Внутренний огонь - Mut-Em-Enet

Когда мы оказались на улице, я наконец на него посмотрела:

– Куда тебя? Горе луковое!

– А поехали ко мне – продолжим вечер! – он был уже трезвее, но не совсем в форме.

– Так, каждый едет к себе домой!

– Можно я тебя проведу, а то неизвестно, какие ужасы скрывают нью-йоркские улицы.

– В такси мне ничего не угрожает, так что можешь спокойно валить к себе!

– Я настаиваю!

– Мне надоело с тобой бороться, если ты хочешь заплатить тройную цену за проезд – дело твое.

Я только пожала плечами.

– А то тебя муженек дома заждался поди!

И тут я ляпнула:

– Его не будет до воскресения!

И все…

В машине мы отчаянно целовались. Уж не пойму сама, как это произошло! Мне хотелось еще раз ощутить его прикосновения на моем теле, и я просто потеряла стыд.

Мы чуть не выбили дверь и вломились в мой дом. Терпеть я не могла: я срывала одежду Алекса, и мне было все равно, что она испачкана, как и моя. Одна за одной вещи летели на пол, пока мой красавец не усадил меня на обеденный стол в столовой и не устроился между моих ног.

Он ворвался в меня с такой силой, что даже губу прикусила. Легкая боль за секунду сменилась чувством восхитительной наполненности, и я уже не могла сдержать стон. Он не останавливался ни на мгновение, каждое его движение отзывалось в моем теле гулким эхом. Я впилась губами в его шею, изнемогая от безумного желания. Он же быстро нашел мои губы, и мы по-настоящему стали одним целым. Сейчас мне даже показалось, что это не животная похоть и просто секс без обязательств, а нечто намного большее.

Я ловила каждый его толчок и разрезала тишину своего дома громкими всхлипами. Он припал губами к моему виску, и я почувствовала мощную вспышку внутри. Закатила глаза от наполнившего мое тело пульсирующего тепла и одной рукой, уже обессиленная обвила его шею. Он тоже финишировал вместе со мной и тяжело дышал.

Вдруг пронзительно заглянул мне в глаза и произнес:

– А теперь скажи, что это не судьба!

Эй Джей

Она подняла на меня длинные ресницы. В голове все еще блуждал хмель, а тело ныло от полученного удовольствия.

– Потому что кто-то слишком много пьет, — она сказала очень тихо.

– Не порть момент, Мэг, я тебе о высоком, а ты мне о низменных страстях и пороках…

– О, как ты заговорил! Вот скажи, тебе всегда такая чушь лезет в голову или исключительно после секса?

– Может хоть слезем? А как-то тяжело рассуждать о тонких материях, фактически лежа на столе, на обнаженной женщине. Тут мысли сами сбиваются…

Я быстро встал и оглянулся в поисках своей одежды. Мэгги присела на краешек:

– Хочу понять, что сейчас будет? По классике ты должен сбежать…

– Под утро?

– Это уже план?

– Я просто думаю, что у нас еще куча времени и, если следовать твоей теории, мне где-то надо перекантоваться часа 3, чтобы все было, как положено.

– И думаешь податься на вокзал? Или в ночной клуб?

– Ты меня уже гонишь? Ты же сказала, что твоего мужа не будет до воскресения…

– И что? Это совсем не означает…

– Мэгги, послушай, я… – все-таки нашел трусы, хорошо же мы их закинули, —… не знаю, что это, но если один раз – случайность, то два раза – закономерность.

– Алекс, — она уже надела короткий шелковый халат, — тебе же было хорошо?

Я кивнул.

– Ну, и замечательно, спасибо и до свидания! До новых встреч! – указала на дверь.

Как это жестоко! И скорее всего месть за мое поведение в наш первый раз.

– И я пойду, — я молниеносно стал собираться, ловко подхватывая вещи, — по ходу дела, ты меня второй раз использовала, чтоб насолить мужу! Проблемы в браке? Так к психологу сходите, а не шорхайся по углам с другими мужиками, затягивая их в паутину своих интриг…

– Мои проблемы, Эй Джей, не твоя забота! Мне не нужны нотации от мальчишки, у которого и молоко на губах не обсохло! Советы он раздает! Тоже еще проницательный всезнайка!

Меня распирало от обиды и было жутко неприятно пренебрежительное отношение.

Да что ж такое снова? Откуда такая холодность?

Я облачился в свой обблёванный пиджак и направился к выходу:

– Аста ла виста, миссис Робинсон[1]!

– А ну стой, я тебе еще не все высказала, — она в два шага подскочила ко мне, — да ты, избалованный, наглый козел!

Это меня уже стало забавлять, что она еще такого придумает:

– На этом весь твой запас оскорблений закончился, миссис Эндервуд?

Она была очень близко и такая божественно красивая в своем голубом халате, который почти ничего не скрывал. Мягкая ткань струилась по ее гибкому телу. И я от возбуждения даже сглотнул.

– Ты абсолютно и бесповоротно испорченный сопляк, который возомнил себя великим ловеласом, покорителем женских сердец! – она схватилась за полы моего пиджака и потянула меня на себя.

Сама нарвалась! Бог– свидетель, я не хотел! Или наоборот хотел до безумия!

Я схватил ее за плечи, прижал к себе и немного приподнял над полом, пресекая все попытки Маргарет отступить. И поцеловал. Вот просто, как вроде это самое обычное дело. От чего ее прелестное личико раскраснелось, а глаза стали влажными.

– Да ты... – попыталась она говорить под шквалом моих поцелуев.

А ничего у нее не вышло. Меня безумно заводила вся ситуация: она, ее гнев и оскорбления. Я был абсолютно уверен, что это способ привлечь мое внимание и не дать мне уйти. Выгонять задумала!

Я был только рад такой реакции. Больше всего мне не хотелось уходить сейчас, после нашей «импровизированной» ссоры, вот так без объяснений. Мне казалось, если я переступлю порог – провалюсь, исчезну, забуду, как дышать воздухом, и сгорю в один момент.

Мэг положила руки мне на плечи и обвила меня ногами за талию, грустно с надеждой посмотрела в глаза:

– Ты же не уйдёшь сейчас, Алекс?

Я погладил ее спину. Прикасаться к прохладному шелку было чертовски приятно.

– Я же не могу уйти в таком виде, мне надо помыться, – я хитро улыбнулся, – позволишь принять душ?

– Ванну, – и она опустила ноги на пол, – я предлагаю ванну, чтобы немного расслабиться после трудной ночи? Хорошо?

– Отличное предложение, Марго!

Впервые назвал ее так. А здорово же! Моя королева Марго! Эй Джей, ты становишься каким-то странным рядом с этой женщиной! Несешь околесицу, думаешь ерунду! Совсем уже маленькая балерина пробралась в твою голову и крутит там фуэте[2].