались, температура в кристально чистой, новенькой сауне дошла до сотни градусов, лавки стали обжигающе горячими, не помогали даже специальные сидушки. Света села на нижнюю полку, поджала под себя ноги и вдохнула обжигающе горячий ароматный воздух.

– Хорошо? – улыбнулась Лера, глядя на краснеющее лицо подруги.

– Очень. Счастливая ты, Лер.

– Что за глупости. Что вообще за глупости ты стала говорить. Что это ты себя ненавидишь? Ты же просто чудо, Свет. Тебя надо на руках носить, а ты – ненавижу.

– Лер, я не знаю, что со мной, – вздохнула Света. – Вот ты говоришь – кризис. Изменяет – не изменяет. И что надо перетерпеть. А я ведь тебя даже не слышу. Я вообще не понимаю, о чем ты. Потому что если у кого и есть этот самый кризис, то он не у него – у меня! Только я не уверена, что это кризис. Может, я чем-то больна. Что-то со щитовидкой или с поджелудочной. Мне ничего не хочется, Лер. Только вот лечь тут, на полке, и уснуть. Я все время чувствую себя усталой. И старой, и страшной, и толстой. И плевать мне, если честно, изменяет мне Костик или нет. Даже ни на секунду не интересно. И, кстати, все-таки сомневаюсь, что он изменяет.

– Почему ты так уверена? – хмыкнула Лера, растирая тонкие плечи медом.

– Да я ни в чем не уверена. Просто… никак он не изменился. То есть внешне, конечно, он уже не такой красивый. Потолстел немного…

– Ну, это только ты с твоими заниженными требованиями могла считать, что Костик – красивый. Я всегда удивлялась, как ты могла на него запасть. Ну, прописка – это я понимаю. Хотя были варианты и получше. Хоть бы даже и Мишка. И то красивее. А твой Костик и тогда, в молодости, был, как бы сказать, чтобы не обидеть…

– Уютным. Ты уже сто раз говорила. Не знаю, Лер. Может, я просто его себе придумала. Но мне он всегда нравился. Я смотрела на него и думала – какой же он… Именно такой, как я и хотела. Красивый, да. Не перечит мне, я имею же право думать, как хочу. Да, он не Брэд Питт. Кстати, Брэд Питт мне никогда и не нравился. Уф, все. Не могу – жарко.

– Ага, пробрало. Слабая ты стала, Светка, – рассмеялась Лера, глядя, как Света, шатаясь, выкатывается в предбанник. Она прошла следом, протянула ей термос с горячим мятным чаем, который уже стоял тут, когда они заходили.

– Вкуснота! Рецептик дашь? Что-то ты тут смешивала.

– Это не я. Это Люська делала, – пожала плечами Лера.

Да, конечно, подумала, Светлана. Лера ничего такого своими руками делать не станет, раз уж есть прислуга.

– Так вот, Лер. Он за последние десять лет никак не менялся. Нету у него никакого кризиса. Может, еще будет. Ему сейчас сорок два. В каком возрасте у них этот кризис?

– У всех по-разному.

– Или он у него уже прошел? Не знаю. По мне – он прекрасно себя чувствует. Бурчит как обычно. Ходит на работу. С Мишкой твоим… в смысле, ну… – тут Света растерялась.

– Ладно-ладно. Я уже поняла, что для вас Мишка всегда будет моим. За кого бы я замуж ни вышла.

– Они летом хотят в поход идти в Карелию. На катамаране, на пару недель. Меня зовут, а я только и жду, чтобы поехать на дачу – одна. Хочу попробовать посадить цветную капусту. У соседей такая в прошлом году выросла – загляденье. Так что все у Костика нормально. Он бодр и весел. Кушает хорошо. На Кирюшку только стал орать, но тот, знаешь, и сам виноват. Постоянно отца провоцирует. То ему не так, это не эдак. Вот и ругаются, как два петуха.

– А с сексом у вас как? – вдруг приперла Свету к стенке подруга.

– С чем с чем? – попыталась отшутиться та. – Этого у нас в стране нет.

– С самой перестройки появился опять. Так что?

– Да вроде все в порядке. У него.

– А у тебя? – пристально посмотрела Лера.

Света пожала плечами и вздохнула.

– Я же тебе сказала, я ничего не хочу. В этом-то и проблема. Я ложусь спать и хочу только спать. Он храпит – меня это бесит. Я от любого шороха просыпаюсь. Какой, на фиг, секс. Работы много. ЕГЭ скоро у Кирилла. Да-да! Не смотри на меня так. Я и сама понимаю, что стала на бабку старую похожа. Вот и скажи мне, что делать.

– Худеть тебе надо, подруга, – неожиданно ответила Лера. – И собой заниматься. Распустилась ты. У тебя, наверное, холестерин зашкаливает.

– Ой, только вот не надо. У меня силы воли нет никакой. Мне лень даже чаю себе порой заварить, а ты говоришь – худеть. Может, пойти в поликлинику, пройти диспансеризацию?

– Чтобы у тебя сразу десять диагнозов нашли? Нет уж, это надо прекращать. Поверь мне, лучше оздоровляться, чем лечиться. Тебе просто надо привести себя в порядок.

– Как? – замотала головой Света. Но, как и всегда, если уж Лера решила что-то, сопротивляться ей было бессмысленно. Лера моментально приступила к разработке Большого плана. Тактика и стратегия, мотивация и прочие новомодные штучки – все это пошло в ход. Был расписан весь следующий месяц. Что есть, от чего отказаться. Массажи (на какие шиши только – неясно), маски для лица, эпиляция для тела, увлажняющие крема. Пенные ванны.

– Будешь делать? – строго вопрошала подруга.

– Хорошо-хорошо, – не стала перечить Светлана. Буйный поток энтузиазма – это именно то, что всегда отличало Леру от всех остальных. По ее собственным словам, у нее вечно было «в жопе шило», и Свете это всегда импонировало. Как две совершенные противоположности, они моментально притянулись друг к другу и уже никогда не смогли избавиться от этой необъяснимой связи, которую не разрушали ни годы, ни расстояния, ни разные социальные статусы, ни хамон и прочие атрибуты Лериной красивой жизни.

– А еще – у тебя должно быть мотивировочное платье.

– Что? – удивилась Света. – Какое платье?

– Мотивировочное. Которое бы висело и одним своим видом стимулировало тебя к победам над собой.

– Может, лучше повесить мотивировочный кнут?

– А ты предпочла бы мотивировочный пряник, да? Тебе нельзя пряники. И вообще никакую выпечку.

– Ты хочешь сказать, что мне придется отказаться от всего, что мне близко в этой жизни? – с преувеличенно шутливым ужасом вытаращилась Светлана. – И ты думаешь, в этом случае платье может мне хоть чем-то помочь? Тогда уж лучше веревка с мылом.

– Так, без суицидальных мыслей, пожалуйста. Нужно же что-то делать с твоим кризисом. Почему бы не начать с платья?