Передышка в Барбусе - Юрий Никитин

В нем рычало, когда он все это грёб, жевал, а то глотал и неразжевывая, во рту просто менялся восхитительный вкус. Он поймал изумленныйвзгляд Аспарда, пояснил:

— Это я так волнуюсь. Меня ж чуть не убили, знаешь?..Меня всего трясёт, а когда ем, то мне не так страшно.

— Да вы не волнуйтесь так, Ваше Величество, —попросил Аспард. — А то удавитесь... Мы все сделаем, чтобы отыскать этихзлодеев!

— Ищи, ищи, — согласился Мрак. — Да ты ешь,тут неплохо кормят, верно? Возьми вон сёмги, я такой нежной ещё не жрал. Наязыке тает!.. А когда раздразнишься, то в самый раз пойдут вон те копчёныекровяные колбаски... Ах, их уже нет?.. Ну вот так и хлопай ушами. Хватай хотябы копчёного зайца или рулет из поросёнка.

— Ваше Величество...

— Ешь, — велел Мрак. — Или ты зло умыслил,что за моим столом есть отказываешься?

Аспард ел, обмирая от ужаса. Перекусывал перед завтраком ЕгоВеличество всегда в одиночку, на завтрак иногда допускал двоих-троих из самыхблизких советников, на обед приглашалось народу больше, особенно многонабиралось на званые, но даже тогда начальнику дворцовой стражи не по рангусидеть со знатными вельможами...

Он тцар, напомнил себе Мрак после этого легкогоперекусывания, а не громила в корчме, потому из зала в зал пошёл двигатьсямедленно и неспешно, важно, что позволяло рассмотреть встреченные рожи, а понезаметным движениям сопровождающих угадать, куда же его ведут.

Сразу же за дверью спальни его выхода ждали, оказывается,знатные люди. Так называется скопище этих разряженных, как петухи, сытых испесивых рож. Тут же пристроились следом и двинулись, как стадо гусей, самыезнатные, самые родовитые, самые именитые.

Но те, кто стоял и просто глядел на него, похоже, ещезнатнее и родовитее. Когда Мрак со свитой проходил, все кланялись, кто низко,кто не очень, а один и вовсе остался недвижим, смотрел на него опасливо, но снаглым видом. За его спиной трое в таких же одеждах, родня или клан, даже рожипохожи, явно родня. Мрак впился в него глазами, стараясь понять, в чём жеотличие, успел заметить, что в глубине глаз этого храбреца мелькнулобеспокойство. Он остановился, поинтересовался:

— Что случилось, спина болит?

Придворный шелохнулся, даже скосил глаза в сторону родни. Теподперли его сзади, он вздохнул свободнее.

— Да нет, — ответил он, — спина у меня впорядке... Я ведь её не гну, наблюдая за звёздами!

В толпе придворных послышались приглушенные смешки. Мракощутил, как нечто закипает внутри, но пересилил себя, спросил почти ласково:

— Так почему ж не кланяешься тцару? Это неуважение.Придворный, введённый в заблуждение почти просительным тоном, подбодрился исказал громко:

— Да вот вчера выяснили, что мой род выше твоего!..Горячая волна ударила из сердца Мрака в руки и ноги.

Он сказал громче, но всё ещё ровным голосом:

— Отныне... ниже!

Он схватил его обеими руками и швырнул через зал внаправлении распахнутого окна. Хрустнуло, в светлом проёме мелькнуло тёмное насветлом небе тело, исчезло. Без крика. На раме осталось красное пятно, откудаструйки крови поползли по стене к полу.

В полной тишине Мрак отряхнул руки, кивнул Аспарду на троихзамерших родственников.

— Этих взять, свести в подвал и срубить головы. Нет вБарбуссии рода более знатного, чем Тцарский.

Аспард, такой же ошеломленный, как и все в зале,пошевелился, осипшим голосом вскрикнул:

— Стража!.. Этих взять... И вон того, куда прячешься? Вподвал всех, стеречь!

Но казнить не велел, отметил Мрак одобрительно. Полагает,что тцар лишь пугает. Хотя он и собирался лишь пугнуть, а, впрочем, почему всамом деле не срубить головы тем, кто сеет смуту? Всё меньше крови, чем потомутихомиривать бунт...

Он кивнул, двинулся через зал снова такой же надменный, величественный,с неподвижным лицом. Между придворными шла, как он заметил, молчаливая борьбаза место ближе к тцару. Даже по дороге к следующему залу все стараются почащепопадаться ему на глаза, будто от этого зависит количество полученных пряников.А может, подумал он, и зависит. Только у меня всё наоборот: чья рожа дольшемелькает в поле зрения, в ту больше хочется двинуть.

Охрана выбежала далеко вперёд, дорога расчищена, как квыходу из дворца, так и дальше, чуткие уши улавливают резкие отрывистые выкрикиначальника стражи. Если есть посетители или просители у ворот дворца, сейчас ихоттесняют на расстояние, чтобы никто не добросил камнем...

Стражи распахнули двери в тронный зал. Мрак сразу же, еще дотого, как церемониймейстер издал зычный рёв, окинул весь зал цепкимзапоминающим взором. Да, придворные что надо... Вдоль стен притворяютсястатуями картинные красавцы-стражи: в блестящих доспехах, с упёртыми в полмечами наголо. Несколько высших офицеров бродят по залу, бросая плотоядныевзгляды на пухленьких молоденьких красоток, взятых знатными родителями наТцарский выход. Основная масса люда терпеливо топчется на левой стороне зала,правая свободна, туда ведёт красная ковровая дорожка. Там, на возвышении,блистающее златом кресло с непомерно высокой спинкой.

Аспард провёл его именно к этому роскошному креслу напомосте, застеленном красным сукном. Спинка у кресла высокая, на ней бронзовыйорел с растопыренными крыльями.

Мрак сообразил, что это и есть трон, он же престол, сел и сважностью осмотрелся.

Грузный седой человек с такими величественными манерами, чтоМрак при виде него едва не вскочил, провозгласил зычным, как рёв, голосом:

— Приём начинается!.. Его Величество допускает знатныхлюдей к своему лицезрению!

Только бы жалобами не засыпали, мелькнуло у Мрака в головепаническое. Я ж ни хрена в государственных делах... Да и вообще, если честно,ни в чём, окромя махания секирой.

Но сидел на троне с неподвижной угрюмой и очень державноймордой. Перед ним проходила череда разноцветных одежд, из которых торчалиодинаковые лица. Угодливо кланялись, Мрак видел одинаковые пустые глаза, совсемредко во взглядах что-то живое, но чаще это живое было бессильной ненавистью,злостью, презрением. Двое-трое смотрели, как на пустое место, а кланялись чистоформально, как поклонились бы и столбу, чтобы не отличаться от остальных.

Мрак поставил Аспарда рядом, тот вздрагивал при приближениимногих знатных вельмож, вытягивался. Мрак уже по этому определял, кто какойвластью пользуется в этом тцарстве. Мрак величественно кивал на поклоны самыхзнатных, других награждал лишь благосклонным взором, время от времени ронялсаркастические замечания вроде: «А какие перья нацепил, индюк» или «Чего это онвесь в зелёном», на что простодушный Аспард почти всегда отвечал вроде: "Кто,Убигунд? А это он... ", в результате чего Мрак получил с десяток имён, акое-кого Аспард ещё и снабдил характеристиками.