Квантовая формула любви. Как силой сознания сохранить жизнь - Линн Лаубер

– Во всех этих разных культурах описано одно и то же явление, которое представляет собой суть вселенной, или Божественный промысел, – если ты веришь в такие вещи.

Джек удивленно посмотрел на него.

– Я? А как насчет вас? Ученый упоминает имя Божие, да еще с большой буквы! Это разве не ересь?

– Ну, есть различные лагеря. Есть религиозные общины, которые безоговорочно, без всяких фактических доказательств верят в существование Бога. И есть научное сообщество, члены которого так же истово привержены теории Большого взрыва, достоверных доказательств которой, к слову, тоже нет.

– То есть все верующие в Создателя против всех убежденных дарвинистов, так?

– Верно. Что заставляет меня вспомнить мой любимый афоризм: « Любая истина по сути есть полуправда ».

– Закон полярности, – произнес Джек, беря печенье.

Питер посмотрел на него, явно под впечатлением от услышанного.

– Вы только послушайте! Действительно закон полярности.

– Мы в художественной школе тоже книжки почитываем ! – заметил Джек.

– Тогда тебе должно быть известно, что любая вселенная состоит из необъяснимым образом связанных друг с другом парных противоположностей – например, свет и тьма, жар и холод, верх и низ, жизнь и смерть… Поэтому так легко можно попасть под влияние явного противоречия, внутренне присущего всем вещам. Ведь так? Верно? Но у нас есть амортизаторы, которые срабатывают и которые действуют как шоры, чтобы мы не сошли с ума от переизбытка противоречивой информации. Однако – и в этом заключается другое противоречие – те же самые шоры, которые предотвращают наше безумие, одновременно держат нас в темноте, не позволяя увидеть целостную картину парадоксальной природы вещей.

– Ну, это ясно, а вот вся эта математическая заумь выше моего понимания.

Питер улыбнулся.

– Полагаю, ты должен понять это лучше меня.

– Что вы хотите этим сказать?

Питер подошел к столу, достал пепельницу и сигареты.

– Хочу сказать, если проболтаешься кому-нибудь, что я здесь курю, убью на месте.

Он зажег сигарету, затем распахнул окно кабинета и облокотился о подоконник. Дым от его сигареты струйкой утекал в ночь.

– А как насчет постоянных слухов о том, что вы якобы работали на правительство, на НАСА? – спросил Джек.

Питер рассмеялся.

– Почему это принято считать, что каждый ученый обязательно работает на НАСА? Нет, я был в месте, которое называется Фермилаб, недалеко от Чикаго. В те времена там находился самый большой в мире ускоритель элементарных частиц.

– Ускоритель элементарных частиц? И что он делает? Разгоняет частицы?

– Ты знаешь про телескоп Хаббла [8] ?

– Ага.

– Так вот, телескоп Хаббла – это гигантский прибор, который позволяет заглянуть в самые отдаленные уголки космического пространства. А ускоритель элементарных частиц – это гигантский микроскоп, который позволяет проникать в самые потаенные уголки внутреннего пространства.

– И что там можно увидеть?

– Небесные тела субатомных частиц. Бозон Хиггса, этот Священный Грааль современной физики, связанный с полем Хиггса.

– Угу. Для меня это все просто слова и больше ничего.

Джек указал на доску и спросил:

– А что такое поле Хиггса?

– Ну, одна из задач науки заключается в том, чтобы создавать точную и понятную картину вселенной. Существующая сейчас модель, так называемая стандартная модель, не полна. Она подобна головоломке, в которой отсутствует несколько очень важных элементов. Например, почему существует масса? И если удастся доказать существование этого всепроникающего вездесущего энергетического поля – поля Хиггса, – это станет ключом к объединению многих разрозненных частей головоломки.

– Ладно, это я понял. Ничего себе! Значит, вы реально занимались важной работой?!

– Ну, я удостоился кое-какого внимания после выпуска из высшего учебного заведения.

– Откуда?

– Это далеко на Западе. Называется МТИ [9] .

– Я слыхал про МТИ, старина, – произнес Джек, закатив глаза.

– Верно. То есть да, разумеется. Это было поистине головокружительно, стать помазанником, допущенным в святая святых внутренней вселенной. Воплощенная мечта любого крупного ученого, возможность проникнуть в самые глубины жизни на Земле и за ее пределами, быть на переднем крае в разрешении величайших загадок происхождения вселенной… Тогда в мире элементарных частиц это казалось необычайно важным.

Питер потушил сигарету. Его лицо побледнело, он начал запинаться.

– Затем однажды мне позвонили прямо на работу, потому что меня не было дома целых три дня, и сообщили, что моя… м-м-м… подружка… ужасно неподходящее слово, чтобы сказать, кем она была для меня – любовью всей моей жизни, – сказать, что ее нашли мертвой. Ее сбила и переехала машина. Только что была целой и невредимой, каталась на велосипеде. Минута – и ее больше нет!

Питер указал на ее фото на столе.

– Ох, это тяжело! – сочувственно произнес Джек, впервые взглянув на фотографию. У женщины, смотревшей на него со снимка, было чувственное и вместе с тем очень серьезное лицо. Она не улыбалась, а внимательно смотрела в объектив фотоаппарата, словно бросая вызов. – Мне действительно очень жаль, – повторил Джек.

– Во мне словно что-то надломилось, или трещина немного раскрылась… и случилось то, что на какое-то время было мной утрачено. Шок от произошедшего заставил меня начать поиски, которые, как это ни смешно, привели меня к тому, что все время было у меня перед глазами.

– И что же это было?

Питер встал и подошел к доске.

– У одного из моих кумиров, крестного отца квантовой физики Макса Планка, есть такое изречение: «Любая материя существует благодаря силе… и мы должны понимать, что за этой силой стоит присутствие сознательного и интеллектуального разума. Матрицы всей Материи». И внезапно я понял, что упускали из виду во всех уравнениях и теориях – Сознание.

На улице сверкнула молния и прогремел раскат грома.

Питер улыбнулся Джеку.

– Похоже, вселенная со мной согласна!

– Давайте пройдемся! – предложил Джек. – Мне надо голову проветрить.

– Отличная идея. Комната для отдыха учителей, должно быть, открыта.

Питер и Джек прошли темным вестибюлем. Оба были в глубокой задумчивости. Молчание нарушил Джек.

– Знаете, что мне запомнилось из ваших занятий? Та история про зеркальное стекло. Про кого это? Про Эйнштейна?

– Вообще-то это про его коллегу Джона Уилера.