Его непокорная пара - Ясмина Сапфир

- А теперь! То, чего все мы ждали! Надеялись и верили! - Тимофей умел подогреть публику. Зрители сразу напряглись. По площадке возле отеля поплыла звенящая тишина.

- Наши мужчины - оборотни и люди - попытаются доказать женщинам, которые сразили их в стриптиз-клубе и заткнули за пояс местных танцовщиц, что и они тоже не лыком шиты. Ну кто чем шит мы скоро увидим. А теперь участники...

Тимофей начал представлять тех, кто захотел станцевать в мужском конкурсе. Как и велел ему Артар, начал не с вожака и объявил его где-то посередине. Демонстративно не делая поблажек, но и не отправляя в «конец очереди».

Когда имя Ревского прогремело из всех динамиков, тишина наполнилась шепотками, а порой - и звонкими возгласами. На держателя здешних мест, что спокойно двинулся на подиум, дабы занять свое место в толпе волков, лис, верпантер, верберов и даже пары человек, смотрели с таким удивлением. Артар этого ожидал. Даже просчитывал заранее. Поэтому спокойно вышел вперед, из общей линейки будущих «звезд танцпола».

- Свое выступление я посвящаю одной женщине. Единственной, что меня отвергла.

Больше он ничего не сказал. Потому что Аля так и замерла, вся сжалась. Было ясно - не хочет, боится, что сейчас прозвучит и ее имя. Но Артар делал все это не ради публики, не для того, чтобы его уважали или в очередной раз сочли загадочным, но шикарным альфа -самцом. Он делал все это исключительно для нее.

Она знала, к кому обращался Ревский. И больше никто. Вот так правильно. Так честно и справедливо.

Аля медленно отмерла, когда Артар завершил фразу и спокойно вернулся на свое место, не проронив больше ни звука.

Шепотки пробегали по площадке. Всем было интересно - кто же так зацепил Артара Ревского, который прежде менял женщин, как только захочется. Но громко никто не высказывался. Все понимали, что избранница альфы где -то тут. Ведь он выступает для нее.

Кто-то подозревал Алю, ведь они с Артаром устроили грандиозное шоу перед ужином. Одним своим общением затмили ненадолго любой стриптиз.

Но наверняка не знал никто. А подозрения - штука такая. Пока не подтвердятся, уверенности ни на грош. И Артар не давал никому никакой уверенности.

Он мог интересоваться Алей и кем-то еще, другим, кто отверг его ранее. Он - альфа-самец. И пока официально не объявил, что встретил пару, он мог встречаться хоть с десятью, хоть с сотней. Насколько позволит здоровье. И ухаживать тоже вполне мог за многими. Даже так настойчиво, как за Алей. Ведь альфы не терпят отказа и любой поймет Ревского, который не отступается, осаждает свою «жертву».

Одновременно демарш Артара мог означать «эта женщина пока интересует меня, поэтому всем отойти». Так что никто на террасе точно не знал - для кого танцует Ревский. Никто. Кроме Али.

И это Артар тоже делал для нее. Для нее, черти забери! Для нее одной! Потому что Аля смотрела затравленным зверьком при одном упоминании об их отношениях. Поэтому Ревский повременил с объявлением, что встретил истинную. Хотя еще недавно был уверен - как только найдет ее - сразу всем скажет. Она - моя. Не сметь трогать. Не сметь даже смотреть в ее сторону.

Она меняла Ревского при этом ничего не делая и не меняя своего к нему отношения. И, вот, пожалуй, последнее было самым жестким и невыносимым... Но приходилось терпеть. Сцеплять зубы и помалкивать. Опять. ради нее.

Когда все участники были названы, Тимофей продолжил свое триумфальное объявление:

- В отличие от женского, мужской конкурс состоит из нескольких туров. Наши красавцы должны показать себя не только умелыми танцорами, но и очень выносливыми. Вы же понимаете, что выносливость для мужчины крайне важна.

По площадке прокатились хиханьки -хаханьки. Некоторые женщины смутились, другие закивали.

Позволив публике вдоволь навеселиться, Тимофей громко объявил:

- А теперь.. Танцы!

И грянула музыка.

Артар зыркнул на окружавших его оборотней - и те отодвинулись на почтительное расстояние. Впрочем, на сцене и так было достаточно места. Каждый нашел себе пятачок по вкусу.

Артар вспомнил все, что усвоил на уроках танцев, и, поймав ритм, начал. Последний взгляд на Алию как бы говорил: «Все для тебя! Наслаждайся!»

И, как ни странно, еще никогда он так не волновался во время выступлений на публике. Даже когда говорил то, что мало кому понравится. Сейчас Артар не переживал из -за зевак, которые увидят, что он, держатель и прочее, прочее, выставил себя на конкурс.

Он внезапно понял, что переживает только из-за одного. Как воспримет его танец Алия.

Она явно разбиралась в деле. Определенно где -то училась и понимает толк в пластике.

Пульс резко припустил, в ушах зашумела кровь, а уверенные, четкие движения сбились. Появились торопливость и суматошность.

Ноги начали путаться, руки вдруг стали мешать.

Все работало не так, неправильно. Словно механизм, где одни части начали слишком спешить, другие же, наоборот - здорово отставать. И все производство сразу разладилось.

Такое привычное для Артара, знакомое собственное тело совершенно разладилось. Потому, что сломалось и разладилось что-то внутри. Исчезла непоколебимая уверенность в себе: в каждом решении и жесте. Куда-то враз пропало незыблемое, глубокое спокойствие, всегда присущее Артару Ревскому. Даже в кровавых схватках он не терял концентрации и внутреннего контроля.

Гармония с самим собой неожиданно тоже пропала. А вместе с ней и физическая гармония тела. И все это немедленно сделало свое дело.

Артар сорвался с движения и смачно упал пятой точкой на пол.

Публика ахнула. Соседние танцоры на секунду перестали двигаться. Или Артару так показалось?

Ревский поднялся на ноги легким движением, развел руками и посмотрел на Алию. Кажется, ее больше впечатлило его падение, чем все остальное, что делал Ревский. Включая угощение, на которое его повара потратили несколько часов. А сам Артар наизнанку вывернулся, чтобы достать нужные ингредиенты.

Поэтому Ревский решил усилить эффект.

- Волнуюсь, как воспримет мой танец та женщина... Прямо как перед первым свиданием. Сказал честно, как на духу.

Буквально - вывернул все нутро.

Она приподняла брови и Артар увидел в глазах Алии новое выражение. Захотелось запомнить его, врезать в память.

Потому что впервые она смотрела на него без настороженности и, похоже, даже немного раскрылась.

Артар улыбнулся - не сдержал улыбку, губы сами собой растянулись. И приступил к танцу с того места, на котором прервался.

Только теперь это было. нечто близкое к полету. Вдохновению, что ли.

Артар всегда танцевал технично, используя выученные «па» словно удары в схватке. Четко, вовремя, выверяя до миллиметра.

А сейчас. Он впервые ощущал в танце то, чего никогда прежде не чувствовал.