Исчезающие в темноте. Кольцо бессмертной - Наталья Тимошенко

Марк отрицательно качнул головой. На самом деле какое-то приглашение он помнил, но удалил, не читая. Только групп в вайбере ему и не хватало!

– Так, ладно. Маньяки маньяками, но нам что делать? – задался он справедливым вопросом. – Полицию вызывать?

– Ой! – Лера выпрямилась и сделала шаг назад. – Мне нельзя полицию!

Марк снова покосился на нее. Да, Лере полицию определенно нельзя. Для полиции именно она пять лет назад убила колдунью Ксению. И хоть ее мужу удалось замять это дело спустя некоторое время, стоит только всколыхнуть волну, как ей уже не отвертеться. Не помогут ни деньги Лео, ни связи. Да и самому Марку лучше не светиться лишний раз в деле об убийстве экстрасенсов. Ведь тогда его имя не полоскали на всех углах тоже благодаря вмешательству отца-адвоката. И вот снова убийство в его салоне, снова гадалки, с которой он работал. Тут уж и отец не поможет, как только об этом прознают журналисты. А если учесть, что убита она их ножом, на котором наверняка только их пальчики, если убийца не совсем дурак, то отцу он может не успеть и позвонить до того, как обоих закроют.

Оба несколько минут молчали, разглядывая убитую колдунью и лихорадочно размышляя, что делать.

– Давай просто отвезем ее по адресу, где она жила, и пусть ее там и найдут, – наконец предложила Лера. – Элеонору тоже дома на кухне нашли, а не в салоне, где она принимала клиентов. О том, что Агнесса работает у нас, еще никто не знал, а на нас если выйдут, скажем, что сегодня должен был быть ее первый рабочий день, но она не пришла.

Идея была дурацкой. Настолько дурацкой, что даже думать о ней не следовало. Но стоило Лере ее высказать, как она невидимой пеленой укутала тесную каморку, пропахшую парафином и свежим призраком, не пропуская на поверхность другие идеи. Марк долго боролся с собой, а затем осторожно возразил:

– А с ножом что делать? На нем наверняка наши отпечатки.

Лера тяжело сглотнула, шагнула к Агнессе и одним резким движением выдернула нож, Марк не успел ничего сказать или остановить ее.

– Выброшу и всего забот, – заявила она. – Нож в обыкновенном хозяйственном магазине куплен, таких тысячи по городу. Пусть полиция сначала его найдет вообще.

Марк промолчал. Вот тебе и проблемы с полицией, нагаданные Агнессой! Знать бы еще, какое решение правильное, что позволит им избежать этих проблем. Впрочем, теперь уже вызывать полицию точно нельзя.

А ведь карты предсказывали ей, что смерть рядом. Она не поняла только, что рядом с ней. Забавно, когда-то Ксения точно так же видела чью-то смерть, но не знала, что это ее собственная. Может быть, с дурацкими Таро всегда так? Они предсказывают смерть своей хозяйке, а та не может этого понять?

– Давай сначала попробуем связаться с призраком Агнессы и выяснить у него детали убийства, – предложил он. – Скорее всего, он сейчас растерян, и ничего внятного не расскажет, но хоть что-то, хоть какую-то ниточку, которую можно будет подбросить полиции, если вдруг она подберется к нам слишком близко. Все равно среди бела дня мы тело никуда не повезем, надо дождаться ночи, а до этого – чем-то заняться.

Лера согласно кивнула.

Вызывать призрак человека, тело которого не просто не похоронили, а еще даже не унесли, Марку никогда не доводилось, но он считал, что так будет даже проще. Скорее всего, дух где-то здесь, не ушел далеко, а значит, вызвать его не составит труда. Марк даже попытался мысленно позвать его сразу, безо всяких приготовлений, но этот вариант не сработал. Пришлось расставлять и зажигать свечи, снимать с руки трупа браслет, чтобы как-то приманить призрак.

– Кольцо пропало, – прошептала Лера, когда он развязывал тонкую белую веревочку с надетыми на нее камнями.

– Какое кольцо? – не понял Марк.

– С рубином. Было у нее в пятницу, помнишь?

– Может, дома оставила? Ты же не каждый день носишь все свои украшения.

– Такое я бы носила, – едва слышно вздохнула Лера.

Марк не стал развивать тему с неинтересным ему кольцом, были дела поважнее. Однако сколько бы он ни старался, ничего не произошло. Ему не всегда удавалось связаться с духом умершего, даже если человек скончался недавно. Пусть дух пока не ушел далеко, но сразу после смерти, особенно трагической, внезапной, не после долгой болезни, призраки бывают растеряны, не понимают, что произошло, а потому не всегда слышат и правильно реагируют на призыв. Сейчас же дело было не в этом.

Марк чувствовал, что призрак где-то рядом, ощущал его запах, но не мог уловить даже краем глаза. Как будто это не призрак не отзывался, а он, Марк, не мог до него достучаться. Лера сидела на диване, поджав под себя ноги, молча и напряженно следила за каждым его движением, не мешая и не задавая лишних вопросов, давно приученная к этому, и ничего не спросила даже тогда, когда Марк поднялся с кресла, взял большую черную свечу и начал медленно обходить комнату.

Он знал, что призрак здесь, но не прячется и не боится. Просто не слышит. Это было странно, такого еще никогда не случалось. Марк не знал, что хочет найти, рассчитывал лишь на то, что где-то, в каком-то месте тесного кабинета связь станет прочнее, и тогда призрак его услышит.

Когда он приблизился к телу Агнессы, так и привязанному к стулу, пламя свечи дернулось в сторону и затрещало. Марк резко остановился, не до конца понимая, что происходит, а затем наклонился и поднес свечу к лицу Агнессы. Пламя трещало и сыпало искрами, то взметаясь вверх, то пригибаясь к самому фитилю.

Марк выпрямился и удивленно вздернул брови.

– Что случилось? – наконец решилась спросить Лера.

– Дух Агнессы здесь. В ее теле, – не до конца веря в такую возможность, произнес он.

– То есть… – Лера с испугом посмотрела на Агнессу. – Она жива?

– Нет. Нет, она определенно умерла. Но ее дух заперт в теле, а потому не может отозваться.

– Но как такое возможно?

– Я… не знаю.

* * *

Марк жил рядом с миром призраков уже почти четырнадцать лет. Хмурым ноябрьским утром его мир разделился на до и после, но еще около года он не осознавал этого. Сначала была кома, реанимация, полная беспомощность. Даже если он и слышал какие-то там голоса, то едва ли они могли его взволновать. Потом он пытался от них избавиться, потом – научиться с ними жить и даже зарабатывать на этом. За четырнадцать лет он не раз и не два прощался с ними, стараясь не лезть в их мир, но так или иначе всегда возвращался к ним. Потому что можно не верить в этот мир, но когда точно знаешь, что он – реален, существовать отдельно уже не получается.

Но ни разу за эти четырнадцать лет он не встречался с явлением, когда после смерти дух человека оставался бы в теле. Тело для духа – просто ненужная оболочка, от которой он легко избавляется, как только появляется такая возможность. По крайней мере, Марк всегда считал именно так. Когда-то Ксения обвиняла его в невежестве, постоянно пеняла, что он не хочет ничему учиться и развиваться как медиум. Марк тогда был молод и самоуверен и искренне считал, что тому, кто действительно может общаться с потусторонним миром, нет нужды в изучении теории. Теорию пусть учат те, кто ничего не умеет, кому нужно производить впечатление на доверчивых клиентов мнимыми ритуалами и выдуманными сеансами. А он и так все умеет.