Брат моей подруги - Ронни Траумер

Матвей не понимал, и он определённо ждал другой реакций. А Даня не выглядел разозлённом.

— Спасибо, — сказал Матвей. Дверь его кабинета открылась, и оттуда вышла Кристина.

— Э-э-м…можно тебя попросить, — обратилась она к Дани.

— Я буду молчать, — Даня сразу понял, что это рыжая от него хочет.

— Спасибо, — Крис искреннее поблагодарила Даню, хотя и не была на сто процентов уверена, что он будет молчать. — Увидимся, — это было сказано Матвею. Она собралась уходить, но сильная рука взялась за её локоть, и потянуло её обратно.

— А поцеловать? — Матвей впечатал её тело в свою грудь, обнял за талию, и впился губами в её.

Даня оставил голубков одних, и вошёл в кабинет, где пахло сексом и выглядел как после торнадо.

«Какие страстные» — Даня усмехнулся, и открыл окно.

— Точно всё нормально? — спросил вошедший Матвей.

— Я же сказал, — Даня и в правду не было дело, до того, с кем спит его друг.

— Просто она переживает, не хочет, чтобы твоя мышка, узнала не от неё, — Даня, не баба базарная чтобы трепаться о таких вещах.

— Ты за кого меня принимаешь? — Даня посмотрел на друга, а тот сверлил его таким взглядом, что у Дани показалось что у него что-то на лице. — Что?

— Ты первый раз не огрызаешься, на то, что я сказал «твоя мышка», — Даня задумался, и почему-то и не хотелось огрызнутся, а вот почему — вопрос.

— Не обратил внимание просто, — отмахнулся он.

— Угу, — Матвей хмыкнул, и еле заметно улыбнулся.

— Так давно это у вас? — спросил Даня, а Матвей признался себе, что почувствовал облегчение, от того, что друг узнал.

— Месяц, — ответил Матвей и следил за лицом друга.

— Ого, — Даня удивился, и возможно всё же обида есть. Но она из-за того, что лучший друг, скрывал это от него. — Почему молчал? — озвучил он свои мысли.

— Боялся, — Даня рассмеялся. — Не ржи, — фыркнул Матвей. — Я не тебя боялся, уж задницу я тебе надрать могу, — Даня вскинул бровь. — Твоя война с мышкой…откуда я мог знать, как ты отреагируешь на то, что я сплю с её подругой.

— Но ты же не с мышкой спишь, — Матвей прищурил глаза. — И что, серьёзно у вас? — Даня заметил прищуренные глаза друга. — Что опять?

— То есть, если бы с мышкой….

— Не смей! — перебил его Даня.

— Ладно, — Матвей к этому вернётся. — Не знаю, она мне вроде как нравится.

— Вроде?

— Ну может и не вроде, — Матвей не был сам готов к такому признанию. — Может тему поменяем, а? Ты как? Как подготовления к открытью?

— Нормально. Будет всё разом.

— Масштабно?

— Да.

Ника в рассеянность доехала до дома родителей. Неожиданное столкновение с Даней в дверях, напомнило о событиях семилетней давность. Она и так не может избавиться от Дани, а теперь его запах так отчётливо чувствоваться на её одежде. Она даже думала поехать домой, принять душ, и переодеться.

— Какой сюрприз. Два раза за месяц. Что-то случилось? — Лилия Александровна заволновалась, дочь без звонка не приезжает.

— Всё в порядке, мам, — Ника зашла в родительский дом. — Просто неделя тяжёлая, захотелось к вам, — Ника очень надеялась, что ночь в её старой комнате пройдёт без снов с полуголом Даней в них.

— Правильно. Родителей надо чаше навещать, — Ника обняла маму.

— Папа где? — спросила она родительницу.

— Должен скоро быть. Я как раз ужин готовлю, — в подтверждение, Лилия показал рукой на свой фартук. — Ты останешься на ночь?

— Да. Посплю в своей комнате, и я соскучилась по твоим блинам на завтрак, — Ника прильнула к матери, и положила голову на её плечо.

— Деточка, я ради такого, могу и сейчас тебе гору блинов приготовить, — она гладила дочь по голове.

— Сейчас не надо, — Ника поцеловала маму в щёку. — Пойду приму душ, и переоденусь.

— Беги, — Лилия поцеловала макушку дочери, до которой с трудом дотянулась. — Опять на каблуках, — крикнула она дочери в след.

Ника приняла душ, одела старую пижаму с зайчиками, и провела спокойный вечер в уютных объятьях родителей. Почувствовала себя маленькой девочкой на один вечер.

Ночь, к сожалению, прошла хуже, чем она надеялась. И она не жалела, что осталась, только из-за хорошего вечера и маминых блинов. Но она твёрдо решила, ЧТО спать в доме родителей больше не будет. В эту ночи она пережила во сне, все те тяжёлые месяцы семилетней давности. Наевшись блинчиков в компаниях родителей, Ника поехала домой переодеться, и после в центр. Вчера она из принципа не стала говорить с Даней, но вопрос всё же должна задать.

— Доброе утро, мышка, — прозвучал, слишком интимный тон шёпотом на ушко, от чего Ника застыла не дыша. Взяла себя в руки, позволила лёгким наполнится воздухом, и повернулась.

— Доброе, — сухо и холодно ответила она.

— Мышка, что за кислая мордочка с самого утра? — Даня не смог пройти мимо, когда увидел на входе в здание мышку.

— Кислое — это только твой попытки играть мне на нервы, — Ника пыталась не смотреть и не приближаться слишком близко к нему.

— Тебе на завтрак яд подают или ты вместо воды его пьёшь? — Даня не хотел начать утро со скандала, но кто-то по-другому не умеет.

— Ага, и на обед и ужин. А ночью я пью кровь плохих парней, — Ника не осталась в долгу и выплюнула это ему в лицо.

— Ты и днём её пьёшь, — высказал ей Даня.

— Вот и не лезь ко мне, — Ника развернулась, но вспомнила, что она должна кое-что спросить.

— Больно надо, — пробубнил Даня, но мышка повернулась к нему.

— Когда открытие? — Нику бесило, что он не обсуждает детали с ней.

— Через неделю. Открытия всех проектов разом, — сказал Даня и прошёл мимо ошеломлённой Ники.

— Каких ещё проектов? — Ника чуть ли не бегом шла за ним.

— Таких, мышка, — Даня остановился, и Ника врезалась в его спину. Каменную спину. Она чуть не плюхнулась, пятой точки на асфальт. — Не спи на ходу, мышка, — Даня поймал мышку, и не дал ей упасть.

— Каких проектов? И убери руки, — Ника шлёпала его по руке.

— Я открываю фотостудию на третьем этаже и кафе на крыше здания, — Даня развернулся и медленным шагом вошёл в здание. — Не за что, — крикнул он через плечо.

А Ника осталась на улице кипеть от злости. Почему этот идиот, не посвятил её во всем с самого начала?

Глава 10

Утро испорчено, причём у обоих.

Даня злился на всех и вся, ходил хмурый по офису. Он понял, что ему надоела это вражда. Она больше не приносит ему удовольствия. Он