Анжуйцы - Серж Арденн

– А ведь Луи прав. Отбить и бежать.

– Как? Куда бежать?

Чуть слышно вымолвил виконт, который от ужаса, казалось, сейчас потеряет дар речи.

– Но ведь если.. .мы тогда сами станем преступниками, и нам так же не сносить голов.

– Да, это совсем не обязательно. Поверьте мне, вы тут барахтаетесь в своём навозе, и не подозреваете о том, что происходит в королевстве.

– А, что происходит?

Оба анжуйца перевели заинтересованные взгляды на де Самойля. Сержант заерзал на лавке, затем огляделся, нагнулся поближе к товарищам и почти шепотом произнес:

– Могу сказать одно, у Ришелье, сейчас, каждая верная шпага на счету. И я прибыл в Анжу за вами. Поэтому, если мы вытащим де База из этой истории, у вас не будет другого выхода, как поступить на службу к Его Преосвященству. Лишь в этом случае, я смогу попробовать добыть нам помилованье и сохранить свою, а заодно и ваши пустые головы.

Зависло молчание. Жиль, вернувшись в приделы присущей себе рассудительности, весомо заявил.

– Что касается меня, то я с радостью и по убеждению готов принять сторону кардинала. Даже если бы не было всей этой истории.

Де Сигиняк произнёс это, гордо закинув голову. После чего оба друга уставились на де Ро. Тот почувствовал, что пришел его черед держать ответ. Пригладил ладонью волосы, он нехотя промямлил:

– Я, признаться не испытываю желания служить, кому бы то ни было. Но… если на чашу весов положена голова Гийома, я согласен.

В этот же день, сразу после полудня, трое друзей, взяв с собой слугу виконта де Сигиньяка – Гаспара, вооружившись лучше чем если бы они шли на войну, и прихватив лошадь де База, отправились по лесной дороге, что вела в Анжер.

Через два с лишним часа, по этой же дороге, в сопровождении четырёх конных конвоиров, загромыхал тюремный экипаж. Переваливаясь по ухабистой, песчаной дороге, он неторопливо, поскрипывая, полз по лесу. Весенняя чаща радовала глаз ярко-зеленой молодой листвой, сквозь которую пробивались ласковые солнечные лучи. Густой частокол деревьев был щедро наполнен многоголосьем птиц, заполонивших своим игривым щебетом пробудившийся после зимы лес. Четыре солдата, следовавшие за каретой, о чем-то громко разговаривали, наполняя дубраву звонким смехом, передавая из рук в руки бутылку анжуйского, к которой по очереди прикладывались. Вдруг впереди кавалькады, с треском, медленно кренясь, рухнула вековая сосна, подняв клубы седой пыли. Пара лошадей, запряженных в экипаж, испуганно заржали и попятились назад. Тюремщики остановились, обескуражено переглянувшись. Не успели они сообразить, что к чему, как прогремел выстрел, со стороны повалившегося дерева. Солдаты спешились и, прижавшись к карете, приготовили оружие, напряженно вглядываясь в чащу леса.

– Господа, я попросил бы вас бросить оружие.

Послышался голос Констана, из-за спин тюремщиков. Те послушно бросили на землю аркебуз и шпаги, застыв в испуге, не рискуя даже обернуться. Из лесу вышли трое в масках и с пистолетами. Они приблизились к опешившим стражам, и де Ро сорвал с пояса капрала ключ, которым открыл дверцу тюремного экипажа. Из кареты ловко выпрыгнул де База, стройный, элегантный, двадцатилетний юноша. Его длинные русые кудри, растрепались, тонкими прядями ниспадая на красивое, бледное лицо, а серые глаза пылали счастьем от встречи с друзьями. Де Ро, подтолкнув одного из конвоиров так, что тот было, не сбил с ног остальных, вежливо отдал команду.

– А вас, господа, прошу занять место арестованного.

Солдаты, подталкивая друг друга, влезли в зарешеченную карету. Щелкнул замок, и Луи забросил ключ в густой кустарник.

– Теперь, вы, мой друг.

Обратился сержант к кучеру, превратившемуся в истукана, и не решавшемуся от испуга даже повернуть головы.

– Вы кого-нибудь видели в лесу?

Кучер не глядя на вопрошавшего, вымолвил, казалось, хорошо заученную фразу.

– Нет, господин, я никого не видел и ничего не знаю.

Скороговоркой затараторил он.

– Вы сообразительный человек. Но, чтобы вам остаться в живых и в дальнейшем пользоваться вашей сообразительностью, придется немного поработать.

Кучер, молча, кивнул.

– Езжайте в Анжер, не спеша, и постарайтесь поменьше болтать о случившемся. Наш слуга будет тайно следить за вами, до самого города.

Произнеся эти слова, гвардеец хлопнул ладонью по крупу лошади, и карета, сминая гибкие кусты, объехав дерево, поскрипывая, покатила по лесному тракту.

– Я несказанно рад видеть вас не отделенным от головы, любезный де База.

Воскликнул Констан, хлопнув по плечу друга. Друзья раскланялись, затем обнялись, не сдерживая улыбок.

– А теперь, друзья, в путь, нам нужно спешить. Остальное по дороге.

ГЛАВА 9 «Враг и предатель Мартен»

ФРАНЦИЯ. ПАРИЖ.

Буаробер ещё некоторое время провёл в размышлениях, прибывая в лучах тусклого света, едва брезжившего, единственного на несколько кварталов фонаря, заботливо вывешенного его слугой Дордо. То же самое можно сказать и о лейтенанте де Варде, задумчиво наблюдавшим за приором из густой тьмы ближайшей подворотни, оставаясь невидимым для недавнего собеседника. Он, мерно постукивая по раскрытой ладони, сжатой в кулаке перчаткой, дождался, пока прелат скроется за дверью, и, совладав с мыслями навеянными разговором с «Веселым аббатом», решительно зашагал в сторону Маре.

Оказавшись в небольшой, темной прихожей, господин Буаробер услышал разгневанный голос своего слуги, толстяка и балагура, Теофраста Дородо.

– Ну, что подлец, готовься к смерти! Теофраст Дордо не позволит тебе измываться над собой. Я уложу тебя одним ударом и скормлю твою безмозглую голову бродячим собакам! Ты убедишься, что с капралом Дордо шутки плохи! Ты надеешься на свою ловкость и силу, но я брат и не таких видывал на войне, и как видишь жив. А о чем это говорит? А-а-а, не знаешь, подлая тварь! Так я тебе, без ложной скромности скажу. Все кто становился на пути у Теофраста Дордо, давно покоятся в могиле! И могу заверить вас месье, что пробил и ваш смертный час!

Приор, затаив дыхание, на цыпочках, придерживая шпагу, подобрался к дверному проёму, откуда, из-за приоткрытой створки, пробивалась тонкая полоска света, и заглянул в помещение, где имела место ссора и доносились столь недвусмысленные угрозы. Он взялся за эфес и, зажмурив один глаз, сумел разглядеть пухлого коротышку Дордо, в своём несменном полосатом колпаке и коричневом кожаном жилете, из-под которого свисало сытое брюшко, свидетельствовавшее о беззаботной жизни пикардийца. Слуга взял большой кухонный нож и принялся точить его о круглый камень, вращая металлическую ручку. Присутствие кого бы то ни было, не ощущалось на просторной кухне, и Буаробер осторожно отворил дверь. Дордо вздрогнул.