Свинцовый ценник - Сергей Иванович Зверев

и каких целей пытаются при этом достичь – об этом, мы надеемся, вам известно.

– Известно, – подтвердил Сергей. – Начитался и наслышался я их печалей…

– Превосходно, – кивнул генерал-майор. – Если так, то вам должно быть известно и о той мере вреда, который они приносят нашей стране и обществу. И, кроме того, вы должны знать, в чем именно заключается этот вред.

– Да, мне это известно, – кивнул Сергей.

– Тогда оставим азбучные истины и перейдем к самой сути вопроса, – сказал генерал-майор. – А суть – такова…

В общем и целом, без учета всевозможных нюансов, задание для Сергея выглядело следующим образом. Задание это состояло из двух основных этапов. Этап первый – находясь в России, изобразить из себя одного из таких печальников.

– С компьютером вы обращаться умеете, в соцсетях и прочих интернетовских премудростях также разбираетесь, – сказал полковник. – Это нам известно… Так вот. С помощью наших специалистов вы развиваете в интернете бурную деятельность. Иначе говоря, становитесь тем самым печальником. Кричите денно и нощно, и чем громче, тем лучше.

– Кричать о чем? – уточнил Сергей.

– Понятно о чем, – усмехнулся полковник. – О том, как скверно живется в России, о том, насколько ужасна в этой стране власть, о том, что назрели решительные перемены… Ну, и обо всем таком прочем. Короче говоря – долой! И никаких других вариантов.

– Чем громче и изобретательнее вы станете голосить, тем быстрее добьетесь славы непримиримого печальника, – пояснил генерал-майор. – Итак, вы становитесь знаменитым крикуном и печальником, и тут-то на вас обращает внимание российская власть. И, как это называется у всех этих крикунов, начинает на вас давить и прессовать. Все это мы устроим сами, можете не беспокоиться. Ваша задача – разыграть из себя страдальца и радетеля за народное благо. Непримиримого борца. Жертву беспощадного российского террора.

– И вот, разыграв такую жертву, вы во всеуслышание сообщаете, что готовы сбежать за рубеж, – сказал полковник. – Чтобы, значит, продолжать борьбу там. Потому что здесь – какая может быть борьба? Здесь вас не сегодня, так завтра упекут в какую-нибудь отдаленную тюрьму с нечеловеческими условиями содержания в ней. И тогда вам конец. А вы человек молодой, активный, люто ненавидящий Россию и потому не желаете умирать в колонии. Вы хотите продолжить борьбу, а это можно сделать лишь вдалеке от России.

– Ну, а далее вы перебираетесь за рубеж, – сказал генерал-майор. – Как именно – пускай вас особо не волнует. Это мы устроим. Для вас главное – перебраться демонстративно. С громкими криками и воплями. Как все эти печальники и перебираются.

– Оказавшись за рубежом, вы первым делом устанавливаете контакт с нашей резидентурой, – сказал генерал-майор. – Все адреса и все полагающиеся инструкции вам, разумеется, будут предоставлены. Ну, а далее вы приступаете к выполнению основной задачи. То есть  внедряетесь в среду этих самых радетелей за счастье народное. А где радетели – там и уши западных разведок. А дальше поглядим – что, к чему и как. Таково в общих чертах ваше задание. Теперь можете задавать вопросы.

Вопросы, разумеется, были, и было их немало. Покончив с вопросами и ответами на них, генерал-майор хлопнул ладонью по столу и поднялся.

– Итак, с первым этапом покончено, – сказал он. – Осталось лишь дать название операции, в которой вы будете принимать участие в качестве одного из главных действующих лиц. – Здесь генерал-майор многозначительно поднял палец. – Точнее даже сказать – не операции, а миссии. Да! Предлагаю назвать ее «Печальники». Ну, а что? И понятно, и по сути. Другие варианты имеются?

Других вариантов не было.

– Теперь – относительно ваших псевдонимов, – сказал генерал-майор, обращаясь к Сергею. – Их должно быть два. Первым вы будете пользоваться как печальник. Пускай будет Математик. Опять же все по существу. Вы согласны?

– Согласен, – сказал Сергей.

– Отлично. Тогда второй псевдоним придумайте себе сами. Им вы будете пользоваться, когда окажетесь за рубежом.

– Красавчик, – почти не задумываясь, сказал Сергей. Отчего-то в этот самый момент ему неожиданно припомнилась Агнесса и то, как она его всегда называла.

– Что ж, – произнес генерал-майор. – Красавчик так Красавчик… Пускай будет так. Я не возражаю.

– Я тоже, – высказался и полковник.

– Итак, если вопросов больше нет, самая пора приступить ко второму этапу, – сказал генерал-майор.

* * *

Второй этап оказался гораздо сложнее первого и, как следствие, гораздо продолжительнее и утомительнее. По сути, он занял половину года. Иначе и быть не могло. Во-первых, Сергею надо было заявить о себе на всевозможных интернет-площадках, и притом заявить как можно громче. В принципе здесь все было понятно, однако же принцип принципом, а практика практикой. Что касаемо практики, то нужно было придумать наиболее доходчивые слова и целые обличительные статьи, затем разместить их, затем дождаться на них ответы, дать на эти ответы свои собственные ответы, далее – вступать во всевозможные споры с теми, кто был не согласен с новоявленным печальником под прозвищем Математик, а еще – ежедневно придумывать все новые и новые обличительные статьи, заявления и реплики…

Разумеется, занимался этим Сергей не в одиночестве, у него был целый штат помощников и советчиков, но все равно это оказалось делом утомительным. И к тому же изрядно противным. Впрочем, противным это казалось Сергею лишь поначалу. А затем он то ли привык к такому делу, то ли в нем отключился какой-то таинственный этический и моральный датчик – во всяком случае, Сергей перестал ощущать какое-либо отвращение от сочиненных им же изобличительных речей и статей. Он к ним привык.

К тому же он прекрасно помнил, чему его учили почти год кряду. А учили его, что он как разведчик нередко вынужден будет заниматься такими делами, которые могли бы вызвать омерзение в душе у любого нормального человека. Но заниматься ими придется, поскольку он разведчик. Для него было главным – успешно делать порученное ему дело.

И, надо сказать, дело спорилось. Вскоре на Математика обратили внимание не только другие горлопаны-печальники, но и пресса. Вначале те издания, которые считали себя оппозиционными. Они буквально-таки захлебывались от восторга, что вот-де появился новый несгибаемый и непримиримый борец супротив тирании – этот самый Математик. Затем его имя стала упоминать официальная и лояльная к власти пресса. Здесь, конечно, не обошлось без содействия спецслужб, это именно они организовали такие публикации, но кто же об этом знал, кроме самих спецслужб и прессы?

Как бы там ни было, а известность Математика росла и ширилась, и вскоре о нем упомянули и некоторые зарубежные издания. Уж как там они упомянули – опять же при содействии российских спецслужб или сами по себе, – неведомо. Но,