Титановая Лоза - Андрей Ливадный

— Сколько людей вы намерены переодеть и провести через тамбур Соснового Бора?!

— Не менее полусотни человек, — не задумываясь, ответил Шаркер.

— Слишком много для тайной операции и мало для штурма! — Званцев недоумевал, ему не нравилось требование, выдвинутое Шаркером, и сейчас он бессознательно искал лазейку, чтобы мотивированно отказать синдикату в содействии.

— Я же сказал, мы не собираемся штурмовать Цитадель, — недовольно повторил Шаркер.

— Тогда зачем нужны полсотни бойцов? — упрямо допытывался генерал.

— Большая часть из них — пушечное мясо. Нам необходимо оставить подле Цитадели достаточное количество трупов в экипировке боевиков «Пламенного Креста», — нехотя ответил представитель синдиката. — Хантер далеко не глуп. Провоцируя его, придется идти на жертвы.

Званцев, немного успокоившись, кивнул. Хрен с ней, с экипировкой, — подумал он, — за Барьер ее не отправили, а что со складов в Бору исчезает, всегда можно списать, в первый раз, что ли? Главное, чтобы людей не требовал. Выгорит у синдиката провокация или нет — еще вилами по воде писано, а у Ордена руки длинные, в случае чего и за Барьером достанут…

— Смысл акции? — взяв некоторое время на раздумье, спросил генерал.

— А почему я должен раскрывать вам наши планы? — сощурился Шаркер.

— Потому что вы требуете не только предоставления коридоров и экипировки, но и проводников, которые при неблагоприятном стечении обстоятельств укажут на меня! Я должен знать, во что ввязываюсь! — Озлобленно отреагировал Званцев. — Если ваши наемники не справятся с миссией, элементарно провалят задание, мне тоже не поздоровится! Молчать на допросах они ведь не станут, верно?

— Генерал, мы все предусмотрели.

— Все предусмотреть невозможно! Особенно в Пятизонье! Либо выкладывайте свой план, либо ищите других помощников!

— Ладно. — Представитель синдиката прекратил расхаживать по комнате, вернулся в кресло. — Из полусотни человек только десять будут непосредственно работать в Цитадели. Остальные — массовка, прикрытие для основной группы.

— Имплантированные, надеюсь? — Генерал пытливо взглянул на Шаркера. — Мнемотехники Ордена сумеют отличить сталкера от натурала!

— Мы все предусмотрели, — вновь повторил Шаркер. — Тот сброд, что нанят нами в пустоши, вполне соответствует по уровню имплантаций рядовым боевикам «Пламенного Креста». Никто ведь в точности не знает, какова была истинная численность секты? И вы, генерал, насколько я осведомлен, не поспешили доложить начальству о количестве захваченных в церкви комплектов экипировки, верно?

Званцев мрачно промолчал в ответ.

Налив себе коньяка, он вернулся к теме, от обсуждения которой так ловко ушел представитель синдиката:

— Роль моих проводников? Где гарантии, что их не порешат вместе с вашим пушечным мясом? Без плана операции я и палец о палец не ударю для ее осуществления!

— Все достаточно просто, генерал, не стоит так переживать. На территории Ордена мои люди войдут в контакт с несколькими послушниками-ренегатами, недовольными политикой командора Хантера. Затем диверсионное подразделение проникнет в Цитадель через тайные ходы. Их задача — влепить Ордену кровавую пощечину, на которую командор не сможет не отреагировать.

— Вы собираетесь выманить его из Цитадели, спровоцировать на преследование?

— Именно. В одном вы правы, генерал, — твердыня Ордена неприступна, по крайней мере для тех сил, которые на данный момент способен выставить синдикат. Но мы хорошо изучили личность командора. Публичный вызов и пленение хотя бы нескольких офицеров Ордена вынудят его к преследованию «сектантов». Именно такая скромная задача ставится перед основной диверсионной группой. Кстати, если вам интересно, Дьякон и его приспешники сейчас пребывают в пространстве пустоши. Не скажу, что в добром здравии, но живы. Группа вольных сталкеров видела их мельком и распространила информацию по сети. Так что у командора не возникнет сомнений — он сложит два и два, отправившись в пустошь во главе основных сил Ордена.

— Которые порвут фанатиков, освободят пленных, а потом разберутся в случившемся и вздернут ваших работодателей на дыбе, в назидание остальному миру, — буркнул Званцев.

— Ничего подобного не произойдет, — спокойно возразил Шаркер. — Остатки фанатиков, выживших после вашей спецоперации, — лишь наживка. В пустоши бойцов Ордена будут поджидать настоящие профессионалы. Мы вернем себе весь предназначенный для запланированных опытов человеческий материал, а остальных просто уничтожим. Впрочем, это уже вне вашей компетенции… — осекся Шаркер.

— Фактически вы собираетесь уничтожить Орден и ввести в Цитадель силы синдиката?!

— Это уже не ваше дело!

— Нет уж. Мое, — неожиданно уперся генерал. — Захват Цитадели не принесет ничего хорошего. Ваши цепные псы быстро превратятся в крыс, засевших в норе. Пятизонье — это не Внешний Мир. Тут свои законы, и диктует их не армия, не синдикат, а сталкерские группировки и аномальные пространства. Орден прекратит боевые операции, что автоматически приведет к неоправданному усилению позиций Ковчега. Вы предлагаете мне своими руками создать трудности, за которые я понесу ответственность перед командованием?

— Мы вас прикроем.

— Сомневаюсь. Не тот уровень. Генерал Шепетов не пойдет на сговор с вами. Его уже пытались купить, и не раз.

— Не ваша забота, — отрезал Шаркер. — Или организовать безопасный коридор для прохождения наемников и предоставить проводников уже выше сил генерала Званцева?

— Да с вашим рейдом проблем не будет. Организую. — Званцев вдруг понял, что действительно организует — слишком глубоко он заглотил наживку, брошенную однажды международным техносиндикатом. — А что дальше? Ведь полный беспредел наступит! Вы собираетесь разрушить баланс сил, складывавшийся годами…

— Генерал, вспомните древнюю мудрость: после нас — хоть потоп. Кто виноват во всем? Сектанты, фанатики. А вы тут при чем? Обеспечьте секретность, не дайте Шепетову узнать правду, и все будет нормально. Смута как начнется, так и пройдет. С Ковчегом мы тоже разберемся. Сделаете все на должном профессиональном уровне — останетесь при деньгах и в шоколаде.

Званцев некоторое время напряженно размышлял, но затем все же был вынужден кивнуть.

У дерьма и шоколада одинаковый цвет, — внезапно подумалось ему.

* * *

Дарлинг слышала все от первого до последнего слова.

В первый момент рассудок помутился, в сознании билось лишь одно слово: предательство…

Предали все. Начиная от командования армейской группировки, заканчивая командором Ордена.

Последняя мысль далась особенно тяжело, именно она ударила, словно энергетическая плеть, на миг погрузив душу и разум в сумерки.

Хантер. Он торговал людьми, сталкерами, послушниками Ордена!… Сколько лет он грел на своей груди гадюку, которая теперь собиралась его ужалить?