По волчьим законам 2. Искупление - Тамара Клекач

Я нетерпеливо потерла вспотевшие ладони. О том, что происходило в городе, я могла и сама узнать из интернета.

– Почему не тронули ничего в доме? – спросила я.

– Побоялись, – ответила Роза.

– Кого? – удивилась я. – Призрака Ангелова?

Роза очень странно на меня посмотрела и совсем понизила голос до едва уловимого шепота.

– Ты этого не знаешь, Кирочка, но я работала в этом доме еще при твоем отце. Сейчас мало, кто помнит, как было при нем…

– Так это его призрака боятся? – перебила я, с сомнением посмотрев на кухарку. – Или ты хочешь сказать, что жив? – с еще большим сомнением спросила я.

Да уж! Вот это был бы поворот!

– Ты не слушаешь меня, Кира! – Роза с упреком посмотрела на меня и отошла еще больше вглубь кладовой. – Твой отец мертв, но Ангелов тогда перебил не всех, кто был при нем. Некоторым удалось уйти, а некоторым даже удалось остаться при Ангелове.

– Ибрагимов, – догадалась я.

– Да, – подтвердила Роза. – Он и другие приложили не мало сил и средств, чтобы удержать город после смерти Ангелова и не допустить никого к власти.

Я обвела взглядом пустую кладовку, обдумывая ее слова. В принципе… почему нет? Ангелов был сильным противном, которого не смогли сдержать после убийства моего отца, но вот после смерти уже Ангелова… Нет! Все равно что-то не сходилось!

– Ибрагимов старший уже полгода, как отошел от дел, – возразила я. – Почему? Если он так…

– Полгода назад к нему пришел один волк, – перебила меня Роза, с таким выражением на лице, будто собиралась рассказать мне старую престарую страшилку для детей. – Точнее полукровка, – продолжила она. – Он представился братом Ангелова. Сказал, что может предъявить доказательства кровного родства и потребовал передать ему все, что принадлежало Ангелову. Менты считали, что ты, как жена Ангелова, была также убита волкодавом, но так как твое тело не нашли, тебя просто признали пропавшей без вести, то есть попросту списали и даже не стали искать. Ибрагимов знал, что ты жива, и что находишься в положении. Он думал, что ребенок от Ангелова, что давало тебе преимущество в плане наследства, поэтому он отшил брата и подделал документы, что ты якобы вступила в наследство, и сделал все, чтобы бизнес заработал стабильно.

– Зачем?

Я по-прежнему не понимала, с какого перепуга какой-то старый перебежчик от одного хозяина города к другому впутал во все это дело с наследством меня.

– Затем, – ответила Роза, – что Ибрагимов знал, что Астахов за тобой таскался, что был влюблен в тебя. Много лет волкодав работал на Ангелова, но до этого он был предан твоему отцу.

Я невольно фыркнула: вот и нарисовался еще один перебежчик. Кажется, я начинала понимать, к чему все клонилось.

– Когда стало известно, что он завалил Ангелова, – не обратив на мое фырканье внимания, продолжила Роза, – многие посчитали, что это была месть за Станиславского и за его детей, в первую очередь за тебя, и во главе города видели именно его. Ибрагимов думал, что подделав документы, он обезопасит твое возвращение, и Астахов согласится возглавить город, но твое вступлении в наследство и то, что ты вынашивала ребенка Ангелова каким-то образом стало известно, и тот полукровка организовал покушение на адвоката. Ибрагимов выжил, а вот его старший сын нет. Вот почему, – Роза взяла меня за руки и многозначительно посмотрела мне в глаза, – тебе необходимо расположить к себе его младшего сына.

– Он считает меня дурой, – выдохнула я, испытывая информационную перегрузку.

Похоже, что Роза только что озвучила факт того, что Ибрагимова старшего кто-то очень вовремя сдал. Значит, в его фирме сидела как минимум одна милая крыса.

– Если бы это было так, – с напором возразила Роза, – он бы не согласился что-либо для тебя делать. Он присматривается к тебе, и ты должна показать себя в лучшем виде.

– Мне это не нужно! – упрямо заявила я.

– Послушай меня, Кира! – Роза сильнее сжала мои руки. – Не всем пришлось по нраву, что Ибрагимов подделал документы. Астахов отмалчивался и практически не появлялся в городе, а брат Ангелова все больше наступал, зарабатывал, так сказать, себе репутацию. Причем успешно. Мнения разделились: чужака не хотели видеть при власти, но теперь в твоем волкодаве уже не так уверенны, а ты так и вообще не вызывала ни у кого доверия, хоть ты и старшая дочь Валерия Станиславского. Ты темная лошадка, Кира, а для брата Ангелова ты и твой сын, которого он считает племянником, прямая угроза.

– Звучит так, будто с ним можно договориться, – вспыхнув надеждой, сказала я. – Мне не нужен…

– Ты снова меня не слушаешь! – Роза дернула меня на себя. – Один раз я видела брата Ангелова, и мне этого хватило. Он получит город и все, что к этому прилагается. Поверь, это всего лишь вопрос времени. Гришку твоего он как пить дать давно занес в черный список, но ты… Убить тебя и твоего сына станет для него своего рода посвящением, последним трофеем, подтверждающим его полную власть в городе. И если раньше у тебя был шанс, то теперь, когда ты вернулась… – Роза многозначительно посмотрела мне в глаза. – Он не остановится. Уж поверь старой волчице!

Сказать, что слова Розы оставили у меня неприятный осадок было ничего не сказать. Одно дело было допускать, что я совершила ошибку вернувшись в город, и совсем другое было услышать этому подтверждение. Укусить бы себя за локоть, да уже поздно было кусать даже за два.

У меня не было причин не верить ей, но с другой стороны мне так и хотелось выкрикнуть "Что за бред?!"

В детстве мы часто с братом слышали в наших трущобах сказки про великого Валерия Станиславского, которые слезливо подпитывала мать, рассказывая по вечерам о том, каким отец был нежным, и как бы он нас любил, и как бы заботился, и о прочей х*йне, невеяной одиночеством, страхом и тоской.

Сейчас, спустя много лет я сидела в его доме, но уже в кресле волка, который организовал его убийство и занял место хозяина города, который приказал меня избить, изнасиловать и убить, а потом трахал меня в этом же доме, пел дифирамбы, дарил украшения, который сделал меня своей женой, и который сдох от моего выстрела. Так, простите, о каком на х*й величии шла вообще речь?

Мой отце был дураком, раз не усмотрел в Борисе угрозы. Моя мать была слабой человеческой женщиной, сломанной страхом. Мой брат был слабаком и придурком, привыкшим прятаться под бабскими юбками. Бориса убила не столько я, сколько его страсть, которую он годами подавлял в себе, и которая в итоге ослепила его настолько, что ему нанесли удар в спину сразу двое – я и Астахов. И мы, разделившие одну ночь, и связанные сыном, все еще были здесь, проверяли себя на прочность любовью и ненавистью.

Что ж, теперь мне было понятно, что подразумевал волкодав, когда говорил, что все не так просто. В этой истории была некая кучка старперов, которые возомнили себя чуть ли не тайными стражами города и посмели взять на себя право вмешиваться в мою жизнь и жизнь моего ребенка.