Хозяйственная история графини Ретель - Татьяна Михаль

Библиотека располагается на втором этаже.

Я спускаюсь по пыльным и скошенным ступеням каменной лестницы. Я знаю, где нужное мне помещение.

Оказываюсь на небольшой площадке перед входом в библиотеку и осторожно приоткрываю дверь. Сую в небольшую щель голову и оглядываюсь.

Тишина и библиотека пуста.

Я открываю дверь смелее и вхожу внутрь.

Если вдруг кто-то войдёт сюда и увидит меня, скажу, что у меня бессонница, и я решила почитать древние богословы.

Зажигаю от своих свечей другие, что находятся в помещении и когда комната озаряется светом, я замираю, поражённая огромным количеством собранных здесь книг.

Подобного рода старинные библиотеки всегда производят на меня неизгладимое впечатление. Я внимательно осматриваю всё вокруг, включая массивные предметы интерьера, как настенные мечи, флаги, гербы.

На центральной стене, дальней, что располагается напротив входной двери, я вижу герб самого королевства Эндарры. На когда-то белой ткани, а сейчас уже прилично посеревшей, изображено дерево, похожее на мудрый и мощный зелёный дуб. Над его кроной сияет золотая корона. В корни дерева остриём вниз упирается огромный меч. Чуть ниже вьётся двухцветная лента — бело-красная.

Память Изабель подсказывает значения изображённых символов.

Главной фигурой герба является дерево, символизирующее силу, мощь, уверенность, защиту, долговечность и мужество.

Корона — символ мудрого государя.

Меч — символ победы и справедливости.

Бело-красная лента — это богатая память королевства, в истории которой есть и светлые стороны, но также имеется и кровавая часть, о которой нельзя забывать.

Рядом висит герб и моего графства Ретель-Бор.

На нём изображены острые горы. У их подножия зелёный лес, да синие волны. А в небе парит чёрный ворон.

Немного мрачноватый герб, но вызывает восхищение, как и королевский.

Ворон…

Хм… Как символично, я сегодня как раз встретила местного пернатого жителя.

Рассматриваю дальше обстановку библиотеки.

Разумеется, она полна книг. Ещё на стенах висят картины: ничем не примечательные, даже скажу, скучные пейзажи и несколько марин. На полу — тяжёлые грязные и уже свалявшиеся шкуры. А сам пол, как и везде, усыпан соломой, да камышом.

Я вообще люблю библиотеки и прекрасно чувствую себя в окружении множества книг, в которых столько прекрасных и мудрых слов.

Прохожу вдоль полок, разглядываю корешки, но на них нет названий книг.

Начинаю доставать их с полок по одной.

Открываю книгу за книгой. Откладываю на стол те, что меня интересуют. Другие — возвращаю на место.

Неприятный обнаруживаю факт — все книги рукописные.

Кто бы сомневался.

До книгопечатания ещё столько веков впереди.

Хорошо хоть писцы оказались аккуратными и старательными. Все буквы и слова выведены идеально — без завитков и прочей ерунды, что только могло бы отвлечь от чтения.

Бумага не ахти, точнее, и не бумага вовсе, а пергамент, выделанный из кожи животных.

Тут же вспоминаю, как производится бумага.

Эх, как бы мне сейчас не помешал добрый помощник Гугл.

Но даже маленький ребёнок знает, что сырьё для производства бумаги — это древесина.

Насколько помню, подходят практически любые породы: каштан, берёза, тополь, ель, сосна, эвкалипт.

Из брёвен нужно наделать щепу.

А ещё необходимо много воды.

А вода у нас тут имеется в изобилии.

Так, так, та… кажется, щепки погружают в воду. Они в ней набухают и отбеливаются.

Потом нужно этот материал проварить в кислотах, оксидах и других веществах. Аааа!!! А в каких?! Знать не знаю!

Но знаю, что это необходимо для получения равномерного вязкого состава без примесей. Чем лучше проварили целлюлозу в химии, тем идеальней качество, сорт и цвет бумаги.

А что, если попробовать без химических реактивов?

Ну и пусть она будет неоднородного цвета… зато сырьё дешёвое.

А что если сделать ещё лучше и использовать не деревья, а мох и траву?

По истории технологии помню, что японцы были первыми, кто изобрёл бумагу именно из травы. Волокна они замачивали в воде, потом варили, кажется, с известью и золой. Потом нужно вылить это сырьё в виде листов и положить под пресс и просушить.

Вопрос, где взять пресс?

Охохонюшки хохо.

Однозначно, что «рукотворная» бумага не будет похожа на бумагу из моего мира, и будет хуже по качеству: неравномерная и до белизны ей как до Луны ползком. Но зато — абсолютный эксклюзив!

Ладно, можно попробовать, а там посмотрю, что выйдет.

За раздумьями, я просматриваю много книг. Большая часть из них по истории, искусству и богословы.

Некоторые книги я медленно и осторожно пролистываю.

И вдруг, на другом стеллаже я нахожу книги с законами.

Чуть не пищу от радости!

Беру первую попавшуюся, открываю её и обнаруживаю лесное право.

Улыбаюсь про себя и кладу эту книгу на стол.

Надо изучить.

На стеллаже обнаруживается настоящее сокровище. Своды всевозможных законов и книги о видах магического дара.

Добавляю к уже выбранным книгам ещё почти с десяток. Сначала хочу покинуть библиотеку, но потом гляжу на заваленный томами стол и решаю остаться здесь.

Начинаю с законов. Основа основ.

Другие книги убираю на рядом стоящий столик и прикрываю их своей накидкой.

На всякий случай открываю ещё две книги с молитвами.

Если кто заглянет — я молитвы читаю. Не мешайте мне.

Итак, погружаюсь в чтение…

* * *

Мне хватило прочесть несколько параграфов, чтобы уяснить, что законы в этом мире писаны мужчинами и для мужчин!

Как вам это!

«Если жена уличит мужа своего в измене и пожелает прекратить брак с ним, то её следует предать реке».

Нет, ну не гадство ли? То есть, мужик может ходить налево, а женщине и слова нельзя сказать, что он кобель недоношенный? Так её ещё за правду и утопить надобно?!

Или вот:

«Если муж узнает об измене жены своей, то право он имеет разорвать брак с ней и оставить жену без крова и имущества».

А почему так? Почему и мужика предать реке нельзя, или вообще, огню?

Никакой справедливости!

«Главная доблесть народа — мужество. Тому мужчине, у кого больше всех сыновей, король каждый год посылает подарки. До пятилетнего возраста ребёнка не отдают на воспитание отцу: он растёт среди женщин. Это делается для того, чтобы в случае смерти ребёнка в таком возрасте не доставлять отцу огорчения».